Орий вырвал клинок, вслед за которым из раны фонтаном забила кровь, и крутнулся, едва уйдя от удара. Врезав сабатоном врагу между ног, он был вознаграждён воплем боли. Ударом молота лорд-целестант снёс голову жнеца с плеч и обернулся. Он увидел, как один из Воздаятелей зашатался под ударами берсерка, который на голову был выше остальных.
Зазубренный клинок жнеца черепов разорвал благословенный зигмарит. Воздаятель дрогнул и осел, когда в его спину вонзился второй удар. Молниевый молот выпал из рук рухнувшего на колени рыцаря, и его огромный убийца торжествующе заревел, третьим ударом снося голову Грозорождённого с плеч.
Но ликование воина было недолгим. Тело Воздаятеля испарилось, исчезло в ослепительном разряде лазурной молнии, устремившейся к небесам. Грозорождённые не умирали так, как остальные — вместо этого павшие возвращались в Азир, где вновь перековывались Зигмаром. «Наша служба начинается со смерти… — подумал Орий, шагая вперёд. — И ей не удержать нашу руку»
Жнец черепов, на мгновение ослепший от вспышки, пошатнулся и заревел от ярости. Орий ринулся сквозь точки синего света, ещё мелькавшие в воздухе над местом гибели Воздаятеля, и вбил плечо в живот дикаря. Связанный Кровью отшатнулся, но лорд-целестант не дал ему шанса прийти в себя и ударил молотом, попав прямо в незащищённую шею обезумевшего воина. Хрящи разорвались, жнец черепов выгнулся дугой вперёд, хватаясь за рану в горле. Рунный клинок Ория опустился, и голова врага слетела с плеч.
Лорд-целестант обернулся, услышав скрежет выкованного в аду железа по камню. На него мчался ещё один жнец черепов, сжимая обеими руками огромный палаческий топор. Орий парировал удар рунным клинком в последнее мгновение, остановив опускающееся топорище. Полетели искры, лорд-целестант отшатнулся, потеряв равновесие. Пепельная земля под ним поддалась, ускользая из-под ног, Нескорушимый отступал, пока не прижался спиной к одному из курганов. Уголком глаза он видел, что Тарк добрался до загонщика. Жирный воин хлестал рыцаря-геральдора кнутом, но Тарк всё равно наступал. Орий крякнул, отбрасывая жнеца назад.
Огромный воин лишь встряхнулся и вновь замахнулся на лорда-целестанта, Орий отскочил в сторону. Зазубренный топор пробил борону в краю кургана, вскрыв его, посыпались камни и вымазанные в пепле кости. Орий бросился в бой, шквалом ударов оттеснив жнеца черепов, гневно оскалившего разбитые клыки. Вечный парировал свирепый взмах рунным клинком и вбил молот в колено прислужника Хаоса, прогнув броню и расщепив кости.
Жнец черепов завыл и пошатнулся. Через мгновение Орий оборвал его страдания, расколов череп надвое. Вырывая клинок наружу, грозорождённый увидел разбросанные кости — серые, рассыпающиеся, ставшие от идущего из кратера жара тонким и пустотелыми. Оглядываясь, Орий задумался, кто же это был. В Клаксе на дальних склонах хоронили лишь бедных и бездомных, их кости сваливали в трещины и засыпали пеплом и лежащими рядом камнями.
«Покойтесь с миром, кем бы вы ни были. Гроза минует вас»
Последний из жнецов черепов пал с расколотой молниевым молотом головой. Выжившие Воздаятели шагали по трупам врагов, не оглядываясь назад и преследуя налётчиков, гоня их вверх по склону. Орий огляделся, желая оценить ситуацию. Мор и Галерий наступали вместе с остальными воинами, повергая на своём пути монолиты и раскалывая знамёна. Воздаятели и каратели проследят за тем, чтобы бегущий враг не смог вновь сплотиться. Они будут гнать их по склону, если потребуется, то до самого Мандрагорова Бастиона. Орий рассчитывал на то, что там Связанные Кровью развернутся и дадут бой.
