Кровь…
Грядёт рассвет луны кровавой, клыки вонзят в уста анналов.
Глава 15. Кровь, кишки, разалукардило…
«Кровь, кишки, распидорасило?»
Этот вопрос первым возник в голове, когда я выглянул из недостроенного дома на звуки «крови, кишков и распидорасов».
За время пребывания в Варгароне я привык воспринимать мир сквозь призму «похуизма». Тут может произойти что-угодно. И если бы я всему удивлялся, то свихнулся бы уже давно: еще у орков. И пускал бы сейчас слюни в отхожем месте — то есть прямо посреди лагеря. Зелёные бугаи проходили бы мимо, тыкали в меня палками (не зелеными) и смеялись над местным дурачком. Убивать меня было бы позорно.
Поэтому сейчас я лишь вздернул бровь, наблюдая за очередным пиздецом.
На Серп напали монстры. Самые настоящие. Точнее, это были звери, за считанные секунды превращающиеся в эльфов и обратно. Вон какая-то мерзкая смесь огромного муравья и скорпиона стала изменяться прямо в прыжке, и на орка запрыгнул уже голожопый эльф с занесенный над его головой когтистой лапой.
Спасти его я не успел. Брызнула кровь, а орк перед смертью ёбнул обидчика кулаком. Тот отлетел на десяток метров, перекувыркнулся через себя и, как кошка, опустился на ноги.
Вампиры. Пятеро.
Я не просто вампиры. Похоже, двое из них высшие. Эхзолл рассказывал, что только такие могут превращаться во всяких тварей. Это умение я сам только недавно начал постигать.
Кстати…
Бам!
Не знаю почему, но я был спокоен и успел отдать честь погибающему воину Зеленых Анаконд. Я был далеко от него, но орк перед самой смертью посмотрел на меня. И как только он понял, где я нахожусь в этом хаосе?
Волна душевной энергии накрыла меня с головой, впитываясь в кровь. Такие же ощущения я испытывал, когда, защищая меня, погиб Джыр, сын Жыра — бывший начальник службы безопасности Серпа.
Тогда мой кувшин трескался от силы…
Сейчас же кровь не могла сдержать концентрат магии.
Орки летали во все стороны.
— У-а-а-а-а!.. — удалялся звук над головой.
— Ва-а-а-а-аг-х-х-х!…
Вампиры игрались с нами. Убивали нечасто, больше разбрасывали трехметровых амбалов как котят. Пираты отстреливались из пистолей и махали саблями, но вампиры этой ерунды даже не замечали. Эльфы скакали и уворачивались — большая часть из них не была воинами. Мало кто из ушастых мог что-то сделать. Разве что Гил опалил волосы одного из врагов. Тот с ужасом потрогал свою макушку с проплешиной, с ненавистью перевел взгляд на «парикмахера».
Я сорвался в самый последний момент и заблокировал удар, который должен был отсечь Гилу голову. Мы сцепились с вампиром.
Удар, взмах, разворот!
Ухватились руками в замки, замерли на месте. Наши ноги вкопались в сухой грунт под силой, с которой мы давили друг на друга.
— Привет, — улыбнулся эльфийский вампиренок лет пятнадцати, но с мощью первобытного мамонта. Мои фаланги стали хрустеть под его хваткой. — Мы за тобой.
Я ехидно улыбнулся:
— Становись в очередь, пидорок плешивый. Зря ты со мной стал обниматься.
Судя по выражению лица вампиренка, он всё понял, но слишком поздно. Я плюнул кровавым харчком ему в лицо.
Тьма…
Свет…
Захват разума вампира оказался неприятным. Я словно нырнул в кисель. Густой, вонючий, кровавый. Меняться душами не пришлось, ведь теперь я умею «контролировать разумных».
Двумя парами вампирских глаз я осмотрел поле боя. Орки и эльфы погибали. Еще одного орка разорвал на клочья белобрысый эльф-вампир. Порыв душевной энергии снова пополнил мне концентрацию в крови, упрощая контроль над плешивым вампиром.
Ох…
Прямо к моим ногам упала голова одного из братьев с тяжеловыговариваемым именем. Фенармон. Так вроде его звали. Эти два брата меня невзлюбили с самого начала, но не ушли… От эльфа я не получил ничего. В отличие от орков, ушастые в меня так фанатично не верили, и узы с ними были слабы. Про пиратов я вообще молчу — их держало только золото.
