Если верить рассказам старших, в начале Чужой войны многие машины превратились в груды бессмысленного металла и пластика, даже не получив никаких физических повреждений. Все спутники на орбитах были уничтожены в первые же часы вторжения, а вслед за ними накрылись интернет и мобильные сети. Компьютеры высокотехнологичных автомобилей потеряли связь с системами позиционирования и серверами производителей, а вскоре прекратили существование и сами эти сервера вместе с дата-центрами, в которых они находились. В таких условиях по уши напичканные умной электроникой транспортные средства просто отказались работать, полностью перестав подчиняться своим владельцам и парализовав движение на ещё уцелевших дорогах.
Подобное же произошло со слишком умными операционными системами гражданских компьютеров и мобильных устройств. В добавок к этому разрушение инфраструктуры облачных хранилищ и сервисов привело к потере огромных массивов данных, за считанные сутки отбросив человеческую цивилизацию почти на век назад. Остальное доделала не слишком долгая, но весьма интенсивная война, уничтожившая города и почти всё население Земли, а кибы и тайкуны, так и не сумев выяснить, кто из них круче, через какое-то время просто ушли с планеты, не удосужившись забрать с собой остатки недобитых боевых систем.
Правда, здесь, в окрестностях тракта, основная опасность исходит не от них, а от лихих людей. Совсем уж близко к поселениям банды обычно не суются, хотя бывают и исключения, а вот дальше нас могут ждать очень неприятные сюрпризы. Впрочем, и сейчас я расслабляться не собираюсь, особенно с учетом полученного приказа выйти в дозор без оружия.
Полоса, забитая остатками ржавой техники, остается позади. Я отхожу от тракта на сотню метров и пробираюсь по молодому лесу, сейчас уже частично сбросившему листву. Местность слегка холмистая, а деревья растут не очень плотно, иногда расступаясь и давая место довольно обширным полянам. Кое-где попадаются небольшие обработанные поля, но вскоре они остаются позади. Чем дальше от деревни, тем сложнее защитить земледельцев от лихих людей, так что по большей части земля вдоль тракта для сельского хозяйства не используется.
Иногда с возвышенностей я вижу дорогу и наш головной дозор. Пару раз даже умудряюсь разглядеть подводы каравана. Однако основное внимание я уделяю совсем другому. Полученное задание мне совсем не нравится. Что-то в нем явно не так, и я почти не сомневаюсь, что стоит ждать какой-то подставы. Вот только если бы речь шла исключительно о некой подлянке, подстроенной мне хитроумным Антоном, чувство опасности вряд ли стало бы проявлять себя настолько активно, как это происходит сейчас.
Я уже научился разбираться в тонкостях связанных с ним ощущений. Сейчас ни о каких прямых угрозах речь не идет, но вокруг происходит нечто, способное доставить мне в дальнейшем очень большие проблемы, причем связанные именно с моей безопасностью, а не с тем, что Антон откажется доверить мне роль разведчика и вернет меня в отряд Федора. Последнее и проблемой-то считать не стоит. Так, досадная неприятность.
По мере продвижения вперед ощущение тревоги нарастает. В какой-то момент оно достигает некоего порога, заставляющего организм нырнуть в режим обостренного восприятия. Сейчас день, и амулета, расширяющего возможности зрения, у меня с собой нет. Впрочем, как показала практика, этот кругляш, покрытый непонятными письменами, способен не только расширять спектр воспринимаемых глазом излучений, но и увеличивать время, которое я могу проводить в форсированном режиме работы всех органов чувств. Сейчас мне бы это очень пригодилось, так что я тихо ругаюсь на себя за то, что оставил амулет в рюкзаке.
Тем не менее за три четверти секунды работы режима обостренного восприятия кое-что увидеть и услышать я всё-таки успеваю. Засада на пути каравана всё-таки есть, но она насквозь фальшивая. В небольшой рощице на вершине холма, разрезанного бывшим шоссе на две части, притаились трое бойцов из нашей же охраны. Дининские, естественно. Похоже, Антон решил устроить мне нехитрую проверку, и пока я ходил с докладом к Федору выслал своих людей вперед с приказом организовать этот спектакль.
