Вечером я попыталась выведать у эльфийки, почему все так переживают по поводу представления меня Главе, но в Сердце Леса, к Владыке, отпустили совершенно спокойно.
— Так никто не ожидал, что ты дальше приемной попадешь, не то, что встретишь самого Владыку. А ты всех удивила. — подмигнула она, не выпуская из ловких пальчиков рукоделия. — Теперь же, на твоем месте, я бы не сидела здесь, растопырив уши, а готовилась. — Она подняла на меня взгляд. — Там такой гадюшник! Женская половина будет высматривать твои промахи, сплетни часть и задавать каверзные вопросы. Мужская часть станет искать выгоду и пути давления. Так что берегись, игры между семьями во влияние и интриги у нас весьма популярны.
Одарив меня тяжелым взглядом и убедившись, что я прониклась, эльфа вернулась к своему занятию. Немного помаявшись, я осмелилась спросить:
— Арика, а зачем ты отдала те украшения, о которых так Лари переживает?
Эльфа отложила шитье.
— Мне обещали, что обеспечат Лари проблемы, если не отдам. Он и так в сложном положении: остался старшим нашей ветви, хотя сам еще совсем мальчишка, единственный мужчина, еще и калека на руках. С таким грузом ни одна эльфийка не согласится выйти за него, тем более перспективная и богатая. Так что на приданное рассчитывать не приходится, а все средства, которые он сейчас зарабатывает, уходят на моё лечение. Я уже миллион раз говорила ему прекратить эти совершенно бесполезные траты, но он не хочет меня слушать, — эльфа вздохнула и принялась пристально разглядывать шитье — всё ли правильно сделала? Я же крепко задумалась.
— Слушай, ты его родная сестра, и к тому же он винит себя в произошедшем… Он тебя никогда не бросит, слишком любит, слишком заботится. Он с таким теплом рассказывал о ваших детских шалостях, и какой у тебя потрясающий смех, будто колокольчики звенят. Но он не всегда сможет быть рядом, как бы ни старался. Почему бы тебе не постараться самой себя защищать?
— Как?! — взвилась эльфа, отталкивая рукоделие. — Если ты не забыла, то я калека! Да я уже устала, сыта по горло всеми этими сюсюканьями, задыхаюсь от присмотра. При мне и про меня окружающие говорят так, будто я на смертном одре, и я всё чаще жалею, что это не так!
У девушки дрожали губы, она сжала ткань юбок так, сложно это было единственным, что не позволяло её на меня кинуться.
— Как? Да просто заряди в лоб следующему, кто посмеет тебя «пожалеть», кинжалом! А если серьезно, ты весь день то за шитьем, то за женскими книжками про любовь. Всё ждёшь, как тебе на голову свалится мифический принц и решит взмахом руки все проблемы? Самой-то не кажется, что ты сама себя слишком много и часто жалеешь? «Ах, я калека…». Но голова-то у тебя на месте? И то время, пока эти, как ты выразилась, «курицы», тратят на безмозглое хихиканье и войну за самые модные рюшечки, ты могла бы заниматься! «Араукария, личный секретарь Владыки», — разве не звучит? Или «Ари, лучший историк тысячелетия», «Арика, самый продвинутый экономист века». Выбирай любое звание, всё, что тебе по душе! И оно будет твоим, если приложить к этому немного усилий. Хватит сидеть у брата на шее! Пора самой зарабатывать себе на платья!
Эльфа и неизменно стоящий за её плечом Мамыкин смотрели на меня, вытаращив глаза.
— Ты не понимаешь… Это неприлично, чтобы леди сама работала.
— А тебе интересно, что думают о тебе эти высокомерные типы? Они уже считают тебя беспомощной уродкой с интеллектом ниже плинтуса. Куда уж хуже?! — грубость подействовала, на лице девушки появилось озадаченное выражение, а потом в глазах появился опасный блеск. Похоже, с Ари очень давно, а может, и вовсе никогда так не разговаривали.
— В мою комнату, — бросила она орку через плечо.
Через минуту я осталась одна, гипнотизируя взглядом незаконченную вышивку. Да уж, заварила я кашу. И вообще, кричу на девчонку, а сама-то? Я решительно встала и отправилась в библиотеку за учебником географии.
На следующее утро я спустилась в столовую последней — подобные знания никогда не давались мне легко. Кажется, я мужественно одолела страниц пятнадцать, после чего накрепко уснула. Зато теперь я любовалась потрясающей картинкой, стоя в дверях: Арика со сборником законов в левой руке задумчиво жевала салат, изредка морща носик от непонятных терминов. Лари подозрительно на неё косился, и несколько раз промазал мимо тарелки. А вот смотреть надо, куда вилкой тыкаешь!
Я потрясла головой, приводя мысли в порядок, и, как ни в чем не бывало, протопала к столу. И как у Лари с Карасаем получается так легко, невесомо ходить? После едких комментариев эльфы я казалась самой себе неповоротливым бегемотом.
Стоило опуститься на стул, как Лари нагнулся в мою сторону и прошептал:
— Что ты сделала с моей сестрой?!
Арика застыла, не донеся до рта вилку с салатом и наконец оторвав взгляд от законов.
— Нет, ну неужели ты не мог подобрать другие слова? — возмутилась она. — Я же теперь желание ей должна!
Лари с непониманием переводил взгляд с сестры на меня, а мы, дружно фыркнув, вернулись к завтраку.
Представление Роду назначили через неделю. Каждый день я старательно упражнялась в манерах, а в свободное время читала что-нибудь умное. В среду Арике привезли кресло-каталку. Вернее, поставленное на колеса кресло-переноску. Мастер загорелся идеей, и долго мучил меня и эльфу вопросами. А как мне такое пришло в голову? Каким образом лучше организовать съезды (ах, вы называете их пандусами? Интересно-интересно, так и запишем!). Нужны ли особые приспособления для прогулок вне дома? Достаточно ли удобно сидеть или поменять наклон спинки? Легко ли крутятся колеса, ослабить их или же подкрутить, чтобы на наклонах они не катились сами? Вскоре мастер сам понял, что перегибает палку назойливостью, и ушел. Но прежде пообещал зайти через неделю, чтобы получить отзыв и по необходимости доработать кресло. Со мной он попрощался особенно эмоционально, раскланялся, заверил в вечной дружбе и попросил, если вдруг меня осенят еще какие-нибудь интересные идеи, сразу обращаться к нему.
У Арики осталось два дня до встречи с Главой, чтобы опробовать новое средство передвижения. Было много неудобств: пороги, лестницы, неровные дорожки в саду, но эльфа упорно осваивала колеса и решила на встречу ехать сама, а не сидеть в очередной раз на руках у Мамыкина. Зеленокожий продемонстрировал новый талант, и за короткое время по всему дому и саду появились деревянные пандусы, а местами и перила — держась за них, удобнее «закатываться» на крутые склоны. А накануне мероприятия, которое уже стало вызывать у меня легкую нервозность, он отвел меня в сторонку после ужина. Арика укатила в сад, Лари удрал в кабинет и зарылся в бумаги. Мы с Мамыкиным стояли возле лестницы, и огромный, массивный страшный орк отчаянно смущался.
