Выйдя на улочки города, они какое-то время пробирались проулками, что дало им возможность продолжить утренний разговор без опасности быть услышанными.
— К этому Эль Келлору мы направимся после полудня. Как бы я не хотел закончить с этим пораньше, но ярмарку пропустить никак допустить не могу. Мы шли в Кронбург именно с этой целью и то, что подвернулась возможность закончить дела в Княжествах раньше времени — лишь приятный бонус.
— А почему не ночью или прямо сейчас? А потом уже и на ярмарку полюбуемся.
— Потому, что я собираюсь прийти открыто и попросить передать мне артефакт. Не за спасибо, ясно дело, — поведал наконец-то свои соображения маг, — а пока рассчитываю узнать какую-нибудь полезную информацию о этом «магистре». Целителю достаточно проще найти общий интерес с оппонентами, чем другим, уж поверь. И хоть тело любого мага значительно укрепляется по дороге могущества под воздействием прогоняемой через тело маны, но это касается лишь крепости костей, тканей и внутренних органов. Будешь смеяться, но от простейшего геморроя страдают многие, периодически посещая целителей.
— А вариант неблагоприятного развития событий вы рассматриваете? — не поддержала эльфийка миролюбивых планов учителя.
— Хотелось бы этого избежать, — кратко ответил Крувин, ставя точку в разговоре.
Выйдя на центральные улицы, они окунулись в гомон и шум, мельтешение разумных, которыми сегодня город был перенасыщен. Со всех сторон слышались выкрики зазывал.
— Мечи, острые, как язык вашей тёщи!
— Пряности, специи, подходи, пробуй и не уходи с пустыми карманами!
— Лучшие скакуны! Быстрее, чем ветер, стремительнее, чем ваши мысли!
— Амулеты, снадобья, эликсиры!
— Услуги целителя! Эль Талос, «мастер» жизни, почтил своим присутствием вас. Подходи, приноси свои болячки и оставляй на полке!
Кого только не было, палатки тянулись по обеим сторонам дороги, ведущей на центральную площадь. Первое, что бросилось в глаза при входе на площадь — крепко сколоченный, возвышающийся над брусчаткой, деревянный помост. Внизу стояли клетки, в которых расположились различные разумные, и охраняемые воинами. В данный момент на помосте важно выглядевший мужчина указывал на стоящую рядом молодую девушку, обряженную в пару лоскутов ткани, практически ничего не прикрывающих. Крувин с ученицей находились слишком далеко, чтобы слышать, что мужчина говорит, обращаясь к разумным, заполонившим свободное пространство у помоста.
— Это то, что я думаю? — спросила у мага Айрил, не отрывая взора от приковавшего внимание зрелища.
— Понятия не имею, что у тебя за догадки, Ри. Если ты считаешь, что впереди труппа артистов, разыгрывающих представление, то спешу тебя разочаровать, — включил дурачка Крувин.
— Учитель! — возмущённо воскликнула девушка.
— Да-да, я понял. Эх, вот даже не поиздеваться над тобою вдоволь, — артистично изобразил тяжкий вздох маг. — Рабы это, ты правильно поняла. Но моя версия тоже была неплоха, пьеса называлась бы «Нищий побор», рабы — малоимущие оборванцы, а мужик на помосте — добрый благодетель, который помогает им собрать пожертвования в виде различной мелочи и более подходящих тряпок, которые можно будет назвать гордым словом «одежда». Они выходят по очереди и каждый рассказывает слезливую драму своей жизни, как тебе?
— Так себе, если честно, — не оценила Айрил, для которой рабство виделось чем-то варварским, отвратительным и выражало всю несправедливость мира.
Крувину же, по обыкновению, было наплевать. Рабство являлось во всём мире, кроме Светлого Леса и Царства Вольного, естественным делом. Купить раба — всё равно, что завести собаку, так же обыденно и привычно. И хоть сам маг не приветствовал рабство, но не собирался никому навязывать своё отношение и точку зрения. По его мнению, раб — работник так себе, нету достаточной мотивации, вследствие чего по работоспособности и, главное, качеству выполняемых действий он никогда не сравняется со свободным работником. У власти тоже не всегда дураки сидят и поэтому ещё в 2619 году во всех государственных формированиях было принято «Уложение невольности», согласно которому каждый раб имел возможность выкупиться у своего хозяина или получить от него вольную. Это сразу же перевело рабов из разряда «работает хоть как-то и хорошо» в продуктивных подручных, качество их работы резко скакнуло вверх. Не обошлось, конечно, и без исключений. Ленивые и тупые рабы будут всегда, которые не стремятся освободиться, а ждут, что судьба сама повернётся к ним лицом.
