— Поехали, — тихо сказал Халлек. — Мы сегодня доберёмся до конца долины?
Сейда кивнула, задумчиво тронув поводья.
— Наде…
И выхватила саблю. Из-за поворота на них выходила четвёрка панцирных волков. Лошадь попятилась, испугавшись незнакомых хищников. Халлек потянул меч, повернул Уголька немного боком, чтобы было удобнее нанести удар с размаху. Твари, негромко перерыкиваясь, приближались уверенно и без сомнений. До них было ещё шагов пятьдесят, а потом они резко рванули вперёд, все разом.
Пригнувшись к шее, Торсон заставил коня вздыбиться и отскочить в сторону, едва вырвавшийся вперёд волк прыгнул. Широкий, со всей руки замах достал хищника вдоль спины, подраненный волк с разлёту шмякнулся боком о массивный круп Уголька и свалился прямо под удар стальной подковы. У Сейды дела обстояли хуже. Лёгкая сабля не могла пробить костяные пластины на загривке и хребте, а бока звери не подставляли под удар. На её лошадь накинулись сразу двое, а третий пытался достать эльфиню. По ногам Тростинки уже стекали несколько струек крови, Сейда зацепила одного волка по правой передней лапе. Охромев, он оставил эльфиню в покое, но вместо этого сунулся под брюхо лошади. Халлек успел проткнуть его, дотянувшись сзади под рёбра.
Оставшиеся двое тварей отскочили на десяток шагов, отхекиваясь и капая на истоптанную землю тягучей слюной. Смотрели они очень нехорошо. За мгновение до атаки нордхеймец ощутил толчок незамутнённой звериной ярости и сделал то, чего Сейда никак от него не ожидала. Он рывком послал коня вперёд и сильным толчком ноги вышвырнул эльфиню из седла. Волки уже не могли остановить слитный прыжок, они тёмно-серыми пятнами взметнулись над головой лошади, но навстречу им летел меч. Клинок ударил обоих хищников в грудь, хрустнуло и чавкнуло, от удара в глазах у Халлека потемнело. Руки едва не отсушило от такого рывка. Тростинка запоздало шарахнулась в сторону, всё заняло какой-то миг. Волки рухнули, заливая песок и пыль алой, пенистой кровью из разодранных лёгких. Сейда сидела, придерживая голову руками, и смотрела на Халлека с невероятной смесью ненависти и восхищения.
Глава 21
Глава XXI
Он протянул руку, помогая Сейде подняться. Эльфиня охнула, вцепилась в сбрую Тростинки.
— Ты мне бок отшиб, медведище, — покосилась Сейда.
— Лучше отбитый, чем растасканный по рёбрышку, — Халлек пожал плечами. — Лошадь немного покусана, но идти может.
— Вижу. Только не знаю, долго ли.
Она обтёрла ранку на ноге Тростинки, смочив клок ткани из фляги. Края разорванной плоти уже набухли и воспалились. Слюна панцирных волков явно была ядовитой или несла в себе какую-то заразу.
Может, до вечера и протянет. Что-то не везёт мне с лошадьми последнее время.
Халлек, забираясь в седло, буркнул:
— Главное, чтоб мы сами протянули.
Сейдина лошадка сдохла гораздо раньше вечера, когда солнце прошло половину послеполуденной четверти. Пошатываясь, она проковыляла достаточно, чтобы эльфиня успела соскочить, и рухнула на каменистую землю. Не пришлось даже добивать, розовая пена, пошедшая меж оскаленных зубов, говорила сама за себя.
— Похоже на какой-то яд, — сказала Сейда, стаскивая своё снаряжение. — Хорошо, что до нас не дотянулись.
Теперь Уголёк тащил двойной груз, и Халлек повёл его в поводу. К сумеркам они, по расчёту Сейды, оказались верстах в семи-восьми от выхода из Долины. Здесь не нашлось никакого укрытия, каменистые россыпи были пологими и состояли из булыжников не крупнее собачьей будки. Зато невесть каким путём сюда попали несколько крупных сухих лесин, и Халлек соорудил подобие низенького шалаша. Разводить костёр они не решились, мало ли кто или что явится на огонёк. А утром, продолжив путь, всего в паре верст от места стоянки, нашли свежую, наспех накиданную из камней могилу. В изголовье торчало странное оружие — Сейда сразу поняла, что Халлек изобразил его правильно.
