— Конечно. Ответ — сто тридцать девять килограмм, — Я невозмутимо написал стандартную формулу на доске, потом быстренько подставил цифры и вывел ответ. Арифметическая прогрессия, ничего сложного. Просто тему начали изучать только вчера, и Курода решил оторваться на мне. Раз уж я отсутствовал и вполне мог не прочитать учебник.
— Ты списал… Нет, тебе подсказали! — Снова разозлился мужчина. Он подошел было ко мне, начал агрессивно тыкать указкой куда-то мне в грудь, но я безо всякого пиетета отвел ее пальцем. А затем сам навис над плюгавым преподом. Благо, тот оказался примерно моего роста. Какой неожиданный и приятный сюрприз.
— Вы ведете себя некрасиво, Курода-сенсей, — Негромко сказал я. Страшные серые буркала, между тем, неотрывно пялились на его инфантильную рожу, — Вы так старались самоутвердиться за мой счет, что не заметили, как сами стали посмешищем. Если уж нападаете на пятнадцатилетнего ученика, то хотя бы потрудитесь выучить свой предмет, — В этот момент моя улыбка как никогда напоминала акулью.
Учитель покраснел, учитель побледнел, учитель раскрыл рот для крика… Но лишь просипел что-то невразумительное. А я не отказал себе в удовольствии слегка наклониться к его уху и прошептать:
— Сенриган невозможно обмануть, сенсей, — И я вижу все… Абсолютно все ваши мелкие грешки. Особенно то, каким взглядом вы смотрите на молоденьких школьниц. Или тот случай в прошлом месяце… — Я оскалился и многозначительно ему подмигнул.
— Нет… — Мужчина отошел от меня на шаг. В его маленьких крысиных глазках плескался настоящий ужас, — ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ЭТОГО ЗНАТЬ, — Завопил он. Его рывок вперед был медленным, неуклюжим, но настолько неожиданным, что я замешкался. Бросившись вон из класса, учитель толкнул меня своим чахлым плечиком и выбежал из кабинета. М-да. Такого финала я совсем не ожидал.
Черт, опять переборщил! Ничему меня жизнь не учит. Но кто бы мог подумать, что взрослый человек поведется на какие-то туманные намеки? Я ведь не сказал ничего конкретного: придирки учителя к делу не пришьешь, на молоденьких школьниц хоть раз, но пялился каждый мужчина в школе, особенно с культом старшеклассниц в здешней порно-индустрии. А про прошлый месяц я сказал исключительно для веса. В надежде, что он сам поймет, какие прегрешения я ему шлю. Вот он и понял. Ох, нечиста совесть у Куроды-сенко, ох нечиста. Но мне это уже не важно.
Как только учитель выбежал из класса, оставшиеся ученики разом бросились обсуждать это событие. На меня поглядывали, но так, с опаской. Поговорить никто не пытался. Пялились, правда, весьма активно. Думал, что дыру протрут, но нет, вроде целый. Я как можно более беззаботно пожал плечами и направился обратно к своей парте. Чувствую, срыв урока мне еще аукнется. Плевать. Сейчас все складывалось как нельзя более удачно. Сильно буянить учитель все равно не сможет из-за опаски компромата.
Я быстро подошел к своему учебному месту, покидал книжки обратно в сумку и вышел из кабинета вслед за учителем. А что? До звонка осталось минут десять, а после него сразу большая перемена. Где мой новый друг Йо-йо-кун по-любому начнет пытаться взять меня за загривок. Нужно ли мне такое сомнительное удовольствие, как очередная драка с бандой прожженных сволочей? Думаю, что нет. Поэтому иди-ка ты, Кодзуки Кано, домой. Да побыстрее. А то у меня там плита не выключена или одежда не глажена… Ну и всякие остатки ножей без дела валяются.
С этими мыслями я тихо прикрыл дверь в класс, воровато огляделся, а затем быстро зашагал в сторону лестницы. Остатка урока мне вполне хватит, чтобы успеть слинять из этой шараги. Всего лишь спуститься на два этажа вниз, переобуться — а дальше ты свободен, как птица. Вот только эти нехитрые действия просчитал не только я, но и мой жеманный соперник.
Глава 10 (2)
Люди злы и всегда будут вести себя в соответствии со своей злостной натурой, как только им представится такой шанс.