Простенько, но достаточно эффективно. Если я вообще не обнаружу засаду, тут и обсуждать будет нечего. Гнать такого разведчика в шею и впредь даже близко к серьезным делам не подпускать. Если же я её всё-таки вскрою, но бойцы Антона, играющие роль бандитов, тоже смогут меня засечь, тогда в глазах нового командира я всё же заработаю некоторое количество очков, хоть и не очень большое, ведь моя задача — выявить опасность, не засветившись самому. И лишь в случае, если я смогу не только увидеть спрятавшихся бойцов, но и скрытно доложить об их обнаружении, моя миссия будет считаться выполненной на сто процентов.
От нашего головного дозора до засады метров двести пятьдесят. В принципе, я уже могу бежать к дороге, чтобы, не выходя на тракт, условным сигналом предупредить командира головного дозора об опасности. Узнав о том, что впереди засада, он должен немедленно отправить конного вестового к Антону или Игнату. Считается, что в случае встречи с настоящими лихими людьми это не вызовет у их наблюдателей особых подозрений, поскольку вестовые между дозором и караваном перемещаются довольно часто, причем через случайные промежутки времени.
Бежать-то я бегу, вот только мое чувство опасности после обнаружения бутафорской засады никуда не делось. Наоборот, оно стало более отчетливым и даже приобрело некую географическую привязку, пусть и очень расплывчатую. Похоже, источник грядущих проблем находится по другую сторону тракта, в зоне ответственности Павла, и, судя по всему, дининский следопыт его пока не обнаружил.
Бойцы головного дозора замечают меня сразу, как только я появляюсь из-за бесформенной кучи ржавого металла, оплетенной пожухлой травой и засыпанной опавшими листьями. Когда-то здесь завалилась в канаву здоровенная фура с прицепом, но сейчас от нее мало что осталось, хотя самые массивные металлические детали до сих пор продолжают безнадежную борьбу с безжалостной коррозией.
Дозор продолжает неспешно двигаться вперед, как будто меня здесь нет, но мои сигналы бойцы видят и довольно быстро начинают на них реагировать. Один из них разворачивает коня и бодрой рысью скачет назад, к каравану. Двое оставшихся усиленно делают вид, что их товарищ просто отправился к начальству с очередным рутинным докладом о том, что впереди опасности нет, и можно спокойно продолжать путь.
Закончив доклад, я вновь исчезаю в зарослях. По идее, теперь я должен вернуться к обнаруженной засаде, восстановить с ней визуальный контакт и следить за действиями противника. Вот только мне сейчас не до этих игр. Фальшивая засада ничем каравану не угрожает, а вот то, что происходит по другую сторону тракта, может обернуться для всех нас серьезными неприятностями. Хуже всего то, что я до сих пор не понимаю, что это такое.
Совсем уж наплевать на выполнение полученного приказа я не могу. О том, что я собираюсь пересечь тракт и разобраться с возникшей угрозой, нужно хоть кому-то доложить. Условными сигналами объяснить происходящее командиру головного дозора не получится, на подобный случай сигналы просто не предусмотрены, а выходить на тракт и общаться с дозорными голосом мне запрещено. Бежать к каравану и рассказывать о своих подозрениях непосредственно заму Игната — слишком долго, да и не факт, что он поверит моим подозрениям, а вот за самовольное прекращение выполнения приказа взгреет меня однозначно, даже если я буду утверждать, что распознал в фальшивых лихих людях его бойцов.
Я чувствую, что терять время нельзя, и в голову мне приходит только один выход из сложившейся ситуации. Весьма спорный выход, честно говоря, но других вариантов я не вижу. До бутафорской засады я добираюсь довольно быстро и дальше использую в качестве прикрытия плотные заросли кустарника, выросшего по берегам небольшого ручья. Обхожу холм, на котором спрятались люди Антона, и захожу им в тыл. Они знают, что я должен появиться и всё еще ждут меня, но явно не с этой стороны. На берегу ручья подбираю три небольших камешка. Это сильно облегчает мне задачу, а то я уже собирался использовать для задуманного какие-нибудь куски веток или другие деревянные обломки.
