– Это было бы очень скверно! – Князь принял кубок, но против обыкновения не отпил сразу половину. – Папаша договорился кое с кем, чтобы меня представили… Ну, вы понимаете. Пора поступать на службу. Если мы опоздаем, другого случая придется ждать долго. Папаша расстроится… А когда он расстраивается, во все стороны только клочья летят.
– Да, ужасно. Ну, а я, как вам известно, еду, по сути, на помолвку. – В гостиную сунулась было горничная, но принцесса Симиаэль отослала ее взмахом руки. – Мне все время кажется, что она за мной следит… Не слишком доверяю прислуге из людей, между нами говоря. Но, возвращаясь к нашей беседе, мои родители тоже придут в ужас, если я не попаду на Бал. У нас очень уважают традиции, а следуя им, мы официально встречаемся с восточными эльфами только там.
– Ну да, у вас же война как бы продолжается… – Быстрые Стрелы на секунду оторвался от кубка. – Чудесное вино, благодарю!
– Будем надеяться на лучшее.
Принцесса по привычке повернулась к окну, но капитан еще несколько часов назад приказал задраить все ставни.
– Скорее бы нам доехать! – Орк утвердил тяжелый кубок на покачивающемся столе. – Хочется пройтись по твердой земле. Хотя бы немного! А то уже…
Он рыгнул, прикрыв рот рукой. Симиаэль поднесла ко рту кубок, но лишь вдохнула аромат крепкого лесного вина. Орки несносны. А с кем общаться? Не с прислугой же? А кроме них лишь десяток напыщенных телохранителей, пассажиры второго класса – вечно полупьяные раненые офицеры да мрачный грубоватый капитан. Стоило ей вспомнить о капитане, как тот косвенно дал о себе знать.
– Моя принцесса! – В дверь заглянул Колораль. – Капитан прислал своего первого помощника с необычной просьбой… Я хотел бы, чтобы вы приняли взвешенное решение.
– Просите.
Старпом, недолюбливавший пассажиров вообще и нелюдей в частности, вошел, чуть оттерев Колораля плечом.
– Виноват, что потревожил, Ваше Высочество! В целях ускорения движения поезда капитан принял решение отцепить все вагоны, кроме цистерн, рудных и экипажного. Таким образом, пора переносить вещи. Помещение для вас и вашей свиты выделено, хотя и менее комфортное… Капитан просит прощения. Я привел с собой парней из полка охраны, можем приступать к упаковке вещей.
– Отцепить вагоны?… Но зачем? – Симиаэль удивленно посмотрела на князя.
– Тролли! – догадался орк. – Если кентавры убьют двоих, то двое оставшихся, наверное, не смогут тянуть весь поезд!
– Простите… – Колораль выступил вперед, не преминув задеть плечом старпома. – Я хотел бы напомнить, что само по себе это возмутительно, и Ваше Высочество вправе отказать в просьбе.
– Да это не просьба… – вполголоса пробормотал старший помощник. – Кстати, все вышесказанное касается и князя Быстрые Стрелы!
Принцесса медлила, покачивая кубком.
– Ну… я-то не против… – Быстрые Стрелы поднялся, поправил перевязь. – У меня и вещей-то мало. Но в любом случае поддержу решение принцессы Симиаэль!
Старпом негромко вздохнул, разглядывая лепнину на потолке. Граждан Империи положено уважать согласно Имперскому Кодексу, но как же это порой трудно… В любом случае решение капитана – закон, перед которым отступает любой Кодекс, кроме Морского. А рудные поезда, как известно, часть Флота.
«Прикажу парням их вышвырнуть – будут жертвы. Будет суд. Но у меня приказ!»
– Нам важно успеть на Имперский Бал! – решилась принцесса. – Ради этого можно поступиться комфортом, тем более, что плату за проезд Морское Министерство все равно нам вернет. Вкупе с немалым штрафом, между прочим!
Князь Быстрые Стрелы, в целом довольный, предпочел закашляться – чтобы не расхохотаться. Орки, люди, гоблины, гномы и, наверное, даже усмиренные племена кентавров, принявшие имперское гражданство, с удовольствием пересказывали друг другу анекдоты об эльфийской бережливости. Эта скупость и правда была чем-то совершенно особенным, отличным и от гномьей жадности, и от человеческой азартной алчности.
– Как прикажет моя госпожа! – Колораль повернулся к старпому и оскалился. – Мы передадим соответствующую бумагу в Министерство сразу по прибытии в столицу! Известите капитана.
– Вот и славно! – Помощник поклонился и поскорее покинул апартаменты эльфов.
Бывает, что все очень плохо.
А потом не очень.
Но к лучшему ли – не понять…
Римти пришел в себя от удара оземь. В другое время он от этого, напротив, потерял бы сознание, но поскольку уже его не имел, пришлось очнуться. Спустя пару секунд поэт понял, что кентавр, который вез его на своей спине, просто привстал на дыбы, сбрасывая пленника. К такому выводу ему удалось прийти, наблюдая, как грохнулась рядом с ним госпожа Офа Чандр.
– Как поживаешь? – спросил Кей, силясь понять: отрубили ему руки и ноги или просто туго связали.
– Это ты, мерзавец? – Офа сплюнула набившуюся в рот пыль пополам с кровью. – Спасибо, что поприветствовал меня не в стихах.
– А я сказал все это впопыхах. Когда бы было несколько мгновений, ты снова б мне сказала: ты не гений! И я б молчал, умерив пыл, а ведь тебя почти любил…
– Сказать – ничто! – Кентавр опустился на передние колени и поднес клицу Римти нож. – Отрежу-выколю тварь!
Кей только кивнул. Он привык к невеликому успеху своих стихов у всех рас и сословий. Ничего удивительного, что и кентаврам не нравятся.
– Мы – не Империя! – четко выговаривая звуки, попыталась наладить контакт с дикарем Офа. – Мы – друзья! Смерть Император!
– Смерть Император, – согласился кентавр. – Ты смерть, он смерть. Сказать – ничто!
Кентавр еще немного побыл рядом с ними, показывая нож то Кею, то Офе, убедился в смышлености пленников и бесшумно растворился в ночи.
– Почему нас не убили? – тут же шепотом спросил поэт. – Будут допрашивать?
– Вряд ли. Но кентавры любят иметь рабов. Для развлечения. Кей вздохнул и попробовал на прочность путы. Бесполезно.
– Ты тоже думаешь, что они… Ну, могут изнасиловать?
– Что мне думать? Я на Территориях жила. – Офа Чандр заворочалась, устраиваясь поудобнее. – Все равно не выживешь, так что о позоре не беспокойся.
– Да я и не беспокоюсь… – Римти очень хотелось поговорить. – На Территориях много кентавров?
– Было бы много – там больше бы никто не жил. Спасибо вашему Императору, выгнал это отродье из Степи… Прямо в леса и горы! Теперь они у нас главные хозяева. Хорошо хоть, что трудно им в горах. У нас исстари гоблины пастушили, по овечьей части. Ну, вот и не пускают их особо на пастбища. Гадят как только могут, коз режут, травят, кентавров убивают из луков. Война у них. А люди – что? Сидят в деревне, богам молятся. Пойдет через деревню племя – кто не убежал, того уведут. Никто не вернулся. Посевы топчут, твари. Ненавидят людей.
