Ротар неловко подпрыгивал, клацал зубами на солнечные лучи, изредка даже валялся в пыли, как дорвавшаяся до свободы дворняга. Его глаза были желтыми под цвет пыли, раскаленной на солнце. На голове пробивался уже настоящий драконий гребень, и Ротар постоянно чесался об стены да и вообще обо все, что попадалось на пути, оставляя вмятины и следы слезающей сухой чешуи. В башке вертелась фраза, что все владельцы похожи на своих питомцев, но надеюсь, это не мой случай.
"Скоро мы тоже летать, лхани."
"Скоро." — подумала я.
Если ничего не случится, Ротар мог окрепнуть и разработать крылья уже к экзамену, который будет через полтора месяца. Экзамены у драконологов в этом году сводились к садись на дракона и лети. Если не свалишься и приземлишься, значит, сдал. В прошлом году в основном упор на воздушную магию был и вихревые потоки, я сутками не спала, пытаясь запомнить и написать шпоры, в этом же полная халява. Наставник Магуэрц засчитает нам с Ротаром экзамен, даже если мы просто придем на него. Он был массивным, коренастым и добродушным, и не любил, когда обижали его адептов. Наставник — хороший дядька, и то, что Ротару стало лучше, обрадовало его так, будто это был его собственный дракон. Недавно он проговорился, что мы были его самыми выстраданными и может от этого наиболее важными чадами. И хотя мы еще не летали, он нестерпимо гордился даже тем, что Ротар просто ходит, не сбиваясь с шага.
"Мне не нравится Тот. Из-за него часто приходят плохие сны. Но я отгонять их, лхани."
Дракон не тратил время на то, чтобы различать людей и нелюдей. Все делились на он, она и Тот, это он так окрестил делхассе, и кого имеет в виду, часто оставалось только догадываться по интонациям.
"Плохие сны из-за демона?" с недоумением переспросила я. Может, он про недавние кошмары? Да и не мудрено, когда вокруг такая шхэнь происходит, было бы странно, если бы мне снились бабочки и единороги. Впрочем, про единорогов что-то плохое писали в трактатах по психологии, так что и этот сон не идеален.
"Да, лхани. Тот большой и сильный, но я защищать. Злой. Злой и очень сердитый."
"Ты знаешь, о чем он думает?"
"Это плохо, лхани. Лучше не знать."
"Что он хочет сделать?"
"Убивать. Но не может, лхани." дракон замолчал, и я очень боялась, что он добавит — пока.
Мы пошли обратно, я смотрела вдаль, и меня завораживали клубы пыли, которые перегонял по пустошам ветер.
"Если он не уйдет, лхани, то все будет очень плохо. В его снах легко потеряться, если не умеешь летать."
Я не поняла, но промолчала. Логику летучих вообще мало кто понимает. Пыльное облако то припадало к земле, то поднималось вверх, его швыряло из стороны в сторону, как маленький песчаный смерч. Старшекурсники снова сели на своих драконов и, резко оттолкнувшись, взмыли вверх. Я проводила их взглядом. Передышка закончилась.
Уходящее солнце окрашивало серый камень академии в бледно-розовый, как слегка подпорченный зефир. Вытянутые тени от дерущихся стремительно метались по двору, и если смотреть только на землю и них, то казалось сражаются два богомола, слепо размахивая длинными конечностями. Феолески скакала по тренировочной площадке, уворачиваясь от ударов Балтиса и не забывая язвительно комментировать все его промахи.
— Решил воздух порезать или от мух отмахиваешься? Зря. Несчастное насекомое погибнет от твоего меча, только если решит само зарезаться! — они скрестили клинки, и она пнула его, отталкивая на несколько шагов. — Может ты от меня еще дальше отбежишь, Бал? Я тебя так пугаю, бедненький? Ути-пути.
Оружие сталкивалось со скрежещущим размеренным звоном. Я ни шхэна не понимала в этих связках и стилях боя, по мне, так они просто махали острыми железяками, умудряясь сталкивать их друг с другом и не попадать по себе. Хотя попасть по себе, по-моему, гораздо легче. Когда мы с Даниэн в шутку тренировались на деревянных мечах, это было мазохистское самоизбиение, а не сражение двух благородных магов. Хотя, Дани — хозяйственник, я драконолог. Дерущиеся маги, если не считать боевых конечно, — вообще довольно жалкое и позорное зрелище. Это если между собой. Если же с другими, то это либо маги — победители, либо отбивные.
Со скоростью плетения заклятий у магов большие проблемы. Меч или кулак, они всегда быстрее бывают. Вот, если б из какого укрытия мочить, то конечно победа на стороне колдующих. А так преимуществ в драке не больше, чем у обычного человека. Мгновения, мгновения, то время, которое иногда не значит ничего, в определенные моменты цена жизни. У магов особенно. Поэтому нас мочат обычно первыми и без разговоров, ведь если дать нам эти мгновения… поэтому сражению на мечах боевых магов обучали, как в настоящей воинской академии. Если времени поколдовать не будет, так они и вручную всех замочат.
— Да моя бабушка задницу более ловко чешет, чем ты мечом машешь!
— Спорю твоя бабушка красивей, чем ты, Феолески!
— Это вряд ли. — ответил почему-то эльф, не отрываясь от чистки оружия. Риалис дернула головой, обернулась посмотреть на него и пропустила удар, точнее, слишком поздно начала уворачиваться, и рубашку ей лезвие распороло, слегка задев кожу. На ткани стало расползаться ярко-красное пятно. Я стала смотреть в сторону. Меня, великого мага, мутит от вида крови.
— Ах ты, гад, новую купишь! — взревела она. На порез она даже не обратила внимания. Они продолжили драться.
Риалис я не видела несколько дней, заполучив демона в свое владение, она куда-то скрылась, перестала появляться на занятиях и явно воплощала свою месть. Появилась только сегодня и сразу же сказала, что времени разговаривать нет, попросила встретить ее после тренировки и обсудить кое-что. Раньше я думала, она будет светиться от счастья, но боевая магичка была невероятно мрачна, и сейчас я уже мысленно прикидывала, какую жуткую новость она мне собирается сообщить. Если бы было что-то серьезное, то эльф не был бы так спокоен, а уже драл бы свои шикарные волосы. И сидела бы я сейчас не во внутреннем дворе академии, а наслаждалась строгой холеной обстановкой кабинета архимагистра.
Шхэн… я поморщилась. И лучше уж об этом вообще не думать. Мы сделали все, чтобы нас не замели, и узнавать о происходящем не откуда. Знают только четверо, не считая демона. А делхассе первым делом было приказано не творить ничего, что могло бы выдать нас, да и ему самому это не выгодно. Одно дело выполнять желания недоучек и совсем другое — стремящихся к власти архимагистров. Тогда о чем хочет поговорить Феолески? Причем так таинственно. Она хотела поговорить только со мной, значит, дело наверняка личное. Угу. Милые девичьи секреты…
