Пиппин остановился.
– Я знаю эти поля, и ворота тоже! Это же Бобовая Делянка! Тут окопался фермер Мэггот[110]. А там, за деревьями — его дом.
– Этого только не хватало! — ахнул Фродо. По лицу его можно было подумать, что дорога за калиткой ведет по меньшей мере к логову дракона. Друзья воззрились на Фродо в недоумении.
– Чем тебе не угодил старина Мэггот? — удивился Пиппин. — Он на дружеской ноге с Брендибэками. Правда, если забраться к нему в огород, может не поздоровиться. Собаки у него больно уж свирепые. Но понять его можно: граница–то в двух шагах, так что приходится быть начеку!
– Знаю, — вздохнул Фродо. — И все равно, — он смущенно усмехнулся, — все равно я ужасно боюсь и его, и этих псов. Сколько лет я обходил его ферму стороной! Когда я был мальчишкой и жил в Брендивинских Палатах, Мэггот несколько раз заставал меня на своей грибной плантации. В последний раз мне крепко от него досталось. А потом он показал меня собакам. «Смотрите, ребята, — говорит. — Когда этому юному прохвосту снова вздумается прогуляться по моим грядкам, слопайте его, и дело с концом. А пока проводите до ворот!» И они гнались за мной по пятам до самого Парома. До сих пор не могу этого забыть! Хотя, наверное, собаки свое дело знали и в тот раз зубы в ход пускать не собирались…
Пиппин так и покатился со смеху.
– Значит, самое время избавиться от былых страхов! Особенно если ты собираешься обосноваться в Бэкланде. На папашу Мэггота можно положиться — не трогай только его грибов, и все будет в порядке! Предлагаю к нему заглянуть. Только войдем в ворота, а не через забор. Тогда он поймет, что мы гости благонамеренные. Если он дома, я сам с ним поговорю. Мерри с ним накоротке, да и я одно время частенько сюда наведывался.
Они пошли дальше. Деревья расступились и открыли взгляду высокие тростниковые крыши усадьбы и подсобных строений. Мэгготы, как и Плюхинсы из Амбаров, да и большинство жителей Плавней, жили в наземных домах. Что касается усадьбы Мэггота, то она была сложена из прочного кирпича и обнесена вдобавок высокой стеной с большими деревянными воротами, куда и вела дорожка.
Как только хоббиты подошли к воротам, из–за стены донеслись устрашающие лай и гавканье. Громкий голос окликнул:
– Тяп! Клык! Волк! Вперед, ребята!
Фродо и Сэм застыли как вкопанные, а Пиппин сделал еще пару шагов к воротам. Створки распахнулись, и оттуда на хоббитов вылетели, задыхаясь от лая, три здоровенных пса.
На Пиппина они не обратили никакого внимания, но Сэм вмиг оказался прижат к стене: две собаки, смахивавшие больше на волков, подозрительно обнюхивали его, рыча при малейшей попытке пошевелиться. Самый огромный и свирепый пес встал перед Фродо; шерсть у него на загривке встопорщилась, из глотки неслось ворчание.
В воротах появился плотно сбитый, широкоплечий хоббит с круглым красным лицом.
– Здорово, ребята! Кто вы такие и чего вам тут надо? — осведомился он.
– Добрый день, господин Мэггот! — подал голос Пиппин.
Фермер вгляделся получше:
– Кого я вижу! Это же Пиппин — я хотел сказать, господин Перегрин Тукк! — И гримаса недоверия на его лице сменилась широкой ухмылкой. — Давненько, давненько я вас не видывал! Однако повезло вам, что вы не чужаки! Я решил с сегодняшнего дня всех, кто ни забредет, без лишних разговоров травить собаками. Уж больно непонятные дела творятся. Сумасшедших тут разных, конечно, много шляется, как–никак у самой Реки живем. — И он сокрушенно покачал головой. — Но этот тип всех заткнет за пояс, провалиться мне на этом самом месте! Таких тут еще не бывало. И пока жив Мэггот, больше не побывает!
– Это вы о ком? — спросил Пиппин.
– Так вы его не встретили? Только что убрался. К насыпи поехал. Странный тип! И вопросы задавал какие–то дурацкие. Но может, вы зайдете? Внутри все–таки сподручнее. Кстати, есть хорошее пиво — если, конечно, желаете, господин Тукк!
Ясно было, что фермеру хочется что–то сказать, но не здесь и не сразу. Поэтому все трое охотно согласились зайти.
– А собаки?.. — заикнулся Фродо.
Фермер рассмеялся:
– Пока я им не велю, они вам вреда не причинят. Ко мне, Тяп, Клык! К ноге! К ноге, Волк!
К великому облегчению Сэма и Фродо, псы оставили их в покое и отошли к хозяину.
Пиппин представил фермеру своих друзей:
– Господин Фродо Бэггинс. Может, вы его и не помните, но он жил раньше в Брендивинских Палатах.
