Наступила тишина. Все было кончено. Спрятав меч в ножны, пошел к двери, через которую сюда проникли воины.
Я увидел длинный коридор, круглый, как труба, и пошел по нему. Через некоторое время оказался в зале сферической формы. К куполу крыши вели ступени, я поднялся по ним и попал в круглую комнату, потолок которой напоминал обледеневшее стекло. Он же был полом следующей комнаты наверху, но я не знал, нужно ли мне туда подниматься.
Внезапно в потолке появилось круглое отверстие, и через него спустилась прозрачная труба, внутри которой увидел перила.
Осторожно подошел к трубе и, держа в правой руке Черный Меч, стал карабкаться по ней наверх.
Я оказался в почти пустой, огромных размеров комнате, стены которой и пол были сделаны из того же мерцающего серебра. В комнате стояли белая кровать, несколько стульев и еще какие-то совершенно незнакомые мне предметы. Около кровати я увидел женщину неземной красоты, с серебряной кожей, почти белыми волосами и черными глазами. На ней было кроваво-красное платье. Она улыбалась и что-то говорила мне, но я не слышал ни слова.
Я пошел к ней по прозрачному полу, но вдруг ударился обо что-то холодное и твердое. Протянул руку и ощутил гладкую поверхность. Невидимая стена отделяла меня от Серебряной Королевы.
Она пыталась жестами что-то мне объяснить, но я не понимал ее.
Какое же заклятье наложил на нее Белфиг? Видимо, он обладал знанием гораздо большим, чем я предполагал. Но скорее всего он воспользовался знаниями Серебряных Воинов, чьи предки, как я теперь сообразил, и были теми самыми учеными, которые жили когда-то в Алом Фьорде.
Меня охватило отчаяние. Я с силой ударил по невидимой стене.
Страшный, пронзительный звук прорезал воздух. Меня резко отбросило назад, все поплыло перед моими глазами. Я подумал, что возлагал на Черный Меч, пожалуй, слишком большие надежды.
И снова у меня в ушах зазвучала песня:
ЧЕРНЫЙ МЕЧ.
ЧЕРНЫЙ МЕЧ.
ЧЕРНЫЙ МЕЧ.
НА ОСТРИЕ МЕЧА — КРОВЬ СОЛНЦА.
Открыв глаза, увидел звезды. Я оглянулся и понял, что лечу в воздушной колеснице.
За рулем сидел человек в серебряных доспехах.
Конечно, это был сон, и в этом сне скелет управлял колесницей.
Если же не сплю, значит, в плену у Серебряных Воинов. Я выпрямился и нащупал рукоятку меча. Странно, не связан и оружие при мне.
Пилот в серебряных доспехах обернулся, и я увидел, что это вовсе не мужчина. За рулем сидела женщина — та самая, которую видел за прозрачной стеной. Она с улыбкой смотрела на меня:
— Благодарю вас за спасение.
Я узнал голос.
— Ваш меч снял заклятье. Мы возвращаемся в Алый Фьорд. Мои воины должны узнать, что я свободна и они могут больше не подчиняться Белфигу.
— Вы — Королева Чаши, — сам себе не веря, сказал я.
— Так меня называют Бладрак и его друзья.
— Значит, все, что я сделал, было напрасно. Вы и до этого были свободны!
Она вновь улыбнулась.
— Нет. Вы видели лишь мое воплощение. Я не могла появиться нигде, кроме той пещеры с жезлом. Белфиг не знал, что я общаюсь с его врагами.
— Но я видел Чашу и в море!
— Образ Чаши мог возникнуть и в других местах, но перенести свой образ туда не могла.
Я недоверчиво посмотрел на нее.
— А откуда вы узнали о Черном Мече?
— Люди Луны знают очень многое, сэр Победитель. Когда-то мы были великим народом. И существовало предание, что однажды Победитель проснется в Башне Мороза и придет к нам. Считалось, что это всего лишь легенда, но я верила пророчеству и изучила все, что было с ним связано.
— Вы обещали рассказать все, что знаете.
— Да, конечно.
— Но сначала объясните, чего же все-таки хочет Белфиг?
— Белфиг, несмотря на свою хитрость, глуп. Он слышал о Луне и вместе со своими людьми разыскал ее во льдах. Мы давно забыли о войнах и легко доверились ему. Выведав наши главные секреты, он взял меня в плен. И заставил Серебряных Воинов служить ему.
— Но зачем?
Серебряная Королева откинулась без сил на спинку кресла, и я понял, что вредные лучи действуют не только на меня.
— Ему нужна была рабочая сила. Он хотел построить корабль, способный путешествовать по космосу, и найти новое, еще молодое солнце. Нам известно, как построить такой корабль, но мы пока не знаем, сколько энергии и времени понадобится, чтобы долететь до другого солнца. Белфиг же нам не верил. Он решил, что если я окажусь у него в плену, мои подданные расскажут ему все. Он безумен.
— Да, — согласился я, — и его безумие принесло уже много горя этой и без того угасающей планете.
Вдруг она застонала.
— Глаза… Ничего не вижу…
Я вытащил ее из кресла и сел на ее место, держа руку на хрустальном стержне, чтобы не сбиться с курса.
— Итак, с помощью колдовства вы вызвали Черный Меч, — сказал я. — И Золотую Чашу. И послали ко мне видения… Мучительные видения.
— Видения? Я… Я не посылала никаких видений.
— Возможно. Мне кажется, миледи, вы не отдаете себе отчета в том, что натворили. Вы использовали легенду и использовали меня. Но боюсь, что и вас и меня использовал Черный Меч или та сила, которая им управляет. Вы знаете что-нибудь о Танелорне?
— Кое-что слышала.
— Где он находится?
— В центре того, что мы называем «мультивселенной». Она состоит из бесконечного количества матриц Вселенных, независимых друг от друга. Но считается, что есть центр, «сердце», вокруг которого вращаются эти Вселенные. Этот центр — планета, зеркально отражающаяся в других мирах. Наша Земля — одна из ее разновидностей. Земля, с которой пришли вы, другая разновидность. Танелорн отражается везде, но в отличие от своих воплощений не изменяется. Он не умирает, как другие миры. Он, как и вы, сэр Герой, вечен.
— Но как мне найти Танелорн?
— Этого знать мне не дано. Попытайтесь узнать о нем где-нибудь еще.
— Я, наверное, не найду его никогда.
Наш разговор утомил ее, да и сам вновь почувствовал действие опасных лучей. Я был разочарован. Конечно, я кое-что узнал, но надеялся на большее.
— А что такое Чаша? — спросил я королеву, но она потеряла сознание.
Пока мы не доберемся до Алого Фьорда, все разговоры будут бессмысленны.
Наконец, впереди показались горы, и я взялся за рычаг, чтобы подняться выше. Хотелось долететь до самого Алого Фьорда, а он находился на другом конце горной цепи.
Мы вошли в коричневое облако, и я почувствовал на лице соленые капли. Зрение становилось все слабее, и я очень боялся, что мы врежемся в какой-нибудь утес и погибнем. Изо всех сил я вглядывался в сумрак — только от меня зависело, останемся ли мы живы.
