— Ты меня не помнишь, да?
— Да нет, что-то…
Дриада рассмеялась, затем взяла в руки лук и, натянув тетиву, нацелилась стрелой в Гариона.
— А это тебе не поможет вспомнить?
Гарион захлопал глазами.
— А-а, так это не ты ли хотела убить меня?
— Это было бы справедливо: я тебя поймала, я должна была и убить тебя.
— Вы что, убиваете каждое человеческое существо, которое попадает вам в руки? — спросил дриаду Эрионд.
Она опустила лук.
— Нет, не каждое. Иногда я нахожу им другое применение.
Гарион повнимательнее присмотрелся к дриаде.
— А ты совсем не изменилась. Какая была, такой и осталась.
— Я знаю. — Затем она взглянула на него с вызовом и спросила: — И такой же хорошенькой?
— Даже очень.
— Как приятно это слышать. Может, я очень рада, что не убила тебя. А почему бы нам не уйти куда-нибудь, где ты смог бы мне сказать еще что-нибудь приятное?
— Ну все, хватит, Ксебела, — резко сказала Сенедра, все еще продолжая лежать в постели из листьев. — Он мой, так что выкинь из головы эти штучки.
— Привет, Сенедра, — сказала дриада с каштановыми волосами таким тоном, словно они виделись с Сенедрой не далее как на прошлой неделе. — Ты не хочешь поделиться им с одной из своих сестер?
— Ты же мне не дала бы свой гребешок, правда?
— Конечно нет. Но это же все-таки гребешок. А тут…
— Ну как мне объяснить тебе, чтобы ты поняла? — И Сенедра, сбросив одеяло, поднялась на ноги.
— Ох, люди. Вы так странно рассуждаете. — Дриада задумчиво посмотрела на Эрионда, маленькой ручкой погладив его по щеке. — А как насчет этого? Он тоже твой, да?
Появилась Полгара. Лицо ее было спокойным, но одна бровь поднялась.
— Доброе утро, Ксебела. Рано же ты встала.
— Я охотилась, — ответила дриада. — Этот светловолосый принадлежит тебе, Полгара? Вон тем Сенедра не хочет делиться со мной, так, может… — И она с томным видом провела по мягким кудрям Эрионда.
— Перестань, Ксебела, — отрезала Полгара. Дриада вздохнула и поджала губы.
— Скучные вы все какие-то. — Затем она встала, оказавшись такой же миниатюрной, как Сенедра, и тонкой, словно ива. — Ой, я чуть не забыла. Ксанта просила, чтобы я отвела вас к ней.
— А тебя понесло в сторону, — сухо заметила ей Сенедра.
— Так день еще не начинался.
Потом к погасшим углям вышли Белгарат с Шелком, а затем и Дарник с Тофом.
— Вон сколько их у вас, — с интересом заговорила Ксебела. — Уж одного-то могли бы одолжить на время.
— О чем у вас речь? — заинтересовался Шелк.
— Не обращай внимания, Шелк, — успокоила его Лизелль. — Нас хочет видеть Ксанта, сразу после завтрака, и Ксебела покажет нам дорогу. Да, Ксебела?
— Пожалуй. — И дриада вздохнула, явно недовольная.
После легкого завтрака дриада повела их через древний лес. Белгарат, ведя под уздцы лошадь, шел рядом с ней. Со стороны казалось, будто они оживленно беседовали. Гарион заметил, что дед время от времени тайком достает что-то из кармана и дает изящной дриаде, а та жадно хватает и тут же кладет в рот.
— Что это он дает ей? — заинтересовалась Бархотка.
— Сладости, — ответила ей Полгара, и в голосе ее сквозило неудовольствие. — Ей их нельзя, но он вечно, как появляется в этом лесу, угощает ее сладким.
— А, понятно. — Лизелль поджала губы. — Не слишком ли она молода, чтобы вот так…
Сенедра засмеялась.
— Внешность может быть обманчивой, Лизелль. Ксебела несколько старше, чем выглядит.
— И сколько же ей?
— Лет двести — триста, не меньше. Она того же возраста, как и ее дерево, а дубы живут очень долго.
Через некоторое время Гарион стал слышать то смех, то шепот, то позвякивание крошечных золотых колокольчиков. Иногда за деревьями он замечал мелькание цветных пятен: это пробегали дриады, и до него доносилось позвякивание их сережек.
Дерево королевы Ксанты оказалось еще более раскидистым, чем запечатлелось в памяти Гариона, — его сучья достигали ширины наезженной дороги, а дупла в стволе напоминали вход в пещеру. Дриады в ярких туниках покрывали огромные сучья дерева, как цветы, они пересмеивались, шептались, показывая пальцами на гостей. Ксебела подвела их к дуплу у комля дерева, потом приложила пальцы к губам и издала птичий посвист.
Из дупла появилась Ксанта со своей рыжеволосой дочерью Ксерой и поприветствовала гостей. Сенедра и Ксера бросились друг другу в объятия, королева и Полгара тоже дружески обнялись. Золотистые волосы Ксанты были тронуты на висках сединой, серо-зеленые глаза смотрели устало.
— Ты себя плохо чувствуешь, Ксанта? — спросила Полгара.
Королева вздохнула.
— Просто приходит мое время, вот и все. — Она с любовью посмотрела на свой огромный дуб. — Он все больше устает, его громадный вес давит на корни. Каждая ветка по весне с трудом оживает и с трудом дает листья.
— Не могу ли я чем-то помочь?
— Нет, дражайшая Полгара. Боли я не чувствую — только огромную усталость. Спать хочется. А что вас привело в лес?
— Кто-то похитил моего ребенка, — сказала Сенедра и с плачем кинулась в объятия тетушке.
— Что ты сказала, детка?
— Несчастье случилось этим летом, Ксанта, — взялся объяснить Белгарат. — Мы пытаемся найти похитителя по имени Зандрамас. По нашим сведениям, он отплыл на борту найсанского судна.
Ксебела стояла неподалеку от гиганта Тофа, благоговейно разглядывая его мускулы.
— Летом я видела один из кораблей королевы-змеи, — сказала она, по-прежнему не сводя глаз с немого гиганта. — Это было там, где наша река вливается в большое озеро.
— Ты об этом никогда не говорила, Ксебела, — удивилась Ксанта.
— Забыла. Кому интересно, чем занимаются ее подданные?
— Большое озеро? — нахмурился озадаченный Дарник. — Что-то не знаю про большое озеро здесь, в лесу.
— Я говорю о том озере, у которого непонятный вкус, — пояснила Ксебела. — И берегов не видно.
— Значит, ты имеешь в виду Великое Западное море.
— Зовите его как хотите, — сказала Ксебела, продолжая рассматривать Тофа с ног до головы.
— И это найсанское судно прошло мимо вас? — спросил Белгарат.
— Нет, оно сгорело, — последовал ответ Ксебелы. — Но после того как кто-то сошел с него.
— Ксебела, — нетерпеливо спросила Полгара, вставая между дриадой и объектом ее пристального интереса, — ты точно помнишь, о чем говоришь?
— Думаю, да. А там и помнить нечего. Я охотилась. Вдруг вижу — корабль идет к берегу, с южной стороны реки. С него спустился человек в черном плаще с капюшоном, в руках он что-то нес. Потом этот корабль, тоже черный такой, отчалил, а человек на берегу махнул рукой, и корабль охватило огнем, сразу весь.
