— Видишь ту цель, — и Седой Лис указал крючковатым пальцем на треугольную верхушку сложенной избы, где виднелось вырезанное изображение встречающего рассвет петуха. — Если твой глаз так же меток, а руки так же тверды, как остр язык — тебе не составит ни малейшего труда попасть в цель. Если точнее попадёшь — Клык извиниться перед тобой. Если ж Клык будет вернее — тебе извиняться при всех на площади и просить прощения. Согласен?
— Я ни перед кем, никогда не буду просить прощения, — сказал Мэроу, однако лук Клыку не вернул. — Но если проиграю — извинюсь.
Кажется, Седой Лис усмехнулся или то налетевший ветер сдвинул длинные усы. Так или иначе, а старый охотник отступил на шаг назад.
Толпа собралась плотная, малые ребятишки пытались на четвереньках пробиться через частокол взрослых ног, то и дело переминающихся на месте в ожидании интересного зрелища. Почти вся деревня собралась на площади.
— Он пьяный, — Мэроу обратился ко всем охотникам, смотря на Клыка.
— Пьяный, да я тебе возле уха стрелу и приложил! — Клык чуть не подавился собственным возмущением. — Пьяный аль трезвый охотник, но охотник Степного предела в цель попадёт и с завязанными глазами… — На этом довольный Клык радостно вскинул руки, призывая деревенских поддержать его и те радостно загалдели в ответ.
— Так их!
Лант недовольно посматривал на толпу.
— Если так и дальше пойдёт, можем сами вернуться в долину и сдаться наёмникам и их предводителям. Даже если они нас больше и не ищут. — Тихо сказал он Мэроу.
— Я и так всё прекрасно вижу, можешь не уточнять.
— С чего ты так взъелся?
Мэроу сверкнул глазами да и только, в следующее мгновение он уже стоял против дома с его изображением петуха: большой хвост, разинутый клюв, полукруг солнца с лучами и голова маленькая, того самого петуха.
Голова и была целью.
К приготовившемуся Мэроу подошёл Острый Клык, хмель точно по команде выветрился. Вялость движений, омрачённая гневом, тоже испарилась. Глаза сделались блестящими и колючими, звёзды в небе, что ни говори. Один уверенный шаг, другой, и остановился гордый, прямой как палка с луком в длинных, стальных руках. На ладонях проступали синие жили, а кожа была сухой и грубой. Почему эти жили так привлекли Мэроу? Некоторое время он просто смотрел на них, затем с трудом оторвался и перевёл взгляд на цель. К счастью, глаза у него были зоркие.
— Давай первый, — скомандовал Клык и в одном его голосе уже слышалось обещание победы.
Ветер слабо трепал волосы. Толпа затихла. Только любопытные глаза словно и не мигая, не отрывались от фигур в центре. Как лягушки. Большие неподвижные лягушки с огромными, выпуклыми глазами. Правда, не квакают…
В этот момент какой-то раздосадованный тем, что не может пробраться да посмотреть за происходящим ребятёнок, обиженно пискнул. И получилось это так громко, что долетело и до ушей Мэроу, тот невольно усмехнулся.
— Ты стреляй, потом скалиться будешь, — поторопил его Клык.
И Мэроу поднял лук с натянутой тетивой. Постоял так мгновение-другое, вслушиваясь в силу и направление ветра. Чуть опустил стрелу, так что её наконечник смотрел правее. Малость лишь ему, да стоящим рядом заметая. И разжал пальцы.
Стрела взвилась и молниеносно впилась в левый край петушиной головы.
Острый Клык без беспокойства посмотрел на довольное лицо Мэроу. Старая прядильщица Глала, и та смятенно захлопала ресницами. Часто-часто, походя на молодую девицу перед женихом.
— Я попаду ему в глаз, — не удержался Клык. — В самый его глаз. — Не слыша себя пробормотал он, прицеливаясь. А прицеливался он не в пример Мэроу быстро. Руки его будто срослись с луком и стали продолжением стрелы — простой и ничем не украшенной. Такой же, как и сам Клык. Охотник выпустил её быстро и наблюдал за полётом вместе с остальными. Непроизвольная улыбка выступила на сухом лице, ещё до того как стрела попала в цель.
В отличие от других, Мэроу уже не смотрел на украшавшего крышу петуха. Он смотрел на лицо, на тёмные глаза, мирно отмечающие путь своего продолжения, выразившегося в простой стреле. Мэроу засмотрелся и лишь восторженные окрики заставили его обратить внимание на стык двух досок, где под ними виднелись две стрелы, близко торчащие друг от друга.
— Да, близко стали, да далеко как, а? — Проговорил охотник с круглым добрым лицом и Мэроу, и Лант поняли его. Как, впрочем, и остальные охотники. Особенно довольным остался Острый Клык, к которому враз вернулся и невесть откуда вынырнувший хмель, и пелена на зоркие глаза. И руки враз ослабели, устраивая лук за спиной.
— Мала синичка велику птичку не что? — Повернулся он весело, одним оборотом на сапогах, к Мэроу. — Не клюнет. — Победоносно добавил Клык.
Стрела охотника попала точно в глаз петуху.
Лютам подошёл к Клыку и что-то сказал ему на ухо, отчего тот несколько помрачнел и приубавил свою радость, меж тем Седой Лис обратился к Мэроу:
— Хорошо луком владеешь. Я своего приемника так ещё не обучил. Видно, был у тебя хороший учитель.
— Хороший, — Мэроу невольно посмотрел на Ланта и Лис с точностью хищника отследил этот взгляд.
— Ты, значит. Тоже стрелять умеешь? — обратился старый охотник к Ланту.
— Умею, — был короткий ответ.
— Покажешь, может, своё умение. Мы здесь к чужым талантам любопытны, всегда готовы узнать что новое. — Седой Лис так и сверлил Ланта своими узкими, но оттого не менее суровыми глазами. Несомненно, старик мог быть, и бывал очень строг, но по справедливости.
— У нас нет времени, — коротко ответил Лант. Первые мгновения, пока размышление тенью легло на лицо старика, выдались томительными как никогда. Старик мог настоять, чтобы Лант стрелял — а тогда придётся расставить руки и меч, и два мешочка с провизией, и фляга станут видны. Их обвинят в воровстве. При этой мысли Лант с трудом удержал спокойствие на лице.
— Промахнуться боишься? — вмешался Акнер.
— Я никогда не промахиваюсь, — возразил Лант и тут же пожалел о сказанном. Глаза не только вспыльчивого Клыка, но и всех охотников загорелись опасным огнём.
— И он подтвердит свои слова делом, — Мэроу стал перед Лантом, протянул лук его владельцу, Клыку. Неугомонный летний ветер всё теребил волосы, теребил жалкую одежду, выдававшую в нём бродяжку. — Куда вы идёте?
— В степь. — Ответил Лис. — Ну что ж. Разбоя нынче всякого много расплодилось. Не хотят честным трудом себе хлеб добывать.
— Ты о чём, Седой Лис? — даже Коговиц, мрачный и молчаливый, заинтересовался последними словами старика.
— Возьмите нас с собой, — Мэроу говорил твёрдо и уверенно. — Вы видели, что я неплохо стреляю из лука. Я умею обращаться с ножами, как и мой друг и мы сможем помочь вам. А вы убедитесь, что он не лжёт
