А еще я вижу бегущих по проходам людей. Они в черной спецодежде и с бирками на груди. Это появилась охрана клуба. Бегут усмирять, разруливать случившуюся драку.
Черт, ну где же Василий, черт бы его подрал?
— Василий! — ору что есть мочи, в надежде что услышит. — Вася, я здесь!
Пробегаю глазами по балкону, по сторонам.
Василия нигде нет. Похоже, он на балконе где-то бродит. Будет дожидаться пока меня тут вообще грохнут.
Троица видит, что с другой стороны узкого прохода между рядами появится охрана и пошла в наступление. Мне бросаться или на одних, или на других. Или попытаться начать прыгать по столикам, тем злить охрану, пока они меня в итоге не поймают. С горящим верхним светом мне уже ни от кого не спрятаться.
Останавливаюсь на менее проблемном варианте. Кидаю стул в троицу, а сам устремляюсь в другую сторону к идущей по проходу охране.
— Все, драки нет. Я нормально… — успеваю сказать в надежде начать разруливать ситуацию и первый подлетевший ко мне лысый мужик в возрасте бьет со всей силы в лицо.
Походу вырубил. Потому как спустя время очнулся на полу.
Начинаю подниматься.
Что-то как-то с трудом получается. Сил нет, меня шатает. Кровища с нижней части лица так и хлещет.
Касаюсь носа.
Пиз*ец.
Сломали.
Ахренеть…
Он у меня конкретно вывернут вправо. Вот прям совсем.
Так мне нос даже в интернате не выворачивали.
Не пойму, что происходит в клубе. Вокруг идет нереальный махач. Парни, мужики, охрана. Они все перемешались в грандиозной драке. Кто с кем и против кого — не поймешь.
Не успел встать на ноги — удар. Меня относит на пустой диван. Кто-то несильно долбанул сзади.
Снова приподнимаюсь.
О, бля… Ну наконец, Василий.
Василий как лев, ей-богу. Что не удар, человечик падает. Это он только что кого-то долбанул, а тот полетел в меня и сбил с ног на диван.
Начинаю подниматься с дивана. Ноги ватные и шатает. Сил — ноль.
Какой-то мужик рванул от Василия и тот погнался за ним.
— Вася, твою мать, ты куда?!
Держась за спинку дивана, выхожу в узкий проход, а самого по сторонам сильно качает. Понимаю, я и десяти метров не пройду. То и смотри, снова уйду в беспамятство и грохнусь. Мне проще на диване отсидеться пока снова появится Василий.
Кто-то подхватывает меня сзади, и я на его руках заваливаюсь на спину. Начинаю отбрыкиваться. Он, падла, меня еще под руки схватил. Так что не вмажешь. Все равно пытаюсь вырваться.
— Спокойно, Андрей Викторович. Свои…
Глава 18
— Все, Андрей Викторович, приехали. Сейчас вас подлатают, — раздается сквозь забытье.
Очнувшись, я открываю глаза.
Мы в спортивном купе Василия. Он усадил меня и пристегнул к креслу ремнем. Мы несемся по какой-то широкой улице. Стемнело. Кругом огни фар, призывно горят или подмигивают иллюминации, подсветки, вывески.
Во рту чувствуется соленая кровь. Она липкая и от этого неприятная.
Дрожащей рукой касаюсь лица.
По-моему, там у меня тихий ужас. Оставшаяся на руке кровь это подтверждает. Нос сильно вывернут вправо, еле дышит. Нижняя часть лица, шея — в крови. Она продолжает понемногу сочиться из носа и рта, тянется с подбородка и падает на цветастую рубашку, увеличивая на ней громадное кровавое пятно.
Кровь есть и на лацканах джинсового пиджака. Впрочем, это неважно. Сильно хочется спать. Я слишком обессилен. Мне кажется, сейчас я даже вряд ли смогу сам выйти из машины. Мне даже трудно продолжать оставаться в сознании. Свинцовые веки стремятся закрыться и снова отправить меня в забытье.
Василий чего-то говорит, подбадривает, просит продержаться еще пару минут. Из себя я могу выдавить разве что «угу». Он сворачивает вправо, сбавляет скорость и останавливается у ворот пристройки какого-то трехэтажного здания. Створки ворот автоматически раскрываются, мы въезжаем внутрь.
Все белое и светлое, для обычного гаража такое слишком. Из двери сбоку появляется девушка в белом халате. За ней двое мужчин выкатывают носилки и тоже в халатах. Похоже, Василий привез меня в какую-то больницу.
