— Ты знаешь, что это невозможно.
Последнее слово мы проговариваем вместе. Я оглядываюсь на нее, она садится в плетенное кресло, как была в своем ужасном халате.
— Это просто мысли вслух, а не попытка сбежать или призыв к действию.
Стейси кивает, откидываясь на спинку, подставляя лицо солнечным лучам.
— Как ты себя чувствуешь?
— Схваток больше не было.
Хочется сказать, что слава Богу! Но нет. Я сначала не обратила на это внимание, а потом жутко испугалась — не родов, а их последствий.
«Милая! Тебе нужно немного потерпеть! Еще не время!»
Странно, что не могу сказать ей «нам нужно дождаться твоего папашу!». Думать об этом могу, а вот произнести вслух — нет. Мне нужно чертово согласие Джейка, чтобы он согласился что ребенок его. Увидеть это! В противном случае… Напрасно я испугалась тогда, то была репетиция — не понятно, что продолжающееся в течение нескольких часов.
— Мы же договорились, что я позову.
Стейси смотрит на меня долгим и пристальным взглядом.
— Насть, что-то случилось?
Мне приходится пройти несколько шагов в ее направлении, прежде чем она оттаивает и приходит в себя, не обращая внимания на то, как я назвала ее и принимаясь скатывать ленту, забитую забористыми данными анализ-машины и ее собственным почерком.
— Нет. Я просто задумалась.
— Точно?
— Да, — она мрачнее тучи. — Просто я устала. Надо развеяться.
Мне нужно заняться чем-то. Самое ужасное то, что мне не по нутру совершенно женские занятия — вязания или вышивание. Я не могу сконцентрироваться на скрапбукинге и, честно говоря, не до конца понимаю, что это такое. Картон, ножницы и клей. Серьезно? Это всё? Пока Стейси гуляет по магазинам (ненавижу ее за это) я или шатаюсь по дому, или смотрю телевизор и ем, или роюсь в интернете в поисках людей, которых знала когда-то, или читаю. К слову, я уже прочитала все, что было в их доме вплоть до инструкции к пальчиковым батарейкам.
— Привет, — раздается позади незнакомым для меня голосом.
Я оборачиваюсь и не сразу узнаю женщину, которую видела когда-то, делаю несколько шагов назад, понимая, что бежать бесполезно.
— Не надо бояться. Стейси попросила меня присмотреть за тобой.
Девушка-город. Сегодня она выглядит, как одна и многих жительниц Лондона. Стильно. Красиво. Ярко. Клетчатая рубашка очень идет ей, а… Мне не нравится, что я сравниваю себя с ней, но поделать с этим ничего не могу.
— Всё в порядке.
— Не возражаешь, если я посижу в доме и понаблюдаю за тобой?
— Я смогу отказаться?
Она улыбается. Мило. Вежливо. Осторожно кивает на мой ответ.
— Я не нравлюсь тебе. Почему?
— Мне многие не нравятся, не принимай на свой счет. Среди вампиров таких больше.
Она вешает сумочку на ручку двери и делает несколько шагов ко мне. Я судорожно вздыхаю, отворачиваясь. Тут у всех свое мнение и каждый творит что хочет! Если попросить послушать, то уйдут прочь; если уйти, то обязательно останутся.
— В той кофейне очень скучно днем. Народу нет и пялиться особо не на кого.
Она присаживается рядом со мной, но только прямо на газон, не заботясь о чистоте вещей.
— Это обязательно?
Я рассматриваю миниатюрный набор садовника, покручивая в руках острую лопатку.
— Пялиться? Да! — отвечает она спокойным уверенным в себе тоном.
Женщина поднимает садовое оружие непонятного для меня назначения, крутит его и откладывает в сторону.
— Так можно хоть как-то скоротать день.
— Можно прогуляться? В парке тоже есть люди.
Она поспешно качает головой, погружая лопатку в землю, вытаскивая порцию земли, прорезав верхний слой травы и корней.
— Ты ведь садить что-то собралась?
О-да! Я показываю на пакетики с луковицами цветов валяющиеся неподалеку. Вампир следит за моим взглядом, кривит губами, но потом делает такой вид «ну ладно!».
— Чудесное занятие она тебе придумала.
— Не она. Я сама. Мне нужно заниматься чем-то. Иначе, я сойду с ума.
— Чтение?
— Нам придется переехать в библиотеку. Она обещала купить что-то познавательное. Так что насчет парка?
