Эрилин ушла к воде, устав слушать причитания Генти и увела с собой коней, которых следовало напоить.
Как ни странно, избалованная и выросшая во дворце принцесса вела себя гораздо мужественнее Джофа, который устроил настоящую трагедию из-за пары треснувших костей.
- Руки, ноги, ребра, - ответил Гэбриэл. - Говорю же, ерунда.
- Бо-о-ольно, - снова заныл Генти.
- Если ты чувствуешь боль, значит, ты жив, - отозвался Гэбриэл. - А если ты жив, остальное ерунда.
- Я мог остаться калекой, - не унимался Джоф. - Или вообще сломать шею.
Гэбриэл равнодушно пожал плечами:
- Мог.
Он никогда не придавал большого внимания физической боли, тело - это всего лишь тело, рано или поздно оно перестанет функционировать, и с этим ничего не поделаешь. Куда важнее, как ты умрешь: достойно или как трусливый слюнтяй.
- Готово, - провозгласил Гэбриэл, завязав фиксирующий узел на повязке.
- Спасибо, - вздохнул Джоф, у него были жалобные глаза больного щенка. - Теперь я буду вас тормозить.
Гэбриэл фыркнул.
- Только попробуй, - его тон прозвучал достаточно угрожающе, чтобы мальчишка поежился. То-то же.
- Я не хотел, - Генти окончательно повесил нос.
Да уж, эффект получился не тот, который он хотел. Извинений нам точно не нужно. Парень теперь разве что не хлюпал носом.
Гэбриэл подкинул в костер несколько сухих веток и присел на траву напротив Генти. Джоф прятал глаза.
- Ты, что, правда, меня боишься? - изумился Гэбриэл. - Тогда что ты здесь делаешь? Я понимаю, принцесса, ей нужно в Сарану, мне нужно в Сарану, нам по пути. Но что тебе там нужно?
- А куда мне идти? - Генти, наконец, поднял глаза, в них был вызов. Вот только кому? Ему? Самому себе?
Гэбриэл пошевелил костер длинной веткой, несколько минут он просто вглядывался в огонь, не произнося ни слова. Что он мог посоветовать? Он и сам не имел конечной цели. Его жизнь была одним нескончаемым путешествием, одно задание сменяло другое, одно королевство следующее, а впереди только дорога.
- Сколько тебе? Семнадцать? - заговорил он снова. Джоф кивнул. - Ты просто должен понять, чего ты хочешь. Ты можешь остаться в любой деревне или городе по дороге и поселиться там.
- А до того времени, как я решу ...э-э... остаться, я могу путешествовать с вами?
В его глазах была мольба и что-то еще. Надежда?
Гэбриэл нахмурился. Больше всего на свете он не хотел, чтобы кто-то зависел от него. Человек, который сам давно ни на что не надеется, не может дарить надежду другим.
Он решил быть откровенным:
- Не обманывайся насчет меня. Я не добрый дядюшка. Пока нам по пути, я готов помогать тебе, хотя бы потому, что мне это ничего не стоит. Но не питай иллюзий на мой счет.
Джоф поджал губы и обиженно засопел.
Гэбриэл поднялся и решил проверить, как там принцесса. Что-то ее давно не было слышно, и это уже само по себе подозрительно. Уже окончательно стемнело, и продолжать путь сегодня не имело никакого смысла.
Эрилин обнаружилась на берегу. Она привязала коней, а сама присела у самой воды, положив голову на колени.
На этот раз Гэбриэл намеренно наступил на ветку, которая громко хрустнула под ногами. Его беззвучное появление все время пугало принцессу, и он решил, ради разнообразия, заранее предупредить ее о своем приближении.
Эрилин вскинула голову.
- Как Джоф? - поинтересовалась она.
- Жить будет. Просто хнычет и жалуется.
Эрилин снисходительно улыбнулась, а потом неожиданно призналась:
- Когда я была маленькой, я все время откуда-нибудь падала, разбивала руки и ноги, ломала пальцы, - она прикоснулась к еле заметному тонкому шраму под бровью, - один раз даже чуть было не высадила себе глаз. Вот была бы умора: принцесса без глаза!
- Хочешь сказать, что и тогда не жаловалась, как Джоф?
- Шутишь! Весь дворец становился с ног на голову в попытке меня успокоить, - она вдруг рассмеялась. - Это было так весело, - а потом погрустнела. - Так больше никогда не будет...
Гэбриэл погладил своего коня, подумав, что пора бы дать тому имя, а потом присел недалеко от принцессы на камни, достаточно близко, чтобы можно было разговаривать негромко, но и не настолько рядом, чтобы смутить ее.
- У тебя остались воспоминания, - сказал он. - Это важно.
- Ты так говоришь, будто у тебя самого нет хороших воспоминаний о детстве.
Гэбриэл на мгновение задумался. Вереница мучительных лет обучения в школе сатанидов промелькнула перед глазами.
- Ну, почему же, - ответил он. - Хорошие воспоминания есть у всех.
Они замолчали. Журчащая вода действовала успокаивающе.
Лицо принцессы стало задумчивым, она снова опустила голову на колени. Должно быть, предалась воспоминаниям о детстве.
Да, хорошие воспоминания есть у всех, даже если их мало...
Гэбриэл первый прошел полосу препятствий. Упорные тренировки были не зря. И хотя грудь бешено вздымалась, а ноги подкашивались от усталости, сердце ликовало.
- Я горжусь тобой, - учитель подошел ближе и обнял за плечи.
Великий воин Сентас Рей был его идеалом, образцом, к которому можно только стремиться, но достичь немыслимо. Его похвала была подарком.
- У меня получилось, учитель?
- О да, получилось! Я горжусь тобой. Если в восемь лет ты способен на такое, мне страшно представить, что ты будешь уметь в восемнадцать.
Мальчик зарделся.
- Я буду стараться, учитель, - пообещал он. Что угодно, только бы Сентас Рей им гордился.
Учитель улыбнулся, и Гэбриэл улыбнулся ему в ответ.
- Ты украл этих лошадей у иканорской стражи? - голос Эрилин вернул его к реальности.
Гэбриэл, тряхнул головой, чтобы отделаться от ненужных мыслей, и посмотрел на принцессу, гадая, что именно ее так удивило.
- Конечно, - ответил он. - Пешком мы бы никогда не ушли от погони.
Эрилин задумчиво покачала головой:
- Я думала, ты против воровства.
Так-так, кажется, он переборщил с добродетелью, еще один человек возвел его в ранг святых.
"За кого же вы все меня принимаете, ребята?"
- С чего ты взяла? Я был против воровства у и без того нищих крестьян. Но мои моральные принципы ни капли не мешают мне украсть коня у живущих на казенном пайке стражников.
- Я думала... - Эрилин запнулась. - Мне показалось...
- Что я святой праведник? - саркастически закончил за нее Гэбриэл. - Ты обо мне слишком мало знаешь. То, что меня иногда тянет на благородные поступки в обход логики и самосохранению, еще не значит, что я весь такой хороший и правильный. Я вполне могу украсть, обмануть, запудрить мозги, - он поймал ее взгляд. - Если мы пока путешествуем вместе, не нужно обманываться на мой счет.
