— Коня! Предвкушая будущие приключения, быстро проговорил мальчишка умоляюще глядя на мать.
— Лошадь, — твёрдо сказал я. На подготовку к отъезду у вас неделя.
— Но мы не разбираемся в лошадях.
— Я поручу это своему управляющему, вы подготовьте остальное. Оружие у тебя есть? Нет? Я дам тебе свой парабеллум. При звуках такого красивого и таинственного слова глаза у мальчишки загорелись нетерпением дороги.
— На этом позвольте откланяться, есть ещё несколько проблем, которые мне необходимо решить. Собственно проблем не было, не было желания переливать из пустого в порожнее. Задача поставлена, цели определены. Далее оставалось через три дня проверить ход подготовки и подправить упущения буде они появятся. До герцогства Бара было в полтора раза дальше, чем от Рабата до Соло. Дорога проходила по долинам межгорья, и только один отрезок в треть пути можно было проплыть по реке. Кстати самый опасный участок пути, и не из–за бурного течения, оно то, как раз было спокойным, а из–за промышлявшим мелким разбоем населения прибрежных деревень. Так, по крайней мере, обрисовала мои возможные трудности энциклопедия. Кроме того, Кир, шедший с военным обозом, через три четыре недели по моим подсчётам окажется в предместьях столицы. В общем, куда ни кинь, всюду клин.
— Ну почему у них всё не как у нормальных людей, разорвал листочек и ты в ожидаемом месте. Жизнь положу, но научусь быстро передвигаться. Стоп, стоп, стоп! А на хрена жизнь класть за то, что давно изобретено? Самолёт! Пра — матерь! Как же всё просто! Зажечь светляка по–жарче в трубе, закрутить вихрем воздушную смесь перед трубой и придать ей направление внутрь трубы! На выходе получаем Реактивный двигатель! Нет! Самолёт, это аэродром, взлётная полоса, турбуленция, флаттер, и прочие красивые, но опасные слова. Дирижабль! Маленький такой дирижабль, спальня, кабинет, кухонька. И абсолютная свобода! Нужна плёнка для пузырей. Найдём! Не найдём так сделаем! Нужны знания, может местная промышленность выпускает какой ни–будь шелк, мы его рааз! И уплотним. А может и нахрен уплотнять, если есть возможность зажечь светляка в рабочем объёме? А что тут с антигравитацией? Как ни верти, а без академии не обойтись! Систематические знания, плюс Озарения, вот двигатель прогресса!
— Ваша Милость, — донеслось откуда–то, я огляделся. Оказалось, стою я перед конем, и разговариваю с ним вслух. Едем те уже Ваша милость, полчаса вы коню чего–то втолковываете, а он всё головой машет, вроде как бы соглашается с вами. Это мой провожатый, сбитый с толку моей беседой с конём, нетерпеливо тряс меня за рукав.
— Поехали.
До полудня день прошёл сумбурно. Дабы не искушать судьбу новыми встречами с желающими отомстить за погибших родственников я прямо от особняка Ванны Руанны уехал подальше от города. В восьми верстах на берегу озера я набрёл на пляж, прикрытый невысоким берегом. Вот там я и занялся экспериментами, выяснилось, что при уплотнении ткань становится ломкой, кожа приобретает каменную твёрдость. Шёлка у меня не было, и посмотреть, что произойдёт с ним при обработке, не было возможности. А может быть, я неправильно действовал.
— И тут облом, — констатировал я. От нечего делать заглянул в «пропасть» камня из кулона. — Дяя! Работы непочатый край. Закрутил смерч над поверхностью воды, хобот послушно опустился в воду, тучка набухла, Толкнул её в сторону каких–то развалин видневшихся неподалёку, там тучка, всосавшая в себя несколько десятков тонн воды, вдруг резко освободилась от неё, и в мою сторону по склону понёсся грязевой поток.