Женщина делает еще одну лунку, разбивая ком земли, а я рассматриваю ее идеальный профиль, такую же идеальную кожу и блестящие волосы, что собраны в небрежный пучок.
— Они бегают, понимаешь? Кто-то гуляет с собаками и детьми. Животные понимают кто я, а дети не доверяют. Погнаться за человеком я могу, но не хочу напугать.
Я улыбаюсь, живо представляя как женщина бросается из стороны в сторону, пытаясь преследовать то одного, то другого, а они будут разбегаться при этом.
— Будет странно, если при этом буду заглядывать в лицо. Да и что я там увижу?
Вампир говорит очень серьезно, но, когда она поворачивается ко мне я вижу, что она смеется и о, чудо! Как ее глаза меняют цвет, делаясь канареечно-желтыми.
— Вот тебе смешно, а как будет это смотреться со стороны?
Я задыхаюсь от смеха и тут же пугаюсь, ощутив покалывание в боку и неожиданно резко сократившиеся мышцы таза.
— Думаю, я буду хохотать, если застану это на прогулке, — говорю я серьезно, восстанавливая дыхание.
— Ну, это ты. Все в порядке?
— Да.
— Я имею ввиду его.
Она кивает мне на живот, а я знаете ли посылаю к черту всю свою неприязнь. Она назвала ребенка, как живое существо, а не как непонятно что. Я считала, что все присутствующие в том зале отнеслись ко мне с предубеждением.
— Да. Еще рано.
У нее сомневающийся вид, она оставляет лопатку в земле и поднимается, протягивая мне руку.
— Пойдем. Ты присядешь вон в то кресло.
Она показывает глазами на садовую мебель, и я соглашаюсь. Не хватало только начать рожать!
— Всему свое время. Я так считаю. Но тебе и правда нужно повременить.
Она обращается не ко мне
, а к моему животу, спрашивает: «можно?» Она медлит, дотрагиваясь до моего живота. Она такая холодная. Это удивительно. Раф горячий, а она словно мраморная статуя. Рыбке не нравится холодное прикосновение, и она тут же пинает ее, чем нисколько не огорчает вампира. Девушка-город только весело хмыкает на это.
— В наших рядах ожидается пополнение на одну восхитительную маленькую леди с бойким и вредным характером. Не так ли?
Я улыбаюсь. О, да! Я думаю, что Анна будет именно такой.
— Почему леди? — переспрашиваю я, неизвестно по какой причине уцепившись именно за это слово.
Керри жмет плечами, устанавливая рядом со мной второе кресло.
— Рафаэль говорил, что ты ждешь девочку.
Настроение быстро портиться. Я хочу, чтобы она ушла. Я хочу, чтобы он остался там навсегда.
* * *
— Жаль, что обратно нельзя будет вернуться тем же способом, — тянет Кросби, оглядываясь на поднимающийся дым от разбившихся самолетов.
Они сыграли свою роль до самого конца. За ту неделю пока были на «Королевской арке» выучили все позывные, научились подражать голосам пилотов и даже управлять ими. Самую малость, чтобы дотянуть до берега. Дальнейшая судьба машин и людей их уже не волновала.
— Здесь неподалеку аэродром, — начинает Раф, но тут же замолкает. — Но он нам все равно не пригодится.
Они приземлились ровнёхонько посередине между двумя городами. Выбор, по правде говоря, не такой уж и большой — Раф предпочитает сначала наведаться к Дереку, а уж потом к Джейку.
«К черту предпочтения!»
Алекс со своей «рыбкой» не сможет ждать его бесконечно.
— Сначала в Нью-Йорк, — объявляет он, собравшейся группе вампиров.
Их немного. Всего-то человек двадцать. Здесь собрались самые отчаянные и злые. Они грезят разобраться с заразой, напиться крови, сбросить весь негатив на плечи ни в чем неповинных существ.
— А золото?
Золотая лихорадка, захватившая умы людей на корабле, не прошла мимо древних. Кто-то из вампиров правильных вампиров желает поправить свое благосостояние мимоходом, даже не скрывая того, что не собирается делиться с Рафаэлем и Кросби. Раф не задает им вопросов и не хочет знать отчего эти существа не пожелали обогатиться, воспользовавшись собственными возможностями, мозгами, связями, силами и ресурсами. Ему плевать на то, как они потащат его обратно.
