— На твоём месте я бы не стала это проверять, — с укором произнесла девушка. — Сдохнуть ещё один раз, чтобы обнаружить, что это навсегда… Ну его нафиг! Мой тебе совет: лучше забудь всё, как страшный сон и живи в своё удовольствие отпущенные десять лет. Не пытайся биться с четырьмя ветряными мельницами. Увы, Дон Кихот, только проиграешь.
— У меня нет выбора, как у тебя.
— Что за бред? Конечно, есть! Или… Он что, реально поймал тебя на крючок? — вскинув бровь, спросила Ксения.
— Спасибо, что уделила мне время, — поблагодарил я. — Но мне уже пора идти.
— Понимаю, — кивнула Ксения, задумавшись. — У каждого свои скелеты в шкафу. Ну что ж, спасибо за компанию, собрат по везению. Если захочешь как-нибудь ещё поговорить по душам, то я не против.
— Договорились.
Мы попрощались, и я пошёл прочь, обуреваемый своими мыслями. Встретить здесь такую же, как я, было очень необычно, если не сказать, странно. С одной стороны, Падший поступал логично, и не ставил все ставки на одного претендента на звание разрушителя Столпов сотворения. С другой стороны, пример Ксении Самойловой доказывал, что наш сверхъестественный спаситель никак не всесилен, и даже не всегда убедителен для своих избранников. Хотя, может быть всё дело во «внезапной» человеческой природе, которая была для него так необычна? Он просто не учёл, что обычная украинская женщина могла его просто кинуть. Или всё-таки необычная?
Ведомый своими мыслями, я не заметил, как кто-то перешёл мне дорогу. Подняв взгляд, я даже немного опешил — передо мной стоял Марк Одоевский.
— Привет, — сказал он как-то странно, без своей коварной ухмылки и надменного взгляда.
— И тебе не хворать. Чего надо?
У меня не было никакого желания снова выслушивать стенания по поводу неразделённой любви этого мальчишки. Лучше поехать в промзону, где расположился наш офис, и с пользой провести время там, чем с ним.
Он молчал, опустив взгляд. Что ж, тогда до свидания. Пожав плечами, я двинулся вперёд, как вдруг Одоевский схватил меня за плечо.
— Руку убери, — спокойно сказал я, уверенный, что в любой момент смогу размазать его по стенке.
Правда, лишь с помощью амулета, который жрал годы моей жизни. Чёрт! Будь моя воля, я даже минуты не потратил бы на этого коварного пройдоху!
— Михаил, я должен тебе кое-что сказать.
— Ну, так говори, а не тяни моё время! — ответил я, смахнув его руку с плеча. — Что у тебя опять? На дуэль захотелось? Или что?
Наконец Одоевский поднял на меня взгляд и сразу же скороговоркой произнёс:
— Я сожалею о том дне! Что чуть не убил тебя тогда, — выпалил он, после чего попытался отдышаться — видимо, сильно нервничал.
— Бывает, — махнул я рукой, снова сделав шаг в сторону от него.
— Нет! Я на самом деле хотел тебя убить, — вдруг громко заявил он. — Я ненавидел тебя! Я столько времени и сил потратил, чтобы хотя бы чуточку ей понравиться. Но тут появился ты, и всё пошло прахом!
— Сочувствую. Снова спрашиваю, от меня-то тебе что надо?
Одоевский пристально посмотрел на меня, а потом произнёс:
— Воздушное щупальце. Я убивал этой техникой даже быков на ферме. Но людей никогда… А ты… Я на самом деле в один момент почувствовал, что точно убил тебя. Я узнал это по твоим глазам. Они были совсем как у тех зверей, когда они переставали дышать по моей воле. Но потом… потом…
Твою мать… Похоже, я обзавёлся нежелательным свидетелем…
— А потом будто кто-то вдохнул в тебя жизнь, и ты перестал быть трупом. Я видел это!
— И? — спросил я, ощущая мандраж по всему телу.
— Я хочу узнать, как ты обманул смерть, — решительно произнёс Марк Одоевский. — И если ты не скажешь мне это…
Я сдам тебя!
Картинно покрутив у виска, я сказал:
— Так ты на самом деле считаешь, что я Иисус? И скрываю от всех секрет воскрешения? Похоже, вам пора лечить голову, господин Одоевский!
— Хватит ломать комедию! — сжав кулаки, вдруг разъярился он. — Я знаю, что видел! И чувствовал! Мне ли не знать о воздухе, как никому другому. Ты не дышал! Умер! А потом снова стал живым! Так не бывает!
