— Мы и сейчас здесь живем, — вставил Чуй.
— Да, Чуй... А потом из вашего мира сюда стали попадать люди. Они приносили свой язык, свою культуру. Участкам вашего мира примерно соответствуют участки этого, поэтому и границы распространения языков в вашем и нашем мирах в основном совпадают. Правда, были войны, многое перемешалось, но в целом это сохраняется и сейчас.
— Тогда почему здесь нас так не любят? — спросил я.
— Предрассудки. Людям всегда надо кого-то винить в своих бедах.
В этом он был прав — кивнув, я с невольной улыбкой взглянул на Алину. Девушка пыталась открыть банку, с этим у нее возникли явные проблемы.
— Как она открывается? — Алина ногтями подцепила краешек банки, затем вскрикнула и сунула палец в рот.
— Черт... — сказала она, вынув палец изо рта и рассматривая ноготь. — Забыла, что сломала.
— Не поминай нечистого, — строго сказал Альварос.
— Дай сюда. — Чуй отобрал у Алины сгущенку, взял со стола короткий кривой нож и в два счета открыл банку. — Так-то вот, — гордо произнес он и облизнул нож.
— Вкусно? — Алина взяла банку, осторожно зачерпнула ложкой содержимое, недоверчиво понюхала.
— Ты не нюхай — ешь... — Чуй подтолкнул к ней кружку с отваром.
— Да, вкусно, — сказала Алина, распробовав молоко. — Только сладкое сильно.
— Его на хлеб мажут, — пояснил я. — Или в чай добавляют. В отвар, то есть. Так же и мед. — Я взял банку с медом, снял крышку. — Пчелы-то у вас есть?
— Пчелы? — переспросила Алина, с готовностью пробуя мед. — Нет, пчелов у нас нет. Вкусно, только тоже сладко. У вас что, все такое?
— Нет, конечно. Это так, сладости.
— Поняла, — кивнула Алина и, следуя примеру Чуй, облизала ложку. — Это как у нас глутики.
— А это что? — пришла моя пора задать вопрос.
— Ты еще не пробовал? Чуй, у тебя есть?
— У Чуй все есть, — важно ответил фарках.
Встав с табурета, он открыл комод, долго рылся
в нем, развязывая разные мешочки и узелки, потом нашел-таки пару странного вида коричневых корочек, напоминающих слегка подгнившие финики. Сдув с них крошки, торжественно вручил мне.
— Отличные глутики, вкусные.
— Чуй, они же засохли! — возмутилась Алина.
— А отвар на что? — хмыкнул Чуй. — Размокнут.
Не могу сказать, что я горел желанием отведать эти подозрительные деликатесы — а куда денешься? Размочив одну сморщенную корочку, я выудил ее ложкой и осторожно надкусил, затем медленно разжевал откушенный кусочек, прислушиваясь к своим ощущениям. Вкус был довольно странным, чем-то напоминавшим сушеные абрикосы, но с явным грибным оттенком. Осмелев, я съел оставшийся кусочек, это и в самом деле оказалось довольно вкусно, разве что мешали попадающиеся в мякоти твердые прожилки.
— Вкусно, — сказал я напряженно ожидавшему моего вердикта Чуй. — Похоже на наши абрикосы.
Чуй расплылся в улыбке.
— Еще бы не вкусно, — важно сказал он. — Чуй сам ловил их осенью. Тогда они не так быстро бегают.
В груди у меня что-то булькнуло, я медленно отодвинул от себя второго глутика. Пусть лучше его съест Чуй...
Пока мы с Алиной и Чуй обсуждали вопросы питания, Ив и Альварос беседовали между собой. Я невольно прислушался к их разговору, уловив имя Корригана.
— -Говорит, что у Корригана есть чертежи этой машины. Клянется, что видел их собственными глазами. — Ив внимательно смотрел на Альвароса. — Он сказал Корригану, что знает одного хорошего стеклодува, пошел за ним и сбежал, сейчас прячется в горах.
— Тогда это довольно серьезно, — нахмурился Альварос. — И кто теперь у него вместо Верта?
— Не знаю, я как раз тогда и попался, — пожал плечами Ив. — В любом случае, у нас еще есть время.
— Так почему ваши не вмешаются?
— Ты ведь их знаешь, — по лицу Ива пробежала тень. — Они не любят вмешиваться.
— Даже когда это касается их самих?
— Альво, у Корригана все равно нет ни единого шанса. Ну, проломит он Дверь, и что? Его у нас сразу встретят, он ничего не успеет сделать.
— А если он добудет оружие гасклитов? — хмуро спросил Альварос.
— Вряд ли. Ему не найти Дверь в тот мир.
— Я бы не был так в этом уверен. Он ведь почти нашел ее.
— Но Кир здесь, скоро он будет дома. Ты ведь сам говорил, что это была случайность, — пожал плечами Ив.
— А если эта случайность повторится?
— О чем это вы? — вмешалась в разговор Алина.
