А миг спустя фиал в его руке разлетелся на части и проход барбакана заволокло непроглядным густым туманом, из глубин которого начал раздаваться кашель и громкий хрип вдохнувших его людей. Но затем плотная дымка на секунду разошлась и из неё выскочил надрывно кашляющий и держащийся за горло Сидиус. Вновь оказавшись на городских улицах, он на всякий случай изобразил падение, а затем поднялся и, шатаясь, привалился к стене ближайшего дома. Потихоньку двигаясь вперёд и при этом внимательно наблюдая за кричащими, выбегающими из домов и высовывающимися из окон людьми, он немного выждал, а потом побежал по заранее намеченному маршруту к тюремному бастиону.
Глава 8.5
Выжидающий недалеко от городской портальной площади Харуд сдвинулся с места сразу же, как в его голове прозвучал голос Саргона. Быстро перейдя улицу, он опрокинул в себя колбу с зельем, распахнул дверь и, не обращая внимания на вскочившего на ноги охранника, схватившегося за рукоять висящего на поясе меча, подошел к сидящей за правым столиком девушке.
— Маркус уже здесь? — резко спросил Харуд, навалившись на столешницу обеими руками. — Он меня вызывал.
— М-маркус? — от столь неожиданного напора вскинувшая брови девушка подалась назад и бросила невольный взгляд в сторону уходящего в глубины дома коридора. — Н-но он не говорил…
— Неважно, — бросил муржит и направился туда, при этом засунув руку в карман и активировав артефакт. — Можешь передать, что я уже поднимаюсь.
Заминированные им входы в казармы регулярной армии, конюшни, арсенал и дома нескольких влиятельных господ Афилема, до которых удалось добраться, а также рынок и все главные улицы города сотряслись от грохота и их вмиг заволокло изумрудным дымом.
Девушка за столиком вскочила со стула и её глаза заметались от одного окна к другому. Замерший на мгновение охранник бросил взгляд на застывшего муржита, в искреннем удивлении таращащегося на входную дверь, а затем выхватил меч и подбежал к ближайшему окну, отодвинув тюль и напряженно всматриваясь на улицу.
И в этот самый момент отсчитывающий про себя секунды Харуд вытащил руку с фиалом из кармана и швырнул его в центр комнаты. Короткая вспышка, треск лопнувшего стекла и комнату с коридором затянуло плотным туманом с огневеющими росчерками. Муржит тут же бросился вглубь дома, слыша за спиной стук опадающих тел.
— Нападение! — закричал он во всё горло, несясь по коридорам и метнувшись вверх по лестнице. — Все к оружию! По местам! Атака! Атака, вашу мать!!!
Свернув в коридоры третьего этажа и проносясь мимо выскакивающих из дверей силпатов, он не переставал раздавать приказы зычным командирским тоном, уверенным, яростным и не терпящим неповиновения:
— Крыша! Окна!! Подвал!!! Все по местам!!! По местам!!!
Резко затормозив у нужной двери, он вломился внутрь, скользнул взглядом по облачённому в полное снаряжение высокому воину, стоящему за массивным дубовым столом, и тут же развернулся, вновь заперев за собой вход.
— Что там происходит?! — рявкнул хозяин кабинета. — Докладывай!
Харуд задвинул дверной засов и щелкнул затвором замка, после чего повернулся и скинул капюшон.
— Харуд?? — немолодой мужчина с проседью на висках выпучил глаза от изумления. — Какого хрена ты здесь делаешь?!
— Здравствуй, Маркус, — муржит усмехнулся, оголив клыки. — Кажется, нам пора поговорить…
Глава 8.6
Наблюдая с холма за тем, как в разных частях военного лагеря, посада, на крепостных стенах, а затем и в самом городе расцветают огненные цветы с расползающимся повсюду изумрудным туманом, я отозвал всю экипировку и начал превращение в дракона.
Уже привычная боль сковала всё тело. Позвоночник выгнуло дугой, кости рук и ног с хрустом сломались, а затем стали перестраиваться, увеличиваясь и наращивая новую костную ткань. Я с рычанием пал на четвереньки, чувствуя, как натягивается бугрящаяся на спине кожа, а затем с треском разрывается, высвобождая уродливые, покрытые кровью зародыши крыльев. Потоки пустарной энергии хлынули в меня, преобразуясь в новую плоть, кости и тугие связки огромных мышц. Череп корёжило и сминало, зубы вытягивались и заострялись, шея с громкими щелчками пополнялась дополнительными позвонками и становилась всё длиннее, в то время как с другой стороны стремительно покрывающегося чешуёй тела рос извивающийся хвост.