— Я понял. Ты просто мальчик, верящий в сказки. К твоему сведению, это называется сердечно-лёгочная реанимация, — продолжал я бить фактами. — Мария помогла мне выкарабкаться. Если бы не она, ты бы уже присел надолго, и смотрел на небо в клеточку. Лучше скажи спасибо, что я до сих пор не обвинил тебя в покушении на убийство, хотя ты сам уже признался в этом.
Как только я закончил свою речь, паренёк совсем поник. Видимо, осознал, что длинный язык сыграл с ним злую шутку.
— И куда ты там кляузу свою хотел настрочить? — усмехнулся я. — Директору школы? В церковь? Или царю? Давай, удиви меня.
Марк снова переменился в лице, наконец совладав со своими чувствами. Передо мной опять стоял самоуверенный юнец.
— Я думаю, что тайная полиция очень заинтересуется твоей персоной. Пока у меня нет доказательств, но я точно знаю, что видел — ты воскрес из мёртвых. И, либо ты всё расскажешь мне, либо я сообщу нужным людям, что у нас в стране появился первый силавир, владеющий секретом бессмертия. И тебя закроют.
— Закроют? На основании твоего бреда? Не смеши мою седину! Лучше скройся с глаз моих, Одоевский!
— Не забывай, с кем разговариваешь, — пригрозил он. — Я ещё могу…
— По правилам школы, не можешь, лгунишка, — отчеканил я, смерив его взглядом презрения. — А вздумаешь лезть ко мне за её пределами, то пеняй на себя.
— Как же забавно слышать угрозы от проигравшего, — улыбнулся он. — До скорого, Юсупов. Ещё встретимся, — махнул он рукой. — Не забывай, я наблюдаю за тобой!
— Твои проблемы, — отмахнулся я, и пошёл своей дорогой, чтобы не тратить время на этого прилипалу.
Как же странно я чувствовал себя сейчас. Наверное также, как Скобелев, которому тоже угрожал этой мифической тайной полицией, которую даже в глаза не видел. Теперь я сам был вынужден ощущать давление со стороны этого пройдохи Одоевского. Значится, этот парень сначала потерял один предмет обожания (Марию), а взамен ему нашёл другой — меня, только с другой полярностью. Что ж, свою фантастическую теорию он может засунуть себе куда поглубже. Ведь я совсем не планирую возвращаться к Падшему на ковёр посредством своей гибели на глазах у публики.
Выбросив его из головы, я зашёл в школу, добрался до раздевалки и принял душ. После чего оделся, вызвал такси и отправился к воротам. Водитель благополучно отвёз меня в промзону, где примостился наш офис. Вывески ещё не было — лишние траты, поэтому я выбрался из машины посреди индустриального пейзажа без намёка на присутствие людей. В отличие от безлюдности и запустения снаружи, внутри наоборот кипела работа. Монтажники завершали укладку кабелей в кабель-каналы, убирали за собой мусор. Валера и Борис занимались настройкой оборудования в серверной, а Саша с Сергеем находились в кабинете и обустраивали его.
— Долго ты, — сказал Друцкий с раздражением. — Отлынивать не хорошо, Миша!
— Ага, давай помогай! — поддержал Бельский.
— Извините, парни, пришлось задержаться. Ну, как успехи?
— Успехи будут, если поможешь перенести этот стол к стене!
— Бегу-бегу!
Какое-то время мы занимались расстановкой мебели, а потом начали распаковывать компьютеры и устанавливать их на столы. Всё это время мы слышали звуки дрели с нижнего этажа и другие шумы, которые немного отвлекали. Только к вечеру монтажники свернули все работы, отчитавшись об их исполнении, и укатили восвояси. А мы смогли наконец перегнать на новое оборудование необходимый софт и свои заготовки, чтобы начать работать. Друцкий заказал нам еду на ужин, а сам уехал домой, как и его подопечные из фирмы отца. Так что, самыми энтузиастами оказались только мы с Сашей, и остались на работе до поздней ночи.
Работать с единомышленником всегда легко и приятно. В четыре руки мы строчили код, и даже не заметили, как настало утро. Убитые телом, но парящие духом, в шесть утра разъехались по домам. Вот и снова наступила суббота. Недели пролетают, уже ноябрь на носу, а мы всё ещё мучаем клавиатуры и напрягаем свои мозги, чтобы минимизировать ошибки. Мда… Проект оказался весьма амбициозным и вдохновляющим, но над реализацией ещё пахать и пахать.