Пятилоктевое древко несло длинное широкое лезвие, похожее на оттянутый "бородатый" топор. Оно изгибалось пологой дугой, что делало его чем-то похожим на саблю. Передний конец был заострён, подобно пике. На подтоке находился небольшой крюк. Он частично уравновешивал основную часть, да и сам по себе был оружием.
— О как… — протянул Халлек, когда они приблизились. — Вот и Олаф, похоже. Кто-то и его заломал.
— Меня волнует другое. Кто-то его похоронил, насколько это можно было здесь сделать. А это значит, что мы тут не одни. И это мне не нравится.
Нордхеймец осмотрелся. У выхода из долины росла какая-никакая трава, кустики лезли меж камней. Чувствовалась близость равнины, сюда семена залетали с ветром и птицами. При том, что всего в версте назад не было ни росточка.
— Кто знает. Может, он не один шёл.
Сейда забулькала флягой.
— Может, — выдохнула она. — Но нам каждый лишний человек может стать помехой. Ладно. По крайней мере, мы нашли Олафа. Или то место, где кто-то хочет, чтобы думали: "Здесь похоронен Олаф". Может, проверить могилку-то?
— Ты так старательно ищешь во всём заговор.
— Уж лучше я его не найду, чем потом нарвусь на неожиданное.
— А ты не думала, что достаточно просто быть готовой встретить неожиданное, чем постоянно жить в его ожидании? Так никакого здоровья не хватит.
Эльфиня, которую Халлек усадил на Уголька, озадаченно посмотрела вниз. Нордхеймец очередной раз удивил её, легко расколов очередную часть устоявшихся взглядов.
— Как ты сам-то это представляешь?
— Просто, — хмыкнул он. — Есть у нас такой зверь, снежный барс. Он людей первым не трогает и в возрасте котёнка легко приручается. Может полдня лежать и играться с какой-нибудь деревяшкой, или с детёнышами возиться. Ты можешь подойти и смотреть на него, сколько угодно, лишь бы не беспокоила без причины. Но если увидит добычу или противника — ты его не узнаешь. Это совершенно другое существо. И мы учимся у него с детства.
— Я слышала только о том, что твои соплеменники в бою впадают в бешенство, — осторожно сказала Сейда.
Халлек пожал плечами. Пусть за пределами Нордхейма думают как хотят, хоть бешенством это называют.
— Они видят внешнее, но не знают о внутреннем. Пусть остаются в своём неведении.
Она, поняв, что более внятного ответа от этого варвара-философа не дождётся, оставила разговор и сосредоточилась на помятых рёбрах, приводя их в порядок. Погрузившись в себя, она очнулась только от слов своего спутника.
— Ты здесь? Всё, мы вышли из этой треклятой Долины.
— А? — Сейда усмехнулась. — Здесь, здесь. Боком занималась, по которому ты двинул. Вышли, говоришь? Я есть хочу.
Халлек усмехнулся, похлопал Уголька по массивной шее.
— Стой, — и принял эльфиню, его конь был заметно повыше оставшейся в долине Тростинки.
Здесь уже можно было развести огонь и подогреть по ломтю ветчины. Магда-Илона хорошо снабдила их в дорогу. Прозрачный дымок от сушняка рассеивался потоком воздуха, вытекающим на равнину, а небольшой костёр Халлек спрятал в наскоро сложенной из камней загородке.
— А теперь нам куда?
Она достала карту, поводила по ней ногтем.
— Вот. Видишь эту отметку? Её поставил мой заказчик. Здесь находятся остатки одной из лабораторий. Сверху там одни развалины, в основном, но ход вниз должен сохраниться. Хенлитские изыскатели строили добротно, у них всякое случалось. Отсюда до этого места три дня пути на северо-запад, ближе к западу. В сторону гор.
Халлек поднял голову от костра. Северный Кряж синел над горизонтом.
— На двух лошадях мы добрались бы туда быстрее, к вечеру второго дня. Но ночевать там мне всё равно неохота, поэтому гнать не будем. Лучше с рассветом подойдём, заберём что нужно и сдёрнем.
— Согласна. Лаборатории не очень глубоки, примерно как большой городской дом, если его под землёй представить. Редко глубже. Тем более у меня есть схема внутренних помещений.
— Да там наверняка что-то обрушилось за это время.
