– Так, – кивнула Прю, – приступим.
Пайпер опустила голову и закрыла глаза: ее мутило.
– Это так противно. – Голос ее дрожал. – Меня сейчас вырвет.
– Крепись, – велела ей Прю. – Сосредоточься на заклинании. Слова помнишь?
Пайпер кивнула. Фиби по пути сюда повторила им текст раз двадцать.
– Готовы?
Пайпер и Фиби кивнули, и сестры взялись за руки:
– Начали!
Зачарованные вышли из своего укрытия и направились к демону. Прю с трудом сдерживала нервную дрожь. Нужно быть сильной, твердила она себе. Нужно подать пример сестрам.
– С нами Сила Трех, – торжественно проговорила она.
Звук ее голоса вспугнул демона. Он поднял перепачканное кровью лицо, выпученными глазами уставился на сестер. Но они продолжали двигаться вперед.
– Что это? – прорычал демон. – Еще трое на обед?
– Смейся, смейся, – сказала ему Фиби. – Это последний раз в твоей жизни.
Приблизившись к костру, она подняла кожаный мешочек над головой и бросила его в огонь.
– Заклинание, – крикнула Прю. – Быстрее! И сестры хором стали произносить заклинание:
– Во имя света и сиянья солнца,
О, зимняя луна и летние лучи,
Отправьте демона во тьму изгнанья,
Лишите сил, чтоб вечно жил в ночи.
Вдруг пламя костра замерцало зеленым, алым, ярко-голубым, а покрытая язвами кожа демона вздулась, словно его распирало изнутри.
Из огня вырвался фейерверк искр, и Фалькрофт зарычал от боли.
Прю крепче стиснула руки сестер. Над костром взвился высокий столб пламени, поднимаясь над верхушками деревьев.
– Может, отойти подальше? – испугалась Пайпер.
– Нет! – резко осадила ее Прю. – Нужно стоять на месте. Сила Трех освободит нас!
– Сила Трех освободит нас! – хором повторили сестры.
Красные, голубые, зеленые, фиолетовые языки пламени слились вместе, приняв очертания гигантской руки. В следующее мгновение она протянулась к Фалькрофту и накрыла его огненной волной. Прю моргнула. И хотя пламя трепыхалось прямо у нее над головой, она не чувствовала жара.
Гигантская рука оторвала демона от земли и куда-то унесла. В неведомой дали замер его последний душераздирающий вопль. Демон был вырван из времени и пространства и брошен в пучину вечности.
Все закончилось. Робкие огоньки копошились в серой золе. Тихо потрескивали тлеющие угли. В ветвях защебетали птицы. На дерево деловито вскарабкалась белка. Неожиданно Прю испытала невероятное облегчение. Жизнь продолжается, добро восторжествовало. Ведьмы в роду Холлиуэл будут, как и прежде, практиковать белую магию, и мир станет лучше, чище.
– Жуть какая! – передернулась Прю.
– Я так рада, что заклинание подействовало! – воскликнула Пайпер. – Ну, теперь можно и домой.
– Ты что? А как же Прюденс? – напомнила сестрам Фиби.
– Хороший вопрос, – кивнула головой Прю. – Я уверена, при желании мы можем ее спасти, но тут нужно подумать. Если мы ее спасем, не изменит ли это будущее? Ведь вмешательство отразится на судьбе всех поколений нашего рода.
Пайпер задумалась, покусывая губы:
– Фиби, может, надо смириться с судьбой?
– Нет! Ни в коем случае. Я никогда с этим не смирюсь. Кроме того, почему вы уверены, что нам не предначертано спасти Прюденс? – возразила она. – Вам не приходило в голову, что мы здесь оказались с определенной целью – и не исключено, что именно с этой целью? – Она помолчала. – Я знаю, что мы должны спасти Прюденс. Я чувствую это!
– И этого достаточно? – нахмурилась Пайпер.
– Для меня – да, – твердо ответила Фиби. – И мне безразлично, что вы на это скажете. Я иду ее спасать!
Сунув руки в карманы широкого плаща Прюденс, она вдруг нащупала что-то маленькое – твердое, металлическое. Фиби вынула руку – на ладони поблескивал золотой полумесяц, кулон, принадлежавший Мелинде Уоррен, матери Прюденс. Фиби зажала его в кулаке, пытаясь вспомнить, как он мог оказаться в плаще.
«Пш-ш-ш!»
Перед ее глазами вдруг возникло видение. Искаженные, преломленные в воде лучи света. Все вокруг качается, колышется. Она под водой. Нет! Нет, это Прюденс под водой. Она захлебывается, тонет. Боже! Это же видение Прюденс!
Но тут деревянный стул, к которому привязали несчастную женщину, всплыл, и Прюденс оказалась на поверхности. Вынырнув из-под воды, она жадно хватала ртом воздух. Откашлявшись, Прюденс повернулась и улыбнулась смотревшим на нее трем знакомым лицам.
– Сила Трех, – вслух сказала Фиби.
– Фиби? – Пайпер сжала ее руку. – Что тобой?
Когда Фиби рассказала сестрам о своем видении, они сначала растерялись.
– Силой Трех мы можем спасти Прюденс. Ей совсем не обязательно умирать, – убеждала сестер Фиби. – Кассандра в любом случае вырастет, у нее будут дети, и она передаст «Книгу Теней» своим дочерям. Так зачем лишать девочку матери? Не можем же мы бросить в беде хорошего человека, который успел стать нам другом? Ну как, теперь вы со мной согласны?
Прю нахмурилась.
– Я думаю, Фиби права, – наконец сказала она. – Вроде все сходится. Мы не можем вернуться домой, не попытавшись спасти Прюденс.
– Ну ладно, уговорили, – сдалась Пайпер. – Куда в Салеме ходят топить ведьм?
Найти Прюденс было нетрудно. Почти все жители собрались у пруда на полпути от ее дома до городка.
У кромки воды какой-то мужчина стучал молотком, сооружая из толстых бревен хитроумное приспособление, к которому крепился деревянный стул.
– У нас в Салеме никогда не было позорной скамьи, – говорил стоящий рядом с ним человек, – но, по слухам, с этой штукой очень хорошо топить ведьм.
На «позорной скамье» со смиренным видом человека, покорившегося судьбе, сидела Прюденс, привязанная к стулу толстой веревкой, и смотрела вдаль отрешенным взглядом. «Наверное, она в шоке», – подумала Фиби, натягивая вожжи и останавливая лошадь.
– Главное, не привлекать внимания, – шепнула Прю сестрам. – Пусть все идет по плану.
Фиби кивнула. Пусть эти глупцы топят ведьм, как хотят. То-то они удивятся, когда стул вытащат из воды!
Плотник забил последний гвоздь.
– Готово, – объявил он, гордо оглядывая свое творение. – Отправим ведьму в последний путь!
Под улюлюканье толпы стул, на котором сидела Прюденс, подняли над водой.
Коротышка с восковым лицом выступил вперед, прокашлялся.
– Зло должно быть изгнано из Салема, провозгласил он. – Возможно, вода очистит от скверны душу этой ведьмы! Держите ее под водой, пока она не утонет!
Толпа одобрительно загудела, и стул вместе с Прюденс медленно погрузили в пруд. Фиби с замиранием сердца смотрела, как над головой несчастной женщины смыкается болотисто-мутная вода.
