— Да запросто, — ну чего так рычать? — Малолетняя алкоголичка!
— Курц, во-первых, не смешно, а во-вторых, я тут чувством вины маюсь, так что даже вот на столечко не разозлилась. Попробуй еще, а.
Ну что я такого сказала? Правду ведь. Тяжело вздохнув, пытаюсь за что-нибудь зацепиться. Вот когда надо разозлиться — ничего не получается. И главное, я опять крайняя. Взрослые мужики напиться решили, а меня виноватой делают! И вот о такой мелочи попросишь — разозлить, и то сделать не могут! Уууу!
Вроде получилось. По крайней мере, что-то такое стало вырисовываться. Лапша и пыльца. Хоть таких сеток как на Кравере нет. Интересно, а почему? Вот и спрошу Курца, пусть и у него голова поболит.
Только смогу ли я это массовым порядком сбросить? Тут главное понять как. Можно, конечно, подходить к каждому и стряхивать. Но, во-первых, это же надо объяснить свои действия, а во-вторых, элементарно долго. И хотя солнце еще высоко, часа четыре пополудни (неплохо я поспала), до вечера мне даже с десятой частью не управиться, если по одному.
— Курц, и как ты предлагаешь это организовать?
Ответить мой принц не успел. Прискакал какой-то Посвященный и сразу же утащил следопыта с собой. Что-то у них там случилось, и Кравер его срочно вызвал.
Я оглядела возможное поле возможной деятельности. Народ от меня шугается, к каждому отдельно не подойдешь. А массово — ну не знаю я как. В самом-то деле — я же не маг, не специалист, я вообще не имею никакого понятия, как и что у меня работает. Исключительно сугубо научным методом 'пол-палец-потолок'. Постояла, посмотрела. Я пыталась. А потом мне надоело изображать памятник самой себе. Пойду пройдусь, может какая мысля появится. Мысля не пришла, зато на неприятности я напоролась.
Лагерь вообще гудел как растревоженный улей. Народ туда-сюда бегал как наскипидаренный. Все кричали и толкались.
Какай-то напыщенный-напыщенный, расфуфыренный-расфуфыренный мужик стоял и распинался, как все неправильно, какие все неумехи, остолопы и далее, как без него все вообще выжили, и что надо только его слушать и все тогда будет замечательно. От него все пытались смыться, но не у всех это получалось. Я от него на расстоянии не меньше чем в 20 метров была, а и мне досталось. Как увидел, как заорет: 'Чего встали? Среди бела дня не знамо кто закутанный с ног до головы шляется, а никто и ухом не ведет! Вот они, происки Осты! Хватай шпиона!'. Тут ко мне и подскочили. И капюшон стянули. Пока народ в себя приходил, я слиняла от греха подальше, потому как одни-то в ступор впали, а другие-то за мечи похватались, да только на этого смотрели.
Хотя, может, расфуфыренный и прав, все-таки у них вот-вот битва будет, а закутанные личности по лагерю неопознанными ходют себе и ходют.
Я в палатку Кравера и вернулась. Думать о будущем. Вот и правда, они в бой, а я? С ними, т. е. с Курцем? В бой? Я в ужасе потрясла головой. Нет. Такого я явно не выдержу. Значит, сегодня, максимум завтра мне надо уходить. Одной. Курц своих не бросит, будет пытаться что-то предпринять, чтобы народ образумить. От меня пользы ему ноль. С массовыми снятиями порчи (хи!) ничего не получается. А единичные будут практически бессмысленными. Времени просто нет, их в себя приводить, ну действительно, очень не многие способны соображать со скоростью Посвященного первой ступени.
Вернулся Кравер.
— Хорошо, что я тебя застал. Нам надо поговорить.
— О чем? — я напряглась. Он меня съест и не подавится.
— Например, о том, что тебя половина армии видела, а остальные уже о тебе слышали. Или о том, что Курц так заметно моложе выглядит. И всем известно, что ты с ним.
Я только глазами хлопала. Это что насчет Курца-то? Ну да, ему 27 лет, но выглядит он на 32–35. Я на миг задумалась, вспоминая, каким он был утром. Блин, а ведь и правда, сейчас ему и его-то 27 не дашь. Это так что, два полных исцеления повлияли?
Кравер кивнул.
— Вижу, что понимаешь. И надеюсь, понимаешь, что не я один такой наблюдательный. Будь осторожна.
Киваю.
— Почему ты мне это говоришь?
— Не хочу, чтобы Курцу было больно. Он мало о ком так забоится.
Снаружи истерически заорали, вызывая Кравера. И он ушел. Ох, Посвященный, знать бы еще и где соломки подстелить.
Снаружи народ и не думал успокаиваться. Ощущение, будто стадо мамонтов носится то в одну, то в другую сторону. А тут вообще что-то как бухнет, как грохнет. Такой ор поднялся.
Я выскочила. Что случилось? Народ тек куда-то к центру. Ну и я пошла посмотреть.
Глава 5. Продолжение
Сколько раз говорила себе, сначала думать, и только потом действовать? И чего я туда поперлась? Все равно до места грохота не дошла.
— Вот она! Хватай! Держи! За мной! — тот самый расфуфыренный.
Меня тут же подхватили под руки и потащили.
— Народ, вы чего? Что случилось? Отпустите! — ноль эффекта. А ведь Посвященный не зря меня предупреждал.
Притащили к какой-то большой палатке, перед ней полно свободного места. Нет, не свободного, заполненного людьми. Этот расфуфыренный на меня так вылупился, что у меня аж ноги подкосились. Как же страшно-то стало. И чувство опасности орет как оглашенное. Что ж ты раньше-то молчало? Сердце бухало где-то в горле. Все вокруг как-то смазалось. Страшно, мамочка, как же мне страшно!
— Мерзкая полукровка! Я знаю, что ты владеешь заклинанием великого исцеления. И не смей отказываться, дрянь! Сейчас ты вылечишь генерала. Или сама умрешь!
Я похолодела еще больше. Началось. Пролепетала:
— Но я не могу. Совсем не могу. У меня сил нет. Не могу я.
— Будут тебе силы, — махнул куда-то.
Передо мной на землю полетело чье-то тело.
— Убей этого, и будут тебе силы, — я не верящее смотрела на него. Перевела взгляд вниз.
Мужчина, молодой, связанный, сильно избитый. Только поднимается с земли, куда его так пихнули. Поднял на меня глаза. Мне не хватало воздуха. И еще. Часть меня уже тянулась к нему. Нет-нет-нет-нет! Оживший кошмар на яву! Так не бывает! Хочу проснуться! И очень четкое понимание — не сон.
А еще хлынувшая злость. Нет, ярость. И ненависть. Демон? Да, демон! Я снова смотрела на расфуфыренного. Слишком далеко от меня эта скотина, да и перед ним телохранители что ли. Не достать. Хочешь, чтобы я кого-то убила? А добровольцем быть не желаешь? Не желаешь, но будешь! И пусть меня сейчас убьют, но тебя, гад, я достану. Любой ценой! Я не буду марионеткой! Не буду убивать по заказу!
Люди, что стояли вокруг, напряглись. Готовитесь меня убивать? Не ждите, что я спокойно подставлю вам горло! Страх отступил, только ярость и ненависть. Раскаленное добела нечто, что зарождалось в груди, спиралью расходилось вокруг. Резерв вывернулся наизнанку, словно в любой момент был готов к использованию. Когти выдвинулись. Я зарычала.