Поэтому орки сейчас являлись ценным магический ресурсом. Терять их было неприятно, но с каждой смертью я становился сильнее…
— Схватить его! — послышался стрекочущий голос существа, похожего на костлявого медведя.
Странно…
Очень странно…
Напали на нас далеко не самые могущественные вампиры. Я помню Итерну. Она одна стоила десятерых таких медведей. Неужели анклав направил слабаков? Мы с плешивым разделились в разные стороны. Нападать на врагов было опасно и безрассудно.
Черт…
Я еле увернулся от орка с кровавыми глазами. Не только я удумал превратить помирающих в упырей. Враги тоже не дураки.
— Отступаем! — закричал я. — К гномам! Отступаем в тоннели!
На открытой местности нас порвут. Каждый, кого убивали вампиры, превращался в зомби.
Черт!
Черт! Черт! Бордулова блядь!
Мимо пробежал Йолопуки! Он удерживал внимание одного из вампиров, явно не высшего. Тот ругался и выпускал в тролля разряды красных молний, не оставляющие на его коже даже опалин.
— Маленький вампир хочет Йолупуку? Подойди ближе и Йолопуки покажет тебе…
Что Пуки покажет вампиру, я не расслышал из-за очередного разряда молнии.
На ходу развернул голову, в хаосе различил бубнеж Улук-Урая за спиной Горца. Начальник охраны отступал от двух зомби, а зеленая аура вокруг него отражала большую часть ударов. «Покров Предков». Так называлось это шаманство, работающее больше на медитации и эманациях смерти, чем на мане. Как оказалось, шаманы мало чем отличаются от некромантов. Они что-то среднее между некрами и магами, но слабее и тех и других.
Зеленые Анаконды отступали к вырытому в земле проему со ступеньками. Там мы сможем держать оборону и завалить тоннели.
Похолодало…
Я повернул голову в сторону всплеска энергии. Ледяная Королева Астария выглядела величественно. Она парила белым туманом и выпускала разом сотни сосулек, от которых вампир ловко уворачивался. Он скакал на всех четырех конечностях, не сильно стараясь приблизиться к эльфийке. На своем пути лениво оторвал голову очередному орку, неудачно подвернувшемуся под когтистую руку. Зеленый бугай, словно курица на убое, еще пробежался без головы и размахнулся топором, пополам разрубая эльфа-зомби. Даже после смерти этот орк остался верен силе. А ведь я плохо знал его. Он с трудом понимал всеобщий и только недавно стал настоящим воином, а не ребенком. Но сейчас я успел пожалеть, что не познакомился с ним ближе.
Давно я не вмещал в себя столько энергии. Тело еще не восстановилось после всех переселений, и я не мог удержать в себе такой концентрат маны. Сквозь поры просочилась кровь, окрашивая кожу в алые цвета и делая еще страшнее.
— Трайл!
Я узнал этот голос. Катарсия.
— Трайл! Мыши! Летучие мыши! В них! В них!
Что значит «в них?».
Последнею неделю мы с Катарсией интенсивно изучали мое вампирское естество. Я не жадничал своей кровью и даже кусками плоти. Нам очень хотелось узнать, что же такое метаморфоз вампиров. Катя вливала в меня свою голубую энергию, цыкала, бубнила под нос, а вчера сказала, что у нее есть теория о моей силе. Мол, переселение — лишь поверхность навыка «обмен». На самом деле основные мои таланты — это копирование чужих умений и их усиление. По сути так всегда и было. В Эльдарионе я пользовался умением «Земляной Фамильяр» и сделал его могущественным «колобком с членом». В Реордане навык ловчих «Рассекающий Тени», который должен только усиливать остроту клинка, превратился в дальнобойное орудие смерти. А у Астарии я вообще перенял умение первого круга, которое она знала, но не могла кастовать из-за недостатка магии.
— Переселись! В мышей! Они… тут из-за тебя! Они — это ты, Трайл!
Что?
Я отправил плешивого вампира к Кате, стоящей позади Аши, отбивающейся от упыря-пирата.
— Это я — Трайл! — поднял я руки кверху до того, как Ашаняша насадила меня на свои отростки королевы клинков. — Катя, о чем ты?!
Эльфийка тяжело дышала, в ее глазах был страх. Все лицо в крови, а нижняя губа сильно рассечена. Ее окружили Драник и Усик, не давая эльфам-упырям подобраться к хозяйке.
