— Не немножечко, а целую неделю.
— Ну... вы же сами этого хотели. — Служанка на миг подняла на меня глаза и тут же сосредоточилась на бинтах.
— Чтобы в меня ножами тыкали? — Я хмыкнула. — Нет, о таком точно не мечтала.
— Я о том, что вы стремились в армию... Ну, стать чаровиком. Иначе бы... — Морри стушевалась и добавила уже не так уверенно, еле слышно: — Иначе бы давно отреклись от всех даров.
А ведь я с ней так и не поговорила после того, как всё раскрылось. Не то чтобы я обязана перед ней объясняться, но Морри ведь не чужая. Ещё девочкой поступила к нам в услужение и, за исключением того досадного инцидента с Эдвардом, делала всё, что от неё требовалось.
— Извини, что обманывала тебя, — тихо сказала я. — Так надо было. Мало кто знал обо мне правду.
— Всё в порядке, госпожа. — Собрав бинты, что с меня срезала и что представляли собой не самое приятное зрелище, она поднялась с коленей. — Я многого не понимаю, но точно знаю: всё, что вы делали, вы делали ради семьи. Вы всегда...
В дверь постучали, и Морри умолкла. Сказав, что с уборкой закончит позже, оставила меня наедине с едой и Тессой. Быстро позавтракав и приняв вожделенное снадобье, я стала осторожно одеваться. Уже когда тётя застёгивала мне пуговицы мундира, тщательно выстиранного, но, увы, испорченного, в дверь постучал генерал. Словами не передать, как сильно обрадовалась, увидев его живым-здоровым и без кандалов. Несмотря на все его обещания, я боялась, что под воздействием эмоций Вейнанд наделает глупостей. Одну большую глупость, которая могла стоить ему свободы или даже жизни. Хотя, может, от Стейрода остались лишь одни угольки, вот у Эскорна и не вышло ничего натворить.
Эта мысль обожгла сильнее, чем мазь животворца. Только не рану, а сердце. Я резко вдохнула и постаралась улыбнуться генералу, но улыбка со стороны наверняка смотрелась, как болезненная гримаса.
— Пора возвращаться в академию, — сказал он, окидывая меня быстрым, но внимательным взглядом. — Сможешь набросить иллюзию?
Неуверенно кивнув, спросила:
— А как же Рифер?
— Он уже в Кальдероке. Сидит в своей комнате. Дежурные у ворот сменились, поэтому никто не поймёт, что в Кальдерок вернулось два Рифера Ноэро.
— Хорошо.
Пока накладывала иллюзорные чары и закутывалась в длиннополый плащ, Вейнанд продолжал вводить меня в курс дела:
— С Вентурой мы всё уладили. Шиари Имада пришла к нему и отпросилась от твоего лица, сославшись на боли, которые... эм-м... раз в месяц испытывает каждая девушка и молодая женщина.
— Эм-м-м... — только и смогла эхом повторить я.
А генерал неожиданно улыбнулся:
— Такие откровения явно смутили почтенного шейра, и он отпустил её без лишних вопросов и недовольства.
Вот так просто?
— Этим же предлогом ты воспользуешься, чтобы избежать тренировок.
— С вами? — уточнила зачем-то.
— Со мной и Дермонтом, — сказал Вейнанд и тут же великодушно предложил: — Если хочешь, я сам ему скажу.
Про мои деликатные дни? Вот ещё!
Теперь щёки горели не меньше, чем мой несчастный бок под одеждой.
— Я сама у него отпрошусь.
— Как знаешь, — не стал настаивать оборотник, после чего добавил, что стоит поторапливаться.
Попрощавшись с тётей, шепнувшей мне на прощание, чтобы не ссорилась с братом (как будто не понимает, что тут без вариантов), я с помощью генерала забралась в экипаж. А когда карета тронулась, озвучила вопрос, что не давал мне покоя:
— Известно уже, что... Что стало со Стейродом?
— Живой, — коротко ответил Вейнанд, коротко и мрачно. А у меня внутри словно весна наступила, растопив ледяные шипы, с каждым вздохом пронзавшие сердце. — Он сейчас у животворцев.
Не убила...
Духи, спасибо! Я... не убийца.
Не убийца!
Удивительное дело, но осознание, что Стейрод выжил, окрылило. Вроде мерзавец мерзавцем, и порой я мечтала больше никогда его не видеть, но чего мне не хотелось точно, так это стать той, кто помог бы ему исчезнуть. Ну его! Он вообще не стоит моих переживаний. Лучше вот буду переживать о брате.
