— Рассказывайте по порядку. — Сказала она, не поднимая головы.
— Господин Виноградов купил какое-то зелье у бродячего волшебника и стал похож на… странно себя ведет, в общем. Судя по всему, он купил у волшебника еще и музу, в подарок на день рождения вашего внука. Но несколько часов назад статуя цербера, которая, видимо, стояла в холле, я сам ее никогда не видел, ожила, украла музу и убежала.
Бабушка Фима нашла то, что искала и победно выпрямилась — в руках у нее был зажат пакетик с чаем.
— Пока все логично. Я сразу заметила, что чего-то в холле не хватает. А это цербер, ага. — сказала она. — Муза, стало быть, подарок Климу. С днем рожденья, внучек, кстати! Дай-ка я тебя расцелую! Поскольку ситуация у вас в доме такая, что святых выноси, с подарками определимся позже. Бабулечка кое-что для тебя приготовила! Ты даже представить себе не можешь, какая няма! — бабушка Фима причмокнула губами. — Если Вячеслава, зараза этакая, не раздавила, когда в поезде ехали (а она ворочалась, как бешеная, всю ночь), то подарочек в целости и сохранности у меня лежит!… Итак. Что было дальше?
Семен вздрогнул от колкого взгляда.
— Это все. — буркнул он. Бабушка Фима всколыхнула в нем тревожные воспоминания из детства, когда точно такая же бабушка (только ее звали Софья) водила юного Семена на пляж, загорать.
— Как все? А откуда взялась непогода и темнота? Зачем церберу надо было похищать музу? И почему цербер разнес весь холл, выломал перила на втором этаже и проделал в лестнице огромные дыры? Внимание привлекал? — бабушка опустила пакетик в заварочный чайник и вдохнула аромат, с наслаждением прикрыв глаза. — Ну же. Не проведете старуху. Я вас, молодых, как облупленных вижу. Кабы стара была, не смогла бы управиться с этой дьяволицей в юбке, с племянницей твоей. Давайте, сознавайтесь, чего не договариваете?
— Цербер украл не только музу. Он украл у отца талисман, который отец хранил много-много лет. — выпалил Клим.
— И ничего о нем не рассказывал даже своей родной матери. — сказала бабушка, задумавшись. — Вещь действительно важная. Где хранилась, знаешь?
— Приблизительно.
— На втором этаже?
— Верно.
— То есть, огромная статуя, весом в две тонны, забралась на второй этаж, на цыпочках прокралась к тайнику, забрала талисман, потом спустилась вниз, разгромила холл и убежала? Что-то не сходится. Сдается мне, что в деле замешен кто-то еще. Персонаж, которого никто из вас не видел и ничего о нем не знает.
— И не узнаем. — вставил Клим, чтобы показаться хоть в чем-то полезным.
Бабушка Фима задумалась. Она выудила пакетик из чайничка и, не глядя, уронила его в раковину. Когда Клим был маленьким, а бабушка Фима еще работала в КГБ, она часто брала внука к себе на работу, потому что не решалась оставить его дома на попечение дедушки Ефима. Маленький Клим бродил по длинным пустынным коридорам правительственного здания, по махровому красному ковру с зелеными полосками, под ярким светом ламп, которые стирали тени, и заглядывал в кабинеты, по очереди — кабинеты тянулись от лестницы до окна, возле которой стояла кадка с фикусом. За каждой дверью Клима ждало что-то новое — новые люди, новая обстановка, новые настроения. Все знали, чей Клим внук и старались сунуть ему конфетку, потрепать по голове, улыбнуться или просто сказать пару приятных слов. Но за одной из дверей Клим обнаружил кабинет, в котором стоял только стол и стул. На стуле обычно сидели люди с испуганными лицами. А за столом сидела его бабушка (иногда другой человек, но в основном бабушка). Обычно она что-то неторопливо записывала на белых листах в открытой папке. И выражение лица у нее было чрезвычайно задумчивое, будто человек на стуле (который с испуганным лицом) только что задал бабушке серьезный и сложный вопрос, и от того, решит она его или нет, зависела судьба всего мира. Судя по тому, что мир все еще существовал, бабушка находила ответы на вопросы…
— Ну, почему же не узнаем. — пробормотала бабушка Фима. — Мы можем допросить свидетелей, верно?
На секунду в кухне воцарилась тишина. Стало слышно, как неподалеку, за окном, шлепает по лужам дедушка Ефим, пытаясь поймать сигнал.
— Свидетелей? — переспросил Клим. — Каких свидетелей? Ты серьезно? Ты будешь меня допрашивать?
— Шутишь? Любимого внука, кровинушку и допрашивать? Нет. У нас же есть охранники. Наверняка они что-то видели. — Бабушка Фима налила чаю в граненый стакан, сделала глоток и шумно выдохнула. — Тем более, что бояться им больше нечего.
В кафе-баре, который назывался "Солнышко", хотя не имел к солнцу никакого отношения, в полдесятого утра было тихо и немноголюдно. Пахло спиртом и цветами. Вальдемар сидел за самым дальним столиком и потягивал вишневый сок из высокого бокала при помощи трубочки. Вальдемар не привык волноваться, тем более, когда дело касалось музы (уж она-то могла за себя постоять), но пустая трата времени действовала ему на нервы.
Уже несколько минут Вальдемар ловил себя на мысли, что то и дело посматривает на настенные часы. Секундная стрелка никуда не торопилась, отсчитывала время, как ей и положено — посекундно. Пальцами левой руки Вальдемар нервно выстукивал по поверхности стола.
Год назад Вальдемар побывал в городе Снежногорске, что на самом краю света, где-то далеко за Полярным кругом. Как-то судьбой занесло, в поисках легких денег. Легких денег он не нашел, но зато ужасно замерз, потерял осторожность и продал шкатулку с музой какому-то совершенно неизвестному типу. А тип оказался сатанистом и заточил музу в магический круг, собираясь вызвать туда же демона (музу сатанист решил принести в жертву). Есть сомнения, что у сатаниста вообще что-нибудь бы вышло (если учитывать, что демона он вызывал по книжке в мягком переплете, без части листов в середине, купленной за сто двадцать рублей в подземном переходе), но Вальдемар решил не рисковать, пробрался в квартиру, стукнул сатаниста по голове пустой бутылкой из-под лимонада, стер часть круга, схватил музу и испарился. Это был тот случай, когда муза за себя постоять не смогла. Пока они уносили ноги с севера, Вальдемар твердо решил, что больше так рисковать не будет. Нужно продавать музу только проверенным людям. Все таки, не дровами торгует… а искусством!
Виноградный сок кончился. Вальдемар заскрипел зубами, поднялся и вышел на улицу. На него тот час обрушилась августовская жара с ее вязким тяжелым воздухом, теплым до омерзения ветром и тягучими запахами. Следующий город, в который он поедет, будет где-нибудь на севере… но точно не в Заполярье.
Вальдемар поймал такси и попросил отвезти его за город, к дачным домам. Таксист оказался разговорчив.
