- Я понимаю. - проронила она, но Дилан промолчал. - Мэтт сейчас придёт, ты можешь идти.
- Сделай пожалуйста несколько шагов назад.
Не задавая вопросов, Эмили немедленно выполнила просьбу. За спиной раздались быстрые и громкие шаги.
- Какого чёрта он здесь делает? - раздражённо выкрикнул Мэтт, обращаясь к Эмили. Он дернул ее за руку, развернув к себе, чем неосознанно чуть не спровоцировал Дилана.
- Во-первых, не смей повышать на меня голос. А во-вторых, он просто меня проводил. - на таких же повышенных тонах ответила Эмили.
Мэтт сдёрнул, бросив на асфальт пальто Дилана, вместо этого накинув на плечи сестры свою куртку.
- С ней так поступить я тебе не дам. - злобно прорычал Мэтт. Небрежно взяв Эмили за руку, он быстрыми шагами направился в сторону дома.
Эмили то и дело оборачиваясь умоляюще смотрела на Дилана, видя, что еще немного, и он потеряет самообладание.
- Пожалуйста, не тронь его. Не надо, прошу тебя. - шептала она так тихо, что казалось услышать ее не в силах даже сам Дилан. Сама мысль о сломанной шее брата или же о его разорванном горле приводила Эмили в ужас, заставляя сдерживать подступающие к глазам слезы.
Несмотря на голод и гнев, насквозь пропитавший его, Дилан понимал, стоит поддаться и Эмили никогда не простит ему этой секундной слабости. Стоит лишь пальцем тронуть Мэтта и ее ненависть тесно граничащая с любовью перерастет в смертельную ярость.
Отойдя на значительное расстояние, чтобы Дилан не слышал их, Эмили выдернула свою руку.
- Да что с тобой такое? Что он тебе сделал? - куртка, лежащая на ее плечах спала, но она не заметила этого.
- Какая разница? Он просто последняя сволочь. - подняв куртку и отряхнув ее, Мэтт пошел дальше.
- Нет, ты скажешь мне! - догнав брата, Эмили перегородила ему дорогу.
- Он увел девушку у моего друга, затем переспал с ней и бросил. Это аргумент? - в его глазах пылала злость.
- Что с ней сейчас? - после хорошо проведенного вечера, весьма неприятно выслушивать подобные факты его биографии, однако, это неизбежно. От правды не сбежишь.
- Она пыталась покончить с собой. - Мэтт не хотел, чтобы его сестра попала в те же сети. Одно только осознание того, что Эмили проводит время в их доме приводит его в бешенство.
- Я никогда так не поступлю, прошу, не волнуйся. - крепко обняв его, Эмили подумала о том, как оградить Мэтта от всего этого.
Вражда с Диланом ни к чему хорошему не приведет, даже несмотря на то, что сегодня он сдержался.
- Постарайся быть чуточку тактичнее. Люди меняются. - пытаясь уговорить Мэтта, она понимала, что любом случае примет его сторону. Чтобы не произошло и чтобы он не сказал.
- Ты должна пообещать, что будешь с ним осторожнее. - взяв за руки, Мэтт, зная сестру даже не надеялся на прекращение ею общения с ними. Мэтт мучил себя бессилием влияния на Эмили и воспользовался единственным, что подвластно ему, вззял обещание.
Никогда, дав обещание кому либо, Эмили не нарушала его.
- Обещаю. - утвердительно кивнула она.
Слова Мэтта посеяли новый урожай сомнений. Нельзя доверять человеку из-за одного вечера. Это вполне могла быть игра, маска. Невероятно глупо с ее стороны играть в чужие игры.
Обнявшись, они зашагали дальше. Поступок Дилана ужасен не содеянным, а отсутствием сожаления за это. Вряли он даже помнит ту девушку.
Некоторым так легко разрушить чью-то жизнь, и по-настоящему страшно, когда такая сила достаётся тем, кто не знает ни жалости ни сострадания.
Свет фонарей внезапно потух, ветер все сильнее дул в спину подгоняя домой. Мэтт открыл калитку перед Эмили, а сам ушел в магазин.
Первым делом она открыла окно в спальне, имея надежду, что пропитавшись холодным воздухом, комната станет более благоприятной для сна.
Окончательное решение насчет своего одиночества, скреплялось планами на следующий день. А именно, походом вместе с Лилу в бар, где можно повеселиться, развеяться, забыть о всех. С этими положительными мыслями, Эмили забралась под одеяло.
Впервые за долгое время ей снился на первый взгляд хороший сон. Она и Лилу гуляли в парке, возле огромного озера, где плавали лебеди. На лужайке веселились люди, солнце согревало кожу. Оно было необыкновенно ярким, слепило глаза и что самое удивительное, не причиняло боли Лилу.
Позже к ним присоединился Дилан, он улыбался. Все трое увлеченно рассказывали что-то друг другу.
Покормив лебедей свежей выпечкой, Эмили хотела дотянуться рукой до одного из них, но упала в воду. Дилан протянул руку, чтобы помочь ей подняться и в этот момент Лилу столкнула его с пирса. Стоя по пояс в воде, они громко смеялись и выглядели такими счастливыми, такими живыми как никогда.
Вмиг небо покрылось темными тучами. Поляна опустела, а вместо воды в озере была кровь.
Выбежав на берег, Эмили старалась стереть ее с себя. Она испуганными глазами смотрела по сторонам пытаясь обнаружить кого-нибудь еще. Исказив губы в ухмылке, Дилан исчез, а Лилу подошла к краю пирса. Присев, она внимательно наблюдала за чем-то в воде.
Всматриваясь в кроваво-алую воду, Эмили пришла в ужас. Крик застрял у нее в горле, когда она увидела мертвого лебедя лежащего у поверхности воды.
25
Полуразрушенные стены, с которых падали куски штукатурки едва освещались парковыми фонарями.
Шагая по скрипучим доскам, Адам выбросил сигарету и придя к месту назначенной встречи прислушивался к каждому шороху.
- Зачем ты меня сюда позвал? - вышедший из темноты соседней комнаты парень в коричневом пальто остановился в нескольких футах от Адама.
- У меня есть кое-какая информация о Дилане. - твердо сказал он.
- Дилан смог доказать что достоин свободной жизни, остальное меня не интересует. - спокойно разъяснил Ник. - Что-нибудь еще?
- Мне известно, что он увлекся одной девушкой. Мы могли бы воспользоваться этим. - Адам ненавидел Дилана всей душой за его свободу, за то, что может делать все что вздумается. В отличии от него.
- Дилан не имеет никакого отношения к нам и нашим делам. - повысив тон, Ник выразил свое превосходство над Адамом, чтобы он не забывался.
- Но она его слабое...
- Ты плохо расслышал меня? - схватив Адама за куртку, Ник немного приподнял его над полом. - Сделаешь что-то без моего ведома, и ты труп. Твоя жизнь ничего не значит, помни об этом.
Бросив его на пол, Ник не оборачиваясь вышел из заброшенного здания.
Ярость пробирала Адама до костей, он знал, что так и остался жалкой шестеркой исполняющей самые опасные поручения. Однажды слабость стоила ему свободы, и Адам ненавидел себя за это. Но еще больше он ненавидел Дилана, за то, что ему удалось быть выше всего этого.