Подходить к помосту они не стали, ввиду отсутствия интереса у обоих, хоть и по разным причинам. Дойдя до центра площади, остановились, осматриваясь.
— Здесь мы разделимся. Вижу, что тебе интересно посмотреть всё, вплоть до глиняных кувшинов вон в той палатке, мне же есть чем заняться. Глупо будет таскать тебя с собою, иди, посмотри вокруг, расслабься. Но не слишком сильно. Личную защиту активировала? — спросил маг.
— Конечно. Сразу, как вышли из поместья, учитель, — отозвалась Айрил с нотками гордости.
Вчера, перед самым сном, маг уделил время на важнейший аспект, которым обязан владеть в совершенстве каждый маг. Личная защита, или как её чаще называли «плёнка». Невидимая, неощутимая прикосновением, она как плёнка облегала тело искусника, принимая на себя первый удар. Рассыпалась она от любого, даже самого лёгкого воздействия, но функцию свою выполняла исправно, даря так необходимое мгновение на постановку действительно компетентной защиты. Простое плетение, сложность использования которого заключалась лишь в том, что маги часто упускали момент падения «плёнки» и позорно пропускали последующую атаку. Нужно было привыкнуть краем сознания постоянно отслеживать состояние личной защиты и не пропустить момент. Ману плетение потребляло в регулярном режиме, но самые крохи, равные количеству восстанавливаемой маны за то же самое время. То есть, при активной личной защите коэффициент восстановления резерва равен нулю, что сравнительно небольшая плата за безопасность.
Стоит упомянуть, что у адептов крови не существовало данного плетения. Как уже упоминалось, магия крови кардинально различалась от других направлений. Никаких плетений и активации, заполнением их маной. Кровь подчинялась только своему собственному алфавиту, из которого составлялись печати, и воле адепта совместно с контролем. Крувин не из причуды подвергал своё тело многочисленным генным мутациям. Реакция, зрение, слух, регенерация были возведены далеко за пределы человеческого организма, обеспечив идеальный контроль пространства, нивелировав отсутствие личной защиты.
Вчера он не отпускал ученицу в кровать, пока не убедился, что может её оставить одну без рисков потом обнаружить тело с парой лишних отверстий. Хотя Крувин давно уже поставил «метку» на девушку, позволяющую в случае необходимости найти её, где угодно, стоило лишь использовать «зов крови». Имелась и вторая функция у «метки» — в пределах километра, если носитель получит физические повреждения, маг об этом узнает. Поэтому, отсыпав пару блестящих кругляшей на возможные расходы, Крувин спокойно отпустил ученицу бродить, где ей захочется. А сам направился за добычей информации по новоиспечённому «магистру», предчувствуя некоторые траты. Ведь что развязывает языки лучше, чем золото? Только ещё больше этого манящего метала.
***
В число немногочисленной, но профессиональной охраны гоблина-коллекционера Мелиса Торлан вошла чуть больше года назад. И был у эльфийки один существенный недостаток — длинные, любопытные уши и точно такой же язык. Из Великого Леса она не ушла, её изгнали, и, если бы не помощь рода Дрессдоуен, женщине грозило отсечение языка. Это событие в жизни мигом вправило мозги на место и Мелиса теперь старалась побольше молчать. Хотя подслушивать и вынюхивать не перестала. Кто-то коллекционировал артефакты, кто-то различные древности, оружие, письма известных личностей, а вот она собирала все окружающие её разговоры и слухи, находя в этом занятии какое-то извращённое удовольствие. Устроиться к Гизмо Диковинке было настоящей удачей и до этого дня эльфийка жила себе вольготно со всеми удобствами, от которых уже успела отвыкнуть.
