Собака сидела положив морду на край стола и смотрела на кастрюльку с сушёной рыбой.
— Может дать ей ещё? — спросил Шлак, хотя его слова не звучали слишком уверенно.
— Нет, она наелась достаточно. — ответила Винн.
Тень проворчала, открыто выражая недовольство, но Шлак кивнул и освободил дорогу Вседержителю. Винн было больше всего интересно попасть в «зал каменного слова» и она последовала за Ливень из обеденного зала.
Вместо того, чтобы пойти по коридору вокруг стороны храма, где были жилые помещения, они скользнули в изогнутый коридор, где виднелась арка ведущая в глубь горы.
Быстрый шаг Ливень не давал Винн осмотреться. В конце концов, гномка вывела ей в комнату с высоким потолком и не больше трёх шагов в длину, где на стене красовались три эмблемы. Ливень остановилась в арке.
— Любой может придти сюда, когда храм открыт.
Винн посмотрела на стену. «Зал каменного слова» был слишком маленький даже для гномов, которые почти не писали.
— Надеюсь, это поможет тебе. — добавила Ливень. — Теперь я должна заняться своими делами.
Ливень ушла, а Винн приблизилась к арке. Гномы особо не заботились о письме, больше уважая устную традицию, но у них должно было быть больше записей, чем эти… Больше трёх пластин с выгравированными на них символами…
Некоторые слова гномов не всегда где-то записывались. Также как Бегайн хранителей, гномы использовали свои символы и знаки, называемые «вабри». Эти эмблемы использовались, чтобы отметить важные места, людей и вещи. Они использовали их чтобы обозначать свою идентичность — знак клана, имя, семью и иногда украшали свою одежду. Винн потребовалось некоторое время, чтобы распутать то, что было выгравировано на стене.
Эти две эмблемы с каждой стороны означали добродетель и традиции, а центральная — мудрость.
Винн вышла через арку и внезапно ощутила, что ей ещё придётся поискать дорогу назад.
По обеим сторонам коридора тянулись гравировки достигавшие верхушки её посоха. Высоко над каменной аркой располагались зеркала, отражающие свет из залов в коридор.
Винн отступила и увидела, что свод потолка уходит далеко вверх.
Пытаясь сориентироваться, она была сбита с толку и направилась вдоль одной из стен которая кончалась поворотом, заглянув за который она замерла, а глаза её расширились.
Несколько вытянутых камней тянулись в ряд, подобно полкам библиотеки. Там же стояли и скамейки, которые носили следы долгого использования. Но никаких эмблем «вабри» не было и в помине.
Вместо этого каменные столбцы были испещрены другой гравировкой с передней и задней стороны.
Винн никогда не видела ничего подобного даже когда была здесь с Домином Тилсвитом. Но казалось, что здесь в храме Вечного поэта, здесь самое место таким колоннам.
— Каменные слова. — прошептала Винн. — Слова, высеченные на камне.
Гномы записывали только то, что по их мнению стоило такого труда. Даже выражение «высеченные в камне слова» означали то, что их никогда не следует забывать.
Пока Винн собиралась с мыслями, Тень обнюхивала комнату. Потом она последовала за собакой, пробегая пальцами по гравюрам. Мало того, что она видела эти слова, она могла чувствовать их. Она прониклась благоговением, когда её пальцы скользили от одного столбца к другому.
— Истории. — прошептала она.
Она никогда не видела многие символы раньше. Возможно, они были древней письменной формой гномов. Когда она достигла конца одного ряда колон, то увидела знакомое «вабри». Винн знала, что тоже не видела такое сочетание раньше, но она могла попытаться его расшифровать.
Ларгнаэ?
Она нахмурилась, путаясь вспомнить свои уроки с Домином Хайтауэром.
Старое гномское слово «яргкакс» означало происхождение или место падения, спуск со склона. В звательном падеже это звучало как «ихаргагх», но такая форма склонения подразумевала название. А древний суффикс — нае или — ае тоже дополнял собственное имя или множественное число имён.
Она знала буквы «вабри» для банаэ, Вечных. Это слово часто было написано в коридорах на гравюрах. Но как ни странно, она не помнила не единого упоминания о ларгхае, хотя его буквы были также просты.
— Ларгнаэ… падшие?
Она посмотрела ещё несколько строчек на неясном «вабри» и это слово также упоминалось там же, где были упомянуты и Вечные. Она медленно читала, проводя пальцем по гравировкам.
— Наши предки Вечные возвысили наши добродетели над нашими пороками и оградили нас от… Ларгнае.
Винн в раздумье остановилась. Она знала некоторые гномские добродетели — честность, мужество, прагматизм и слава. Существовали также милосердие и бережливость для тех, кто в этом нуждался. И конечно защита слабых и беззащитных более сильными. Возможные пороки могли быть полными противоположностями, по крайней мере, частично.
Гномы считали, что их Вечные были частью духовной стороны этого мира. Они не покинули его совсем, а просто перешли на иной план существования, как и в верованиях эльфов и большинства человеческих религий. Банае были предками их расы в целом. Из присутствие считалось особенно сильным, там где гномы собирались в большом количестве. Они полагали, что банае всегда присутствуют со своим народом, куда бы они не пошли.
Так что же представляли собой эти ларгнае, эти падшие, в духовном мировоззрении гномов?
Она обошла волонны вдоль стены для изучения редких «вабри». Рядом с нижней стороной стенки это слово было написано рядом со словами «агхледакс» и «брахдеракс», что означало трусость и предательство. Остальные предложения содержали много старых символов, которые Винн не знала.
Девушка выпрямилась, отчаянно и глубоко дыша.
Она ожидала, что будет проще. Она была хранительницей и знала почти на полтора десятка языков и бегло говорила на многих диалектах. Она могла читать ещё на большем количестве языков. Когда девушка повернулась, Тень молча наблюдала за ней сложив голову на лапы.
Всё это было довольно скучно для неё.
На мгновение ей захотелось, чтобы здесь была не она, а Малец. Он помог когда-то ей выбрать тексты из замка Ликэн и принести их сюда.
Её взгляд блуждал, перемещаясь к следующему ряду столбцов. Следующие гравировки были выполнены с красивыми завитками. Любопытство притянуло её к ним.
С большим усилием Винн прочитала несколько слов в случайных строчках и то только потому что они были записаны на современном гномском. Текст рассказывал историю. Винзу колонки она обнаружила знакомое «вабри» — Беджакендж, Вечный поэт. Другой «вабри» был смешанным.
Винн обосновалась на скамейке напротив и принялась разбирать узорные штрихи.