— Так, ни о чем, — отмахнулся Ив. — Я сегодня домой иду. Пойдешь со мной?
— Я же не пройду, — ответила Алина. — Плохие вы Двери сделали. Сами бы решали, кого пропускать, а кого нет. А то сделали эту гадость... — Девушка поморщилась.
— Так уже когда-то пробовали, — согласился Ив. — Очень давно. Только ничего хорошего не получилось.
— Почему?
— А кто может решить, хорошая ты или плохая? Кто знает, что у тебя в душе, чего ты хочешь? Кто вообще вправе решать такие вопросы?
— Но Дверь же решает, — возразила Алина.
— Дверь — это машина. Ну, не совсем машина, но все равно механизм. Бе настроили, а остальное только от тебя зависит. Сможешь пройти — значит, и у нас сможешь жить. Ну, а не сможешь...
Кое-что в этом разговоре показалось мне интересным.
— Но ведь кто-то настраивал Дверь, — сказал я. — Придумывал для нее программу. А значит, и решал, кого пропускать, а кого нет.
— Согласен, — в глазах Ива мелькнул интерес.— Но мы установили общие параметры, усредненные. Они даже менее жесткие, чем были бы, если б решали по каждому человеку в отдельности.
— Но люди-то разные, — ответил я. — Не усредненные. Есть, скажем, очень хороший человек, добряк и умница, мухи не обидит. Ему бы жить у вас, а машина не пускает. Почему? Да потому что человек этот от жизни сволочной к бутылке прикладывается. Ему бы к вам, да полечиться — а машина не пускает.
— Ты говоришь об алкоголе? — уточнил Ив. — Наша машина не регистрирует этот параметр.
— Речь ведь не об алкоголе, — возразил я. — Я говорю в целом. Просто нельзя доверять машине решать судьбу человека — жить ему или умереть.
— Это уже слишком. Вопрос так не стоит.
— Разве? — невольно усмехнулся я. — Я бы так не сказал. Впрочем, вам там виднее.
— Откуда у тебя такая неприязнь к сваргам? — спросил Ив.
— У меня нет неприязни. Я о вас почти ничего не знаю.
— Но ведь судишь.
— Скорее, просто высказываю свое мнение. По поводу машины.
— Он у себя тоже машинами занимался, — пояснил Альварос, с усмешкой глядя на Ива. — Объяснял им, что и как делать.
— Оно и видно... — сказал Ив.
Я с трудом подавил злорадную ухмылку. Не иначе, я все-таки достал этого небожителя.
— Гляка барабука, да вы ешьте — а то спорят, спорят, — сказал Чуй. — Остынет, Чуй больше греть не будет.
— Мы едим, Чуй, — примирительно сказал Альварос. — Все очень вкусно...
Солнце уже поднялось совсем высоко, когда мы пошли провожать Ива. Он мог бы — и хотел — пойти сам, но Альварос не решился отпустить его одного, того же мнения придерживалась и Алина. Она вообще предпочла бы уйти вместе с Ивом, но Альварос или не заметил этого, или сделал вид, что не замечает. Я пошел, потому что хотел посмотреть на Дверь, с тайной надеждой, что она меня пропустит: ну не последний же я негодяй в этом мире. А Чуй просто не захотел оставаться один.
Ближайшая Дверь находилась примерно в сорока минутах ходьбы от землянки Чуй. Я представлял ее себе как-то иначе и потому был слегка удивлен и даже разочарован, увидев в лесу столб тумана метров трех в диаметре и около пяти в высоту. Он стоял сам по себе, напоминая небольшое облако, и лишь его идеальные геометрические формы вкупе с аккуратно срезанной верхушкой напоминали о том, что это не банальное колдовство, а творение человеческого гения.
— Попробуешь? — Ив взглянул на Алину.
— Опять не получится... — Девушка пожала плечами. — Ты держи меня за руку.
— Хорошо, — согласился Ив. — Пошли...
Он потянул ее к Двери, я видел, как сварг вошел в туман. Следом вошла Алина, тут же послышался ее громкий голос.
— Ай, не тяни, не пускает...
Она вышла из тумана, следом снова появился Ив.
— Ты слишком нервничаешь, — пояснил он, — и слишком хочешь пройти. Надо просто идти, ни о чем не думая. Попробуй...
— Все равно не получится... — В голосе Алины промелькнуло раздражение, она нехотя подала Иву руку и вошла в туман.
Так оно и получилось, через несколько секунд я увидел их снова.
— Придется тебе еще подучиться, — сказал Ив и мягко улыбнулся, затем поцеловал девушку.— Я через пару недель вернусь.
— Да, Ив. Я буду ждать.
— И объясни им там все насчет Корригана. — Альварос пожал сваргу руку. — Это уже серьезно.
— Обязательно, — кивнул Ив и подошел ко мне.— До встречи, Кирилл. Может, еще увидимся.
— До встречи, Ив. И желательно не в тюрьме.
