— Ох, это не Лапочка, конечно! Это Сириус. Дорогой мой, извини меня. Я проспала несколько часов. Так спокойно, когда в доме опять есть собака. Но ты хочешь уйти, верно? Я боюсь, что я слишком хочу спать, чтобы вставать — так что я открою тебе секрет, Сириус. Если ты пойдешь в кухню и толкнешь заднюю дверь, ты обнаружишь, что она открывается. Это собачья дверь, которую я сделала для Лапочки. И я уверена, что такой умный пес, как ты, может справиться с садовой калиткой. Просто нажми на защелку, Сириус. Там пружина, она сама закроется.
Сириус в благодарность еще раз ласково ткнулся в нее носом и поспешил вниз. Как мисс Смит и сказала, задняя дверь и садовая калитка послушно открылись. Он хотел бы, чтобы все люди были такими понимающими, как мисс Смит.
Мисс Смит откинулась на подушку и с тревогой слушала, как он уходит. Услышав, как хлопнула садовая калитка, она улыбнулась.
— Понял каждое слово. Я так и думала, что он поймет, благослови его Бог. Но, похоже, уже поздно. У него будут проблемы. Если он завтра не придет, значит, его хозяева узнали, что он может выйти со двора.
Сириус торопливым галопом помчался домой. Оказавшись на улице, он понял, что еще не так поздно, как он думал. Но уже весьма поздно. Он только-только успевал добраться до дома раньше Кэтлин. Он обогнул угол своей улицы, чуть не потеряв равновесие от спешки, и обнаружил, что находится за спиной у Кэтлин. Она уже прошла половину пути от угла до дома. Сириус еще мог успеть. Если он нырнет в боковую улочку, ведущую в переулок за двором, он успеет оказаться во дворе, закрыть калитку и надеть ошейник, и Кэтлин никогда не узнает, что он выходил со двора.
Но Кэтлин была в беде. Он видел, что она в беде. Ее окружала группа мальчишек, что-то кричала, и один из них все время тянул ее за волосы. Сириус не мог видеть, как Кэтлин толкают и дергают по всему тротуару. Не имеет значения, что его тайна будет открыта. Он побежал вперед, насторожив уши и думая, что можно сделать.
Там было шесть мальчишек разного роста. Они щипали и толкали Кэтлин и прыгали в лужи так, что ее окатывало брызгами грязной воды. По лицу Кэтлин Сириус видел, что с ней такое часто происходит, и что она ничего не может поделать.
— Что находится на дне ирландской бутылки с молоком? — провизжал самый маленький мальчик, который казался главным мучителем Кэтлин.
— Открой с другого конца! — взревели остальные, визжа от смеха и толкая Кэтлин туда-сюда.
— Как промыть ирландке мозги? — завопил первый мальчишка.
— Налить воды ей в ботинки! — завизжали остальные, изо всех сил прыгая по лужам.
Сириус остановися, пригнулся и медленно пошел вперед, негромко рыча. Возможно, из-за страдания на лице Кэтлин, а возможно, потому, что он сегодня уже выходил из себя, Сириус с каждым шагом становился все злее. Очень жаль, что больше всех Кэтлин обижал самый маленький мальчик. Глухое рычание Сириуса стало отчетливым. Мальчишки были слишком заняты своими воплями, чтобы услышать его. Когда самый маленький мальчик открыл рот, чтобы спросить, что кладут на верхнюю ступеньку ирландских лестниц, Сириус снова вспыхнул зеленым гневом и прыгнул вперед.
Мальчики обнаружили, что на них сбоку наваливается что-то вроде рассвирепевшего льва. Его глаза пылали, как зеленые светильники. Он ударил самого маленького мальчика в грудь, сшиб с ног и повалил на спину. Затем он встал на него, рыча и оскалив огромные белые зубы, и его жуткая морда пылала зеленым светом, лившимся из его глаз.
— Лео! — сказала Кэтлин наполовину с облегчением, наполовину с упреком. Голос у нее дрожал.
Сириус знал, что ему не следует еще больше огорчать ее. Пришлось ограничиться злобным рычанием. Два зеленых луча из его глаз скользнули по всем мальчишкам. Он так старался не укусить мальчика, на котором стоял, что с его оскаленных зубов текла пена. Мальчишки торопливо отшатнулись. Один из них поскользнулся на мокром тротуаре и сел. Сириус надеялся, что это больно.
— Убирайтесь, — сказала Кэтлин дрожащим голосом. — Оставьте меня в покое, или я спущу на вас свою собаку.
— Тоже мне собака! — сказал один из мальчишек. — Это же настоящее чудовище!
Сириус сошел с самого маленького мальчика и медленно пошел к остальным, злобно рыча. Они не стали ждать, пока он до них дойдет. Те, кто стоял на ногах, бросились бежать. Двое оставшихся с трудом поднялись на ноги и помчались следом. Сириус побежал за ними. Его глаза пылали, он так ощетинился, что стал в два раза больше, и лаял так жутко, как только мог.
Добежав до конца улицы, он услышал, что его зовут три голоса.
— Лео! Шеймус! КРЫС!
Сириус неохотно прекратил преследование и рысью побежал назад. По дороге его шерсть улеглась, и к тому моменту, когда он оказался рядом с Кэтлин, пламя в его глазах угасло. Рядом с Кэтлин стояли Бэзил и Робин.
— Как он выбрался? — спросил Бэзил.
— Не знаю, — дрожащим голосом сказала Кэтлин. — Он… Он просто неожиданно оказался здесь. — Сириус видел, что она пытается не заплакать. Он попытался подойти и успокоить ее, но Бэзил его остановил и погладил по ушам.
— Ты на самом деле отличный пес, — сказал он.
— Да, но нам надо завести его внутрь, пока мама не узнала, — сказал Робин.
Двое остальных встревоженно согласились. Они торопливо провели Сириуса через боковую дверь и оставили его в гостиной, а сами побежали во двор, чтобы посмотреть, что там произошло. Тибблс свернулась на диване и удивленно посмотрела вверх.
— Ты еще не заперла калитку, нет? — спросил Сириус.
— Конечно, нет, — ответила она. — Ты же еще не возвращался. Что случилось? Тебя нашли на улице?
— Что-то в этом роде, — сказал Сириус.
— Тогда, я думаю, они запрут от нас калитку, — спокойно сказала Тибблс и собралась опять уснуть.
— Не засыпай, — сказал Сириус. — Мне надо тебя спросить… Эти собаки, про которых читала Кэтлин, белые с красными ушами — откуда они приходят?
— О, — сказала Тибблс. — Эти. Я стараюсь держаться от них подальше. Обычно они не делают ничего плохого теплым животным вроде нас. Они в основном выходят по ночам.
— Где ты их видела?
Прежде чем Тибблс успела ответить, вернулись Бэзил, Робин и Кэтлин, громко недоумевая, кто же мог открыть калитку во дворе. Кэтлин несла ошейник Сириуса. Она увела его от Тибблс и твердо надела ошейник ему через голову.
— Это было плохо, Лео, — сказала она ему.
— Он вылез из ошейника. Это очевидно, — повторял Бэзил. — Но кто-то открыл ему калитку. Кто?
Робин считал, что это были грабители.