Если Крат преуспеет, то Несокрушимые смогут зажать врагов между молотом и наковальней и полностью их уничтожить, что позволит грозовым воинствам ворваться в кратерный город Урикс. Там битва будет другой — не изматывающим подъёмом к укреплениям врага, прямо в пасть битвы, но за города и улицы, за постепенно, шаг за шагом отвоевываемую территорию. «В такой войне я сражался прежде…» Орий крепче сжал оружие, словно оказавшись на мгновение в Уриксе, во главе своих воинов в последней попытке свергнуть жрецов-королей. Тогда он подвёл бойцов. Подвёл свой народ, подвёл этот город, подвёл Клакс. Но теперь он не подведёт.
К нему подошёл Тарк, несущий за волосы голову загонщика.
— Брошу на груду пепла, — сказал он, показывая на неё. — Если таковы все наши враги, то мне неясно, почему Молоторукий столько возился в Пламенной Дельте.
— Высокомерие тебя погубит. Это только начало, — возразил Орий, порицающе постучав молотом по наплечнику рыцаря. — На нашей стороне неожиданность, глаза врага прикованы к другим местам. Так не будет вечно. Когда мы достигнем Мандрагорова бастиона, ты увидишь всю мощь врага — если Крат не преуспеет.
— Остается на это надеяться, — рыцарь-геральдор отбросил свой мрачный трофей. — Не беспокойтесь, лорд-целестант, Крат будет ждать нас. Как и Горг. Свет Зигмара приведёт нас к победе, — Тарк поднял свой горн и выдул безупречную чистую ноту.
— Да исполнится воля его, — прошептал Орий. Высоко над краем кратера чёрные облака разошлись, вновь и вновь забили лазурные молнии. «Да пребудет с тобой Зигмар…» Затем он поднял молот и взревел: — Вперёд!
Все как один Несокрушимые, неудержимые и неутомимые, словно сама буря, перешли на бег.
На камнях Серной цитадели выступила кровь. Её вонь смешалась с горьким смрадом обширного серного озера, которому крепость была обязана своим названием и над которым она возвышалась, словно шишковатый каменный кулак. Испарения загрязняли воздух и обжигали кожу воинов, взбиравшихся по громадным порфировым ступеням храма-бастиона к грандиозному позолоченному куполу на вершине цитадели. Крепость была сооружена из сотен ровных блоков желтого камня, каждый крупнее предыдущего; сложенные неровными грудами, они поднимались из бледных, дымящихся вод озера. Из гигантских блоков выступали толстые зубчатые стенки с бойницами, грозные сторожевые башенки и огромные статуи, выдолбленные и вытесанные из самих камней. С верхних уровней, которым придали форму дворца с многочисленными колоннами, некогда правили короли-жрецы Клакса.
Теперь этот чертог служил домом лишь чудовищам и безумцам. Кровь и ветер, несущий её гибельный запах, были знаком, призывом к оружию. Воины поднимались в молчании, слышалось только лязганье доспехов. Знамена из кожи, некогда окровавленной, содранной с тел врагов и пленников, тихо шуршали на смрадном ветерке, и красная броня со следами ударов мечей и топоров громыхала при каждом шаге по ступеням. Восемьдесят восемь бойцов, отобранных из восьмидесяти восьми тысяч, последовавших за Алым Повелителем в Урикс через Пепельные джунгли, поднимались по широкой лестнице, пока красное солнце скрывалось за горизонтом, а на его место восходила бледно-оранжевая луна. Одни до сих пор кровоточили от ран, полученных в схватках за место в рядах избранных, а другие сжимали перепачканное оружие, ещё мокрое от крови собратьев. Кхорна не заботило, чья кровь течет, и воины мыслили так же. Горькие порывы с испарениями серного озера хлестали их, разбрызгивавших на ходу алую жидкость, что стекала по ступеням цитадели.