Ощущая громоподобные удары второго сердца, бившегося о грудную клетку вслед за первым, я распахнул глаза с вертикальными серебряными зрачками, и с оглушительным рёвом поднялся на задние лапы, распахивая во всю ширь гигантские чёрные крылья. Вдыхая полной грудью ледяной воздух и зарываясь когтями в рыхлый снег, я испытывал непередаваемое наслаждение, доступное лишь запертому пленнику, наконец выбравшемуся из темницы и воздевшему руку к столь прекрасным небесам.
Гортанно стрекоча от удовольствия, я опустил взгляд на уже не кажущийся таким уж неприступным город, с его испуганно копошащимися, подобно муравьям, жителями и защитниками, и мои губы обагрились в оскале. Подняв над собой полотна своих крыл, я оттолкнулся от земли мощными лапами и с сильнейшим взмахом воспарил в желанную высь, впервые за многие тысячелетия обретя наконец подлинную свободу.
Пролетая над лагерем, я взревел во всю мощь лёгких, и ответом мне были волны изумления и страха. Заломив вираж влево, я пронёсся вдоль крепостных стен к скованной льдами реке, затем резкий крен вправо и широкая полоса покрытой толстой коркой воды, разделяющей город пополам, стелется прямо подо мной. Сотни глаз неотрывно наблюдают за ставшим вдруг явью мифическим чудовищем, сотни глоток что-то кричат вслед рассекающему небеса величественному дракону, сотни сильнейших воинов лихорадочно пытаются придумать, как же им сражаться с этой выползшей из самой бездны ужасающей тварью. И я, находясь в эпицентре их внимания, в несколько могучих взмахов достигаю моста, что соединяет западный и восточный Афилем, глубоко вдыхаю обжигающий холодом зимний воздух, и в следующее мгновение выдыхаю из пасти поток безудержного, всепожирающего пламени. Покрывший реку лёд взрывается от неимоверного жара и вместе с шипящим паром во все стороны разлетаются многотонные смертоносные глыбы, с чавкающим звуком раздавливая вопящих в ужасе силпатов и тысячами осколков расшибаясь о стены Афилема, ледяной шрапнелью пронзая горячую плоть. Волны яростного огня обрушиваются на мост и из бурлящего месива разбегаются истошно вопящие, сгорающие заживо фигуры. Я же мчусь дальше, огибая город по кругу. Новый вдох — и вновь испепеляющие жидкие струи устремляются к своей цели, разбиваясь об оборонные башни и заливая лестницы.
Некоторые из силпатов, не поддавшихся панике, попытались дать мне отпор — они колдовали магические щиты, стреляли из луков, помогали раненым товарищам и творили свои сильнейшие атакующие заклинания. Однако же в большинстве своём эти попытки были тщетны — мало того, что по мне сначала нужно было попасть, так ещё и драконью плоть защищала не только чешуя, но и мои собственные оборонные плетения. Я прекрасно понимал, против какой могущественной силы дерзнул выступить, и потому в ход пошло всё, начиная от волшебных доспехов и заканчивая куполами из чистейшей пустарной энергии. Они все должны быть непоколебимо уверены в моей непобедимости.
А потому ни в коем случае нельзя дать врагу опомниться и сгруппироваться.
И я исполнил финальный аккорд этой безумной симфонии.
Мчась подобно вестнику смерти над полевым лагерем афилемского войска, я раз за разом выпускал потоки пламени, прожигая целые просеки в рядах деморализованной и отравленной силпатской армии, практически полностью лишенной своих командиров. А когда я закончил, то с рёвом взмыл ввысь и замер, расправив крылья и паря над распростёртым у моих ног Афилемом.
И, наблюдая с небес за разверзшимся внизу хаосом, я не смог сдержать довольной усмешки. Ведь я как никто другой отлично понимал, что учинённые нами разрушения лишь с виду являются столь ужасающими и невообразимыми, а в действительности же всё это лишь один большой обман одного весьма хитромудрого Саргона…
