–Ну, я год в «Светлом пути» отучился, а до этого торчал в Дельте, так что из меня норму делать не надо, – а в воспоминаниях Мэл имеются сведения о том, что у этого демона мания совершенства. Впервые вижу того, кто от нее так хорошо избавлен.
–Все равно, с моей точки зрения ты здесь единственный пример выносимого демона, – а невыносимых, в принципе, не бывает. Бывают узкие двери и забитые окна.
–А ты – последний демон, который так считает, – Ник тоже неплохо умеет улыбаться, хотя по нему сразу не скажешь.
–Значит, мы нашли друг друга, – удачно у меня получилось. Теперь буду время от времени являться ему, Мэлис будет, видя его хорошее настроение, заходиться от злости… В общем, страшная месть в действии. – Только ты бы на этот счет особо не трепался, ладно?
–Отчего у всех впечатление, как будто у меня мозги совсем ампутировали, – с совершенно невопросительной интонацией протянул Ник. – Мне того, что за один год в «Пути» причитается, за глаза хватает.
–Бедный, – я ничего особенного не собиралась говорить. Как-то само выскочило.
–А, сам виноват – попал в «Путь», не чирикай, – история первого прецедента в истории мучебных заведений, заключавшегося в возвращении вылетевшего ученика обратно во «Врата» после того, как этот демон отмучился год в «Светлом пути» (Правда, с зачислением на шестой курс, в чем лишний раз проявилась пакостная натура директрисы), была мне известна по памяти Мэл, ставшей невольной причиной этого события. Но в изложении Ника она звучала совершенно по-иному. Не стоит, однако, думать, что бывший совершенный маньяк приукрасил свою роль до степени полного абсурда. Наоборот, я услышала настолько неожиданную переоценку действий Мэлис, что могла бы даже сменить свое мнение о ней, если бы не знала наверняка, что она такое. Не то чтобы из моей Величайшей соседки по мозгам сделали ангела безгрешного. Наоборот, в качестве эпитетов большей частью проскальзывали совершенно непечатные слова, но произносились они с отчетливым оттенком восхищения. – И я, как идиот последний, потребовал у шефини вернуть меня сюда, – закончил он свой рассказ. – Главное – своими же руками петлю на шее затянул, в буквальном смысле!
–Неужели здесь так паршиво, как мне рассказывали? – мне было интересно. Не по роли будущей светлой, которая пытается себя убедить, что свалившаяся ей на голову перспектива не является худшей из возможных, а на самом деле.
–Везде одинаково, Мира, – Ник откинулся на спинку дивана. При этом гитара совершила попытку побега на пол, но была поймана на полдороги. – В «Пути» меня травили за то, что я бывший темный, здесь добьют за то, что бывший светлый – есть у меня идея, как это все закончить, только еще полностью план не разработал, – на свет трехлампочковой люстры явился нескладный нож. – Испытанное оружие. Новый призванные отобрали, я уже собирался опять в родную реальность сгонять за материалом.
–Ты что, совсем? – только сегодня его чуть не убили, а он…
–Совсем – это если бы я сейчас при тебе зарезался, – объяснил Ник мне с интонацией «само собой разумеется». – Здесь важно время. Если бы в прошлый раз я правильно все рассчитал, вместо грандиозной отмечаловки факта моей смерти был бы всенародный траур и последующее направленное травление виновных в моем уходе личностей.
–То есть, ты до сих пор хочешь эту Мэлис достать? – жалко, конечно, демона, но цель благая.
–Это нереально, Мира. Теперь она может хоть Вечную до суицида довести, и ни одна личность не скажет и слова против, – не думаю я, что звание Величайшей дает на это право…
–Тогда чего же ты добиваешься? – отговаривать, не зная мотивов, бесполезно.
–Чтобы меня не дебилом помнили, – так, требуются небольшие разъяснения.
–То есть, сначала заработаешь себе нормальную репутацию, а потом постараешься уйти на взлете? – идея почти что хейтерская, но даже у них на такое куча времени часто уходит.
–Что-то в этом роде, – ответил Ник. – Этот мир мне уже не знаю где! Просто будет неудобно, если опять на моей могиле дискотеку устроят. Мне уже об этом рассказали в подробностях. Отец даже оболочку не стал забирать, обозвал меня малолетним козлом посмертно и в празднике не участвовал. Мэлис в организаторы не лезла, типа неловко ей, она ж у меня в записке была главной причиной смерти указана… Зато все мои однокурсники постарались. Гроб откуда-то достали, настоящий причем, с лозунгом «Смерть нашим врагам»… Сперли, конечно, типа для меня не жалко. Про лозунг чистая правда, – Ник притянул со стола фотографию. Вероятно, подарил тот же товарищ, который рассказал ему всю историю. На снимке имелись в наличии: гроб фанерный, агитационный, с качественно нарисованными призывами убивать всяких нехороших личностей и хоронить их именно в таких хреновых гробах, одна штука; оболочка Ника Лары, непригодная к употреблению, укладываемая в указанную упаковку, одна штука; укладывающие ее туда демоны, три штуки; руководящий процессом демон, снятый со спины, но в этом ракурсе как раз сильно смахивающий на Лоста, естественно, в единственном числе, плюс некоторое количество попавших в кадр личностей, накрывающих рядом поляну. – Качество не очень, но я все равно им уже не собираюсь мстить. Поздно, во-первых, да и не поймут.
Что тут скажешь? Действительно, я на его месте никогда не была, так что решать не могу. Хотя в какой-то степени общее у нас есть. В окружающий мир мы оба вписываемся с большим напрягом. Я в силу своего недавнего появления, он – потому, что выпал из жизни на определенное время. Только мне, с моим багажом чужой памяти, несколько проще, да и догонять никого не надо. А Ник, похоже, чувствует, что вернулся только для того, чтобы увидеть, как его бывшие однокурсники выходят на свободу. Он был в свое время одним из обогнавших свой курс учеников, так что ситуация еще тяжелее. Какое-нибудь хамло на моем месте бы сказало, что надо было думать до того, как уходить, или не возвращаться – хотя тут уже от конкретного дельта-серфера зависело. Для некоторых из них, как подсказывает память, своеобразное дело чести – вытащить особо упирающегося самоубийцу.
Жалеть тоже бесполезно. От такого можно отказаться только самому. Передумать или перегореть идеей. Я вмешиваться в его жизнь не вправе. Здесь все-таки истина на стороне Мэлис – каждый выбирает сам за себя. Лезущие без приглашения обычно зарабатывают тяжеловесные благодарности, которые отвращают часть благожелателей от желания повторять свои подвиги.
–Когда намереваешься уйти? Срок уже выбрал? – озвучила я мысль, которая не вызвала логических противоречий в работе мозга.
–Хотелось бы к концу года, – последовал ответ.
–Будем надеяться, что тебе ничего не помешает, – я сказала это спокойно. Хотя в это время меня поразила странная мысль. Что-то во мне как раз и хотело стать поперек дороги. Это было мое собственное желание, и у него было основание. Оно сидело совсем рядом, на диване, рассматривая фотографию своих похорон. Но при всем при том я отлично понимала, что мои предыдущие мысли были верными. Максимум, что я могла для него сделать – это попытаться найти смысл жизни, подходящий для демона, бывшего и темным, и мертвым, и светлым. Задача сложная. Тем более для той, которая и так не совсем существует. Ничего, это временное положение дел, но время как раз и имеет значение в таких случаях.