Пассажирская дверь открывается. Девушка подается ко мне и внимательно смотрит в глаза. Она чистокровная. Над головой горит яркий свет. Сквозь специфический запах каких-то медикаментов улавливается тонкий аромат ее духов. Что-то освежающее, цветочное, кажется.
Для меня она то расплывается, то двоится. Приходится приложить усилия, чтобы сфокусироваться на ее лице.
А она красивая. Беленькая, с правильными чертами лица. Уж не знаю, небольшое родимое пятно или большая круглая родинка на щеке ее совсем не портит. Так даже прикольно.
Замечаю вокруг ее глаз морщинки. Они вызывают удивление. Осветленные долго не стареют. Получается, она не девушка. Взрослая тетка. Ей уже за полтинник.
Как же обманчив этот мир… Вот так встретишь красотку, потеряешь от нее голову, а потом выяснится — она старше тебя вдвое.
Василий что-то рассказывает про меня и про драку. Его речь я ухватываю обрывками. Медсестра, врач или кто она есть, слушает его, время от времени кивает, после берет мою руку и начинает вся светиться. Я чувствую исходящее от нее тепло. Оно особенное. Это ее Свет.
— Все хорошо, Андрей Викторович, теперь можете закрыть глаза, вам теперь лучше поберечь силы, — продолжая держать мою руку, произносит медик.
Поток Света заполняет меня, но не приносит сил. Наоборот, он еще больше расслабляет, приносит чувства спокойствия и умиротворения. Стоит опустить веки и меня уносит в черноту.
***
— Андрей Викторович, просыпаемся, — раздается женский голос и щелчки.
Я очнулся. Та же девушка-женщина в белом халате щелкала пальцем перед моим лицом.
Белый потолок, белые стены, белые жалюзи на окнах. Я на чем-то лежу. Нет, это не постель. По-моему, кушетка какая-то или поднятые и выставленные на ножки носилки.
На этот раз сил побольше.
— Как вы себя чувствуете? — дав мне несколько секунд прийти в себя, спрашивает медик.
— Живой.
— Это понятно, — улыбнулась она, — встаньте, попробуйте пройтись.
«Встаньте, пройдитесь»… Хм… Не представляю, если бы в больнице в моем мире такое предложили в первый день попадания к ним. Но здесь все по-другому.
Осторожно поднялся, спустил ноги на пол. Встал. Вроде нормально. Только все равно чувствуется упадок сил. Зато уже не шатает. Ходить могу уверенно.
— Там санузел. Пойдите, посмотрите на себя. Умойтесь, — показала медик на белую дверь.
— Я не сильно пострадал? — интересуюсь на всякий случай.
— Нет. Пустяки. В следующий раз контролируйте расход сил. Не допускайте полного истощения.
— Так это из-за него я отключился?
— Ну конечно. После критического расходования Света наступает предобморочное состояние, далее потеря сознания. Сутки беспамятства потом до трех суток на восстановление.
— То есть я еще три дня буду приходить в норму?!
В шоке сажусь обратно на кровать.
Завтра у меня ПЛАНЫ!
— Нет, ну что вы. Три дня — это в случае неоказания вам помощи, — принимается разъяснять медик, — вас привезли вовремя и в сознании — это очень важно. Поэтому уже завтра утром вы будете в полном порядке. Необходимых сил для ускоренного восстановления я вам дала. Это при условии, что ночь вы проведете в постели, естественно. Категорически не советую прямо сейчас снова во что-нибудь ввязываться.
На душе становится легче.
Снова поднимаюсь и теперь с энтузиазмом отправляюсь смотреть на себя к указанной двери.
В зеркало лучше не смотреть. На меня в отражении взглянул пугающий красавец, измазанный подсохшей кровью. В большей степени ее с лица стерли, но остались жирные разводы. На рубашке и пиджаке все осталось как было.
Умываюсь, вытираюсь бумажным полотенцем и снова смотрю в зеркало.
Теперь другое дело.
Нос на переносице синий и опухший. От него под глаза уходят полоски синевы. Они смотрятся именно полосками, а не фингалами. Уже даже желтеть на кончиках начали. Опухшая верхняя губа имеет затянувшуюся рану. Других серьезных повреждений нет. В остальном у меня помятое лицо с синеватыми пятнами. Это последствия пропущенных ударов от полукровок. Защита Света оказалась не такой уж и всесильной.