При имени «Бэггинс» фермер насторожился и бросил короткий взгляд на Фродо. Тот уже подумал было, что Мэгготу вспомнились краденые грибы и собакам сейчас велят «проводить» его за ворота. Но вместо этого Мэггот взял его за руку.
– Да уж! Страньше и не бывает! — пробормотал он. — Стало быть, это вы — господин Бэггинс? Заходите–ка в дом! Потолковать надо.
Они прошли на кухню и уселись у большого камина. Госпожа Мэггот принесла огромный кувшин с пивом и до краев наполнила четыре вместительных кружки. Пиво оказалось превосходным, так что Пиппин был сполна вознагражден за отказ от «Золотого Окунька». Сэм, однако, отхлебнул из своей кружки с явным недоверием. Он с детства не жаловал хоббитов из дальних деревень и вовсе не собирался вот так, с первого раза, фамильярничать с чужаком, отлупившим когда–то господина Фродо, — пусть даже это случилось много лет назад.
Обменявшись с гостями парой слов о погоде и нынешнем урожае (а уродился он не хуже, чем всегда!), фермер Мэггот поставил кружку на стол и пристально посмотрел на всех по очереди.
– А теперь, господин Перегрин, — сказал он, — позвольте спросить, откуда вы свалились и куда направляетесь? Неужели меня решили навестить? А если так, почему я не видел вас у главных ворот?
– Мы тут, по правде говоря, случайно, — признался Пиппин. — Если уж вы обо всем догадались, скажу честно: мы подошли к усадьбе с другого конца. Дело в том, что мы забрели на ваше поле… Но мы, честное слово, не нарочно! Просто мы пробирались к парому, а от Лесного Приюта решили срезать и заплутали в лесу.
– Если вы хотели поскорее попасть к парому, отчего не шли по дороге? — удивился фермер. — Впрочем, это дело ваше, а по моей земле можете ходить сколько душе угодно, господин Перегрин. И вы тоже, господин Бэггинс, — хотя грибочки, небось, не разлюбили, а? — И он усмехнулся. — Еще бы мне не помнить это имя! В свое время юный Фродо Бэггинс считался одним из самых отъявленных шалопаев во всем Бэкланде! Но я не о грибах толкую. В том–то и дело, что имя Бэггинса я сегодня уже слышал. В аккурат перед вашим приходом. Угадайте, о чем меня спросил тот заезжий тип?
Хоббиты вытянули шеи и навострили уши. Фермер помедлил, смакуя удовольствие, и продолжал:
– Значит, так. Въезжает он ко мне в ворота на громадной такой черной лошади — ворота, на беду, случились открыты — и прямо сюда. Черный весь, закутался в плащ с ног до головы и капюшон надвинул до подбородка — словно не хочет, чтобы его узнали. «И что ему только понадобилось у нас в Заселье?» — думаю. Большие через границу редко переходят, а о таких, как это черное страшилище, я и вообще никогда не слыхивал.
«Добрый день вам, — говорю, а сам иду к нему. — Дорога эта никуда не ведет, так что в какую бы вы сторону ни правили, лучше вертайте обратно». Шибко он мне не по сердцу пришелся, понимаете? Тяп выскочил было, принюхался разочек — да как взвоет! Точно оса его ужалила. Хвост поджал, заскулил и убрался. А черный сидит — не шелохнется. И говорит, как цедит:
«Я приехал оттуда, — и, понимаете ли, на мои поля кажет. — Ты Бэггинса видел?» — придушенно так спрашивает, а сам наклоняется ко мне ближе и ближе. Капюшон низко надвинул, лица не видно. Чую — по спине у меня мурашки побежали. Но я не собирался спускать ему с рук такую наглость. Слыханное ли дело — потоптал мои грядки и ухом не ведет!
«Проваливай! — говорю. — Тут Бэггинсов отродясь не было. Ты совсем не в тот конец заехал. Поворачивал бы ты лучше оглобли обратно в Хоббитон, только не через поля, понял?»
А он шепчет: «Бэггинс оттуда уехал. Он идет сюда. Он уже недалеко. Я хочу его найти. Скажешь, если он сюда зайдет? Я вернусь и привезу золота».
«Ничего ты не вернешься, — говорю я ему. — Вали, откуда пожаловал, да поторапливайся. Даю минуту на сборы и спускаю собак».
Он только зашипел в ответ. Может, это он так смеялся, а может, и нет. Потом как пришпорит коня — и прямо на меня. Не знаю, как я и отскочить–то успел. Кличу собак, а он уже развернулся и мчится прочь, как ураган, — через ворота, по дороге и в сторону насыпи… Только его и видели. Что вы об этом скажете?
Фродо, не отвечая, смотрел в огонь. Голова его была занята одной мыслью: как же добраться до парома?
– Не знаю, что и думать, — очнулся он наконец.
– Тогда я вам скажу, что думать, — заявил Мэггот. — Не стоило вам связываться с хоббитонским народом, господин Фродо. Порченые они там все!
