Вожак стаи разразился гортанным клёкотом. Карр склонился к уху Брана.
— Конечно, подтверждаю. — сказал Бран. — Братство заключает с воронами нерушимый союз на вечные времена. Ни один мальчишка не бросит в вас камень и не разорит гнезда. Никто не прогонит вас от жилищ. Всё, чем питаются вороны, но что не съедобно для людей — ваше. Переводи Карр.
Вожак удовлетворённо каркнуд, степенно подошёл к Брану и вытянул шею. Бран осторожно надел ленточку на птицу, пригладил пальцем перья.
— Счастливого пути, друзья! — пожелал он. — Возвращайтесь невредимыми и здоровыми!
Шумно хлопая крыльями, стая вздетела, описала круг над буераком и, набирая высоту, унеслась прочь.
Карр что-то пробурчал.
— Знаю. — ответил Бран, поднимаясь и отряхивая штаны. — Вот через неделю и будем ждать. Только где мы окажемся в ту пору? Сомневаюсь даже, что сегодняшней ночью будем спать дома…
Он вышел узкой тропкой к сухой осине, побыстрее миновал её, стараясь не смотреть в ту сторону: останки Хохаря Ражего выглядели жутко.
Уроки Брана
Об Одинокой Горе
Одинокая Гора (Erebor, Dorozjindor) расположена в гряде изобилующих рудами Железных Холмов, однако стоит обособленно, окружённая безлесными степями, отчего и названа так.
Робов туда привёл в 1999 году Третьей Эпохи Траин Первый, сын Наина. Основанное им королевство стали называть Подгорным, а его самого — Подгорным королём или Королём-под-Горой. В его правление был найден огромный драгоценный Камень Камней, или Сердце Горы.
В 2770 году огнедышащий змей по прозвищу Золотистый Дым прослышав о богатствах робов, напал на их королевство. Спаслись лишь немногие робы, в том числе внук Траина Первого Торин Дубощит. А змей заполз в подземные покои робов и залёг там на куче сокровищ.
Лишь в 2941 Торин Дубощит по наущению колдуна Пепелюка, известного на закате под именем Гэндальф, и при помощи мохноногого карлика проник через тайный ход под Одинокую Гору. Однако змей обнаружил робов. Отряда Торина Золотистый Дым не смог уничтожить и в отместку сжёг Озёрный Город. Во время налёта этот последний в Нашем Мире змей был убит. Торин также погиб в последовавшей затем битве.
Робы вновь заселили освобождённое от змея Подгорное королевство. Некоторое время им правил Даин II Железная Пятка…
Во время Войны Кольца Чёрные отряды, состоявшие большей частью из чертей и вастаков, трижды пытались ворваться в Подгорное королевство. Обороняя Одинокую Гору, король Даин II пал в бою. Робы не стали возрождать королевскую власть и избрали верховным старейшиной Глауфа Рассудительного.
После Войны Кольца робы Подгорного Королевства объявили себя союзниками победителей, но никогда не проявляли особого рвения в укреплении союза.
1.Мычанье трубы разорвало ночную тишину и заглохло в лесу, где собрались восставшие.
— Тихо! — сказал Бран, вслушиваясь и движением руки останавливая соратников. За звуками трубы послышался надрывающийся голос глашатая. От имени «Большерунийского правительства» он предлагал бунтовщикам разойтись по деревням, предостерегая: в случае неподчинения все после второго сигнала будут рассеяны и истреблены силой оружия.
Несмотря на требование Браном тишины, ответом глашатаю стало угрожающее рычание, вырвавшееся из груди каждого повстанца. Но объявление повторилось.
Бран стоял молча, напряженно размышляя. Лицо его было мрачно и сосредоточено, он словно оцепенел. Наконец Учитель тряхнул головой и обратился к товарищам:
— Вступим в бой почти безоружными и в малом числе — погибнем. А они только этого и ждут. Легче затоптать искру, чем разгоревшийся из неё костёр. Нельзя позволить, чтобы искра нашего восстания была затоптана. Будем отступать через трясины. Они считаются непроходимыми, но другого пути нет. Проберёмся в Заболотье, где враг нас не ждёт, малыми отрядами. Там-то и разгорится большое пламя войны против лешелюбов.
Видя решимость собратьев идти в бой, Бран мягко, но настойчиво сказал:
— Именем нашего дела — ведите людей через топи. Смурень — на Писюковку, Ясень — на Сутулово, Высь Мухомор — вдоль камышей на Кузюзяки! Подымайте тамошних селян, присоединяйте к своим отрядам и двигайтесь на уездный посёлок. Ждан, а твои бойцы пусть пока останутся. Отвлечём карателей.
— Я останусь, — сказал Ясень. — Если я погибну, ты продолжишь наше дело, а вот ежели ты погибнешь — всему конец!
— Уходи Учитель и уводи наших! — воскликнули несколько крестьян. — А уж мы останемся с Ясенем!
Бран ответил дрогнувшим голосом: — Спасибо, братья! В другой раз, возможно вам придётся принять удар на себя. Но сейчас — другое дело, карателям приготовлен подарок, надо его преподнести. За меня не тревожьтесь, всё будет в порядке.
Бран стоял и смотрел за тем, как отступавшие в топи повстанцы растворялись в голубой полутьме. Когда стихло хлюпанье ног по воде, повернулся к Ждану и озабоченно сказал: — Полнолуние… С одной стороны — хорошо, надеюсь, никто не провалится в трясину. Но с другой — хуже некуда, преследователи могут увидеть и настигнуть. Так что надо задержать врага, сколько можно. Выходить из осинника и подставляться под стрелы нельзя, деревья — наши друзья и защитники. А вот карателей, приближающихся к лесу, наоборот, будет отлично видно. Постараемся нанести им как можно больший урон. Горшки, какие перед уходом заготавливали, целы?
— Здесь. — сказал Ждан. — Что в них?
— Льняное масло. — ответил Бран. — Смола, сера, селитра, ещё кое что… Осторожнее, не разбейте. Видите фитили? Так вот, когда каратели подойдут на расстояние броска, поджигайте и швыряйте. Цельтесь в вояк точнее, но коли им под ноги угодит, тоже неплохо.
— Дельно придумано… — проворчал Ждан, первым поднял глиняную посудину и взвесил её на руке. — Готовьтесь, мужики.
Еще раз взвыла труба. На залитом лунным светом предлесье обозначилось движение. Построившись в три цепи, каратели с копьями наперевес и с наложенными на луки стрелами неспешно двинулись к осиннику.
Ждан, обернувшись, сказал:
— Запаливайте!
Послышалось щёлканье искрил.
Кто-то из надвигающейся цепи закричал:
— А ну-ка, выходите дрисливые землеройки! А ну…
Но он не успел закончить: Ждан с громким уханьем метнул глиняный кувшин. Фыркая рассыпающим искры фитилём самодельный снаряд описал дугу и разбился о щит наступавшего карателя. В мгновение поднялся в небо столб пламени и дыма. Каратели в ужасе отскакивали от живого факела, который вопя от чудовищной боли заметался в их рядах.