Никколо Макиавелли
— Куда-то спешишь, Кодзуки-кун? — Спросил меня знакомый голос, едва я дошел до лестницы. Вот же падла, второй раз нашел! Чего ему неймется-то, а?
Я замедлил шаг и оглянулся. Не мудрено, что я никого не заметил: шайка уродов спряталась на площадке возле лестницы. Оперативно сработали, сволочи! Походу, сидит в моем классе человек с телефоном (официально запрещенным к ношению в школе) и занимается искусством художественного стука. Впрочем, могли изначально подкараулить перед окончанием урока. Просто пришли чуть раньше, чем я успел смыться.
Их оказалось четверо. Обычные японские подростки: невысокие, даже щуплые, преувеличенно нахальные и развязные. Они прятали свое смущение пополам с неуверенностью за нарочитой агрессией, бытовым хамством и перекошенной рожей. Никогда не понимал этого дебильного закоса под уличную шпану. Ну да ладно. Все равно, ничего особенного они из себя не представляли. Те же парни Ямато гораздо крепче и выглядели представительнее. Выделялся только четвертый: сам Йошимура Йоске. Несмотря на утренние оскорбления, школьник все также излучал дружелюбие и харизму. Вот же лицемер, гроб повапленный! Я же чувствую, как ты хочешь избить меня, а то и вовсе публично унизить. Как одного говорливого толстяка. Вопрос в другом: насколько он сейчас способен идти на поводу у своих желаний? Все же меня искали и другие группы. Гм. Скорее может: крупной банде я особо не нужен, а я авторитет Йо-йо-куна утром неплохо так опустил. Сам виноват, конечно, но мне от осознания своей правоты легче не станет.
— Что вы здесь делаете? — Хмуро спросил я, — Уроки еще не закончились.
— А я просто отпросился в туалет. Вместе со своими друзьями, — Мило улыбнулся Йоске-кун, — Представляешь, идем мы такие обратно, а тут сам Кодзуки Кано-кун. С которым мы так и не поговорили толком.
— И учителя вас отпустили..? — Мимолетное удивление тут же ушло, разбившись о тривиальную догадку. Ну да, учителя тоже люди. Проще разрешить хулигану уйти пораньше, чем потом в подворотне объяснять ему свою принципиальность.
— Хотя о чем это я. Вы же хулиганы! Не отпустишь сразу, так либо в рукомойник нагадите, либо пиво из грязных мыльниц хлестать начнете, — Я ухмыльнулся как можно мерзотнее. А затем понял свою ошибку.
Йоске ничуть не обиделся на мой спич. А вот его троица шестерок моментально взъярилась, наполнила воздух ругательствами вперемешку с бессмысленными фразами в духе: «Че самый умный?», «Станешь короче на голову», «раковины слишком высокие, срать неудобно» и другими нелепостями. Начинать драку в школе парням было откровенно стремно, но то, как они себя накручивали…
Похоже, что Йошимура изначально решил спровоцировать конфликт чужими руками. Этим особям отстранение или «волчий билет» особо характеристику не испортят, все равно нормальное образование получать не станут. А вот меня, в случае драки перед самым выпуском, ждет очень неприятная пометка в личном деле. Настолько неприятная, что элитные старшие школы таким соискателям отказывали сходу. С духовной академией непонятно, но проверять меня не тянет. А значит, драться никак нельзя.
Чем дольше я молчал, тем сильнее менялось выражение глумливых харь моих сверстников. Похоже, что мысли как-то отразились на лице, потому что тройка шакалов тут же расслабилась, начала демонстративно разминать кулаки, ритуальные запугивания стали громче. А вот их предводитель, наоборот, сделал шаг назад. Видимо, я верно понял весь расклад: Йо-йо-кун постоит в сторонке, посмотрит на драку, а потом позовет ближайших учителей и аля-улю. Вот ведь гнида мстительная! Мог даже подмазать кого-то из педагогов, так что последствия для меня станут максимально неприятными. Строптивому Кано их озвучат, а потом прискачет мой принц на опущенной шестерке… на белом коне, в смысле, и благородно спасет «Кодзуки-куна». Не за так, разумеется.
Следовать чужому плану я не привык. Поэтому принял единственно возможное решение: побег. Не успело разгуленное шакалье сделать шаг в мою сторону, как я уже пихнул локтем ближайшего и с громким топотом помчался вниз по лестнице.
