- И все-таки, зачем ты пришел? - обманчивая расслабленность в позе оборотня была мне знакома. Жертва, как правило, в такой ситуации даже не успевает ничего понять.
- Сказать вам важную новость. Время казни Рукии снова перенесли. Приговор Совета Сорока Шести будет исполнен завтра.
Йоруичи и Куросаки синхронно выругались, лицо Рэнджи закаменело, а я лишь негромко присвистнула. О, каких сил мне стоило удержаться от довольной ухмылки...
- Если я прав, то Ичиго здесь усиленно пытается овладеть своим банкаем. Что ж, это действительно единственный реальный вариант справиться с такими, как капитан Кучики. И только если у него получится, то жизнь Рукии удастся спасти, но если он провозится слишком долго, то... Думаю, мне не надо продолжать.
Куросаки сдержанно кивнул, а татуированный шинигами, наконец-то, соизволил обратить свое внимание на еще одного из присутствующих.
- Так ты и есть его занпакто?
- Сообразительный какой, - улыбнувшись, я двинулась вперед, обходя Рэнджи слева по кругу. - Как там, кстати, поживает хвостатый Заби-кун? Я ведь не слишком сильно его отделала во время нашей последней встречи?
- Несильно, - набычился лейтенант. - Но достаточно, чтобы я до сих пор не восстановил прежнюю форму. Если бы не этот факт, черта-с-два, я пришел бы сюда просить о помощи Куросаки. Сам бы справился.
- А ты, значит, банкай уже освоил? - уточнила я.
- И если бы не чьи-то воровские замашки, то уже бы и применил по назначению!
- Не кипятись так, Рэнджи-кун, - откликнулась я с умиротворяющей интонацией. - Таким ты мне не очень нравишься. К тому же я чувствую некую агрессию, направленную в отношении лично меня, - и, стрельнув глазами в Ичиго, добавила. - А то если будешь продолжать такими темпами, красавчик, то я точно вычеркну тебя из списка тех ребят, с которыми хотела бы провести хотя бы одну веселую ночь.
- Цуруги! - сдавленно зашипел Куросаки. - Прекрати это!
- А знаешь, чего он так бесится? - я доверительно склонилась к Рэнджи, якобы прикрывая свой рот ладонью, но продолжая говорить так, чтобы всем было слышно. - Просто Ичи-кун в курсе, что ему ни под каким видом в этот список точно уже никогда не попасть. Вот и играет самолюбие на детских гормонах.
Рыжий взорвался отборным пунхуанским матом, знакомые обороты звучали душевно, аж пробирало. А вот Рэнджи, кажется, наоборот малость подзавис. Забавно, но с вот такими круглыми глазами и слегка приоткрытым ртом он до ужаса напоминал в данный момент Ичиго, когда того переклинивало подобным образом.
Прикинув, что на некоторое время оба шинигами для нормального общения будут уже недоступны, я обернулась к Йоруичи, едва ли не давившейся от смеха.
- Йору-чан, я так понимаю, у нас возникла проблемка?
- Да, - оборотень вернула себе серьезность. - И ее придется как-то решить.
Намек с нажимом понятен без разъяснений.
- Попробуем, - каким-то чудом мне удалось проглотить "сделаем" и заменить на вот это. - Кстати, не думаю, что Ичи-кун догадается сам, но расскажи ему в перерыве или после о возможностях и банкаях всех остальных ребят, которых мы вполне можем встретить в ближайшее время. Ты ведь должна хоть что-то помнить о них, верно? Конечно, прошло столько времени...
- Всего сотня лет. В принципе, я итак собиралась это сделать. Ты главное - не волнуйся.
Мне показалось, или в конце это была подколка в ответ за "упоминание о возрасте"? Так или иначе, держите обратно в обе руки.
- Переживать и волноваться - это часть моей работы. Потому как доверить Ичи я не могу даже этой малости.
* * *
Не скажу, чтобы изменения в действиях Куросаки от того, что у него неожиданно появился мощный стимул, начали как-то особенно сильно проявляться. Он, конечно, стал еще более наглым, к тому же принялся действовать злее и безрассуднее, но по-прежнему не мог добиться существенных результатов, хотя теперь относился к нашему поединку со всей возможной серьезностью. Если бы не дико запредельное количество реяцу, которое Ичиго все время расходовал с таким небрежением, то в нормальной схватке он уже давно бы выдохся и просто свалился бы с ног от усталости. К счастью для меня держаться на столь низком уровне было не сложно, изматывать себя и чрезмерно расходовать силы совсем не требовалось.
В общем, учитывая предельно упертый характер и общую тормознутость рыжего недо-шинигами, я действительно порядком удивилась, когда он вдруг неожиданно остановился, прекратив свои пародии на атаки.
- У меня ведь все равно не получится? - тяжело дыша, спросил Ичиго, глядя в землю.
- Не сегодня, - подтвердила я с легким кивком. - Не завтра и не послезавтра...
- Добиться успеха, не имея возможности победить. Возможности победить одной лишь чистой силой, - зыркнул Куросаки на меня исподлобья. - Получить необходимое от кого-то, но без жесткого принуждения. Ведь именно так ты в тот раз говорила? Поставить конечный результат выше самолюбия.
А вот теперь уже и я напряглась внутренне не меньше, чем Йоруичи следившая за нашим поединком. Абараи, торчавший поблизости, хоть и не до конца понимал происходящее, но наблюдал с повышенным интересом.
- Можно было бы попросить или даже умолять, - Ичиго хмыкнул, - но такая, как ты, вряд ли расщедриться в ответ на что-то, кроме язвительных замечаний.
- Тот, кто просит - признает свою слабость. Неспособность решать проблемы и мольбы о милостыне вызывают либо жалость, либо презрение, - подталкивать Куросаки к верному решению против собственной воли было не слишком приятно. - Тот, кто считает себя сильным, не имеет права вызывать ни того, ни другого. Гордость, жадность и даже лень толкают человека к достижению целей, заставляют совершать ошибки, но не делают его ни слабым, ни жалким. Допущенные ошибки заставляют становиться сильнее. Тот же, кто просит, не станет сильнее уже никогда.
- Подчинение и убеждение - вот аргументы сильного, - из-за подбитого глаза со стороны могло показаться, что Ичиго хитро щурится. Или это и вправду было так? - Но когда он сталкивается с более сильным, для кого нет никакой причины уступать или помогать ему, то остается только одно... Создать эту причину.
Я чувствовала, как у меня скрипят зубы, засранец все-таки решил подключить голову и практически сразу нашел решение.
- Можно было бы угрожать или шантажировать, - сама мысль о подобном, похоже, до сих пор коробила Куросаки. - Но к этому у меня сейчас попросту нет возможности. Таким образом, единственное, что остается - самому предложить что-то взамен на требуемое. Обмен между сильными. Между равными. Сделка!
Заветное слово все-таки прозвучало, и мне не оставалось ничего другого, как спросить, в тайне надеясь, что Ичиго не найдет подходящий ответ.