Не уверена, правда, что и Рифер их тоже был достоин, после всех своих фокусов, но что бы он ни натворил, он всегда будет мне родным. Мы близнецы. В наших венах течёт одна кровь — кровь Ноэро. А Ноэро своих никогда не бросают. Пусть порой и начинает зудеть от желания плюнуть и бросить этого разгильдяя.
К счастью, возвращение в академию прошло без проблем и волнений. Дежурившие у ворот кадеты даже не стали проверять мою метку. Пропустили, можно сказать, не глядя, ведь я была с генералом.
— На поверку можешь не являться, а в столовую сходи, позавтракай, — уже прощаясь со мной в пустынном холле замка, посоветовал наставник.
— Уже позавтракала. Но за заботу спасибо. — Я улыбнулась и невольно опустила глаза, поймав его взгляд.
— Не знал бы я, кто передо мной, ни за что бы не догадался, что это иллюзия, — чуть слышно пробормотал Эскорн, продолжая пристально меня изучать.
Он и в карете на меня смотрел, отчего воздух, прогретый чарами, к концу поездки стал просто знойным. И вот снова скользит по мне взглядом, словно пытается разглядеть настоящую меня под иллюзорными чарами.
— Эта иллюзия уже стала мне как родная, — ляпнула я что-то, лишь отдалённо смахивающее на шутку, и, снова его поблагодарив, направилась к лестнице.
Лишь оказавшись в комнате, сбросила с себя, как грязную одежду, личину брата. Немного полежала, борясь с желанием сорваться в дрёму. Глаза слипались, не то из-за недосыпания, не то на меня так действовало обезболивающее.
В конце концов всё же заставила себя подняться. Переоделась, умылась холодной водой в надежде взбодриться и отправилась на теоретическое занятие по магии стихий. Надеюсь, номер с деликатными женскими днями сработает и с Дермонтом, и мне не придётся участвовать в занятии практическом.
В лекционный зал я вошла одной из первых. Первее оказались только Рифер с Брианом. Я уже знала, от генерала, что свадьба так и не состоялась. Торнвилу вместе с Эшваром всё-таки удалось выкурить Рифера из Кроувера, но к тому времени, как они добрались до храма, там уже никого не было.
— Лайра! — Бриан бросился ко мне первым, за ним нехотя поднялся и Рифер. — Я узнал от генерала... Он рассказал нам!
Я приложила палец к губам, напоминая, что лишняя осторожность не помешает, а потом тихо произнесла:
— Не бойся, всё хорошо. Уже хорошо.
— Если этого урода не накажут, я сам... — запальчиво начал Бриан, но его перебил мой брат.
— Зачем? — Он смотрел на меня так, словно я была его заклятым врагом. Словно я, его сестра, не самый близкий ему человек, а наоборот, та, кого он с радостью отправил бы к праотцам. — Разве я просил? Или это какая-то игра, в которую тебе понравилось играть? Увлеклась?
Короткие, рубленые фразы. Каждая, будто удар того самого клятого ножа, с которым на него вчера охотился Стейрод. Рифер был в ярости и, наверное, если бы не опасение, что нас могут услышать, уже орал бы на весь замок.
— Перестань, — попытался осадить его Бриан, но брат даже не услышал.
— Я тебя просил? Нет. Но ты снова всё решила по-своему. Это моя жизнь, Лайра. Моя! Хватит пытаться прожить её за меня!
Не чувствуй я себя варёным овощем, честное слово, влепила бы ему пощёчину.
— Хватит свою жизнь рушить, — процедила, глядя в налитые кровью, зло сузившиеся глаза брата. — Хватит сбегать от проблем, которые сам же и создаёшь. Будь мужчиной, а не...
Осеклась, когда он подался ко мне, резко, зло, и, наверное, не вклинься между нами Бриан, боль от пощёчины обожгла бы мою щёку. Пока же она жгла только сердце. А спустя мгновение стало ещё больнее. Когда брат, глянув на входящих в зал кадетов, весёлых, бодрых, беззаботных, жёстко бросил:
— Иногда я жалею, что у меня есть сестра.
Выплюнув эти несколько слов, ужасных, отвратительных и... таких искренних, он вернулся на своё место. А я осталась стоять, обтекаемая учениками, и изо всех сил боролась с подступающими слезами.