— Твою маман! Мне ничего не оставалось, как вжаться в каменную стену берега и переждать пока набравший приличную скорость поток прыгнув с невысокого каменного уступа–трамплина, изольётся в озеро. С последними каплями к моим ногам упал, какой то сундучок. Мой парадный костюм и до того пострадавший от брызг грязевого водопада дополнился сочной кляксой грязи.
— Вот дай обезьяне гранату, с прискорбием разглядывая свой пострадавший костюм, — проговорил я. Тэкс, а это что за «склад» я выкопал? Судя по внешнему виду, ему не одна сотня лет. Нет не золото, больно лёгок, замок внутренний, как его открыть? Попробовать, что ли кинжалом поддеть крышку? А фигушки! — Деревянный с виду сундучок, не удалось даже оцарапать сталью клинка, да он что заговорённый? — и тут же ответил сам себе, — не заговорённый, а «укреплённый».
Поняв, что с налёту открыть сундук мне не удастся, я свистнул коню призывный сигнал, тот отозвался и, приторочив находку к седлу я, не спеша, сыпя проклятиями направо и налево, мокрый и грязный поехал домой. Там застал Симу командовавшей разгрузкой большой пятидесяти вёдерной кадкой.
— Сима! — кадку в купальню не затаскивать, поставьте её под эти деревом, мастеров рассчитай и займись костюмом, что с обедом?
— Пра—Матерь! Где вы так испачкались ваша милость?
— Где, где? — слышала поговорку, — хрог всегда найдёт выгребную яму? Нет? Ну, теперь запомни её. — Мастера! Вон колодец, Онис, дай людям вёдра, я хочу увидеть, не течёт ли где кадка? наливайте полную, я не хочу потом вас искать исправлять течи! Онис, прими коня! Сима, забирай костюм, обед и пиво ко мне в кабинет! Раскидав распоряжения, я поднялся к себе. Поставил сундучок на верстак и как кот вокруг сосиски закрутился вокруг него.
— Как же тебя открыть? Тщательно оттерев какой–то тряпкой сундук, я начал осматривать его на предмет тайной кнопки, «нажал, и оно открылось». Нет, такой кнопки не наблюдалось. Топором такую «крепость» не взять. Остаётся ключ и магия. Ключа тоже нет, тогда магия. Какая? Конечно на основе стихии земли. Что случается со сталью, если её перекалить? Правильно! Она становится хрупкой как стекло! Как перекалить дерево? Только заморозив его до температуры жидкого кислорода. А это уже стихия воздуха, смогу ли я сделать такую заморозку? А хрен его знает? Всё опять упирается в знания, точнее в их отсутствие. Что ж? Отложим взятие крепости, из–за отсутствия стенобитных машин. Ненадолго! Лет на пять десять.
Наконец Сима подала обед, кружка прохладного пива залила костёр обиды от неудачного штурма, а великолепное жаркое и вовсе затушило последние искры неудовлетворённости. вот таким. сидящим в нижнем белье. с кружкой пива в руке и застал меня запыхавшийся управляющий.
— Ваша Милость! Ваша Милость! Это чудо! Такое ясное отображение! У нас получилось! У нас всё получилось! Я привёз первые получившиеся зеркала вам на оценку. Но я и без того уверен, они великолепны! Никто и никогда и нигде до селе, не получал такой чистоты изображения. Уж поверьте моему опыту.
— Ну- ка, ну- ка, дай ка глянуть на себя. Ого! Что ж, не дурён. Глядя на себя нынешнего я вспомнил себя тридцатилетним, была всё таки разница, у меня немного утончились черты лица, и глаза приобрели голубовато–стальной цвет, а в остальноми, это знакомая мне физиономия. Седая прядь, придавала мне вид опытного рубаки, а глаза выдавали во мне неуёмного дамского угодника. И ничто не указывало на мои магические наклонности. Разве что кулон, и перстень. Но кулон скрыт одеждой, а перстень перчатками.
