– Пришлось залечь, – пояснил тот, кого называли просто – «капитаном» или «Старшим». Как Коста понял, имена для тех, кто вступал на эту палубу были не в чести – его представили «ученик», Таби – «девочка», а старик Хо отрекомендовался кратко – «мастер». На корабле уже были несколько семей, пара вольных парней, одетых, как наемники, один «оружейник», один «травник с семьей», один «гончар» и пара «мастеровых».
– Не нужно знать, кто и откуда, – пояснил ему Хо. – Все сойдут в разных местах. Имена спрашивать не принято.
Коста – кивал, но при этом – не раз и не два замечал свежие ожоги на запястьях от вытравленных клейм – «мастеровые» тщательно натягивали рукава вниз и явно были беглыми рабами. Жена «травника» носила платок и повязку на лбу низко, и тщательно следила за тем, чтобы не сполз выше. «Старший капитан» легко подхватывал стихи, которые иногда читал Наставник Хо, глядя на берег Восточного предела, знал почем рис в Ашке в этом сезоне, и почему Совет кланов будет созван второй раз за эту зиму. А «наемники» харкали кровью, почище, чем Рис – и их отселили на корму, что убирали за собой сами.
– Вероятность выжить – пять из десяти, – проворчал мастер Хо, глядя на парней, которых выворачивало от кашля. – Выкарабкаются – потеряют полкруга или круг, если повезет, не выживут… убьет клятва. Дотянут хотя бы до дальних окрестностей Ашке – считай Великий помог – будут жить.
Но до окрестностей Ашке не дотянул ни один – они просто не успели доплыть.
Молчаливая Таби как-то незаметно за декаду стала любимицей всего корабля. Ходила хвостом за Наставником и капитаном, и просто тихо смотрела темными печальными глазами. Все даже решили, что девочка немая, когда как-то вечером она не начала кричать во сне – Наставник решил сократить количество трав, которые нужно давать на ночь.
Джонка плыла, минуя поселения, чаще всего по ночам. Вставая на прикол днем, у берега. Река Ганги на этом участке изобиловала рукавами и заводями, как будто специально созданными для того, чтобы “залечь”. Иногда капитан сам – лично, получив очередной вестник, активировал артефакт на носу судна.
– «Отвод глаз», – пояснил специально для Косты Хо. – Не «полог» и не «купол», просто отвод с искажениями, но если не всматриваться пристально – хватит. Слабенький, но если специально не искать – проскочим.
Эта же было причиной того, что их троих взяли на судно – именно «братья-исходники» позаботились о том, чтобы работал артефакт. Поэтому никто не возражал против лишней стоянки, хотя раньше в том месте, где разбил лагерь Наставник Хо, корабль не причаливал.
Людей они забирали ещё дважды, точнее – причаливали трижды, чтобы забрать группы, но в первый раз им не повезло – от стоянки таких же беженцев, как они, осталось только сожженное пепелище, следы крови и разгромленный лагерь.
– Уходим, их взяли. Следы свежие. Если это работорговцы, нужно уплывать быстро, – скомандовал капитан.
Три дня они провели в небольшом заливчике, скрываясь. Пара вестников – которые получил мастер Хо и передал капитану заставили изменить путь – и они ждали ещё два дня нового вестника, прежде, чем продолжить путь.
Таби засыпала каждую ночь, мгновений через двадцать, после отвара. Но эти двадцать мгновений ворочалась и непременно просила «сказания-на-ночь». Когда девчонка открыла рот в первый раз – Коста почти заржал – Наставник никогда, ни разу, не тратил время на то, чтобы читать ему сказки или рассказывать на ночь. И уж точно не станет делать этого сейчас – для этой пигалицы.
Но Наставник Хо тогда помолчал, присел рядом на край лежанки Таби, поправил одеяло повыше и спросил:
– Твоя мама с Юга? Она рассказывала тебе про Великого песчаного змея?
Девочка закивала, натянув одеяло на нос.
– А про «смелого менестреля»?
– Отец рассказывал, – тихо шепнула Таби.
– А про волшебных однорогов? – после долгого молчания выдал мастер Хо.
Девочка замотала головой и даже вылезла из-под одеяла, присев.
– Тогда слушай… Высоко-высоко в Лирнейских горах есть длинное-длинное плато… заснеженные просторы которого так велики, что с одного края не видно другого… если подняться наверх – то в заповедном месте можно найти озеро, которое никогда не замерзает, даже в самую лютую зиму…
– Как не замерзает? Вода не замерзает? Но река всегда замерзает! – перебила Таби.
– Это волшебное озеро, – усмехнулся мастер Хо в усы. – Там вода никогда не затягивается льдом до конца… и иногда… в особенно темные ночи к этому озеру приходят волшебные создания, наполненные силой так, что сияют в ночи, как светляки… белоснежные однороги… – продолжал рассказывать Наставник напевным голосом под куполом тишины на троих.
Коста слушал вечерние сказки разинув рот – тихо, чтобы не прогнали – про волшебную шерсть белоснежных созданий, которые могут исполнить любое желание, про воду, которая не замерзает зимой и излучает свет, про волшебные шары, которые сами собой появляются на поверхности, про хороводы, которые танцуют горные лошадки…
– И правда может? Исполнить любое желание? – не утерпев тихо спросил Коста, когда девочка наконец уснула – а раз уснула, конец истории он не услышит.
Мастер укрыл «занозу» и обернулся к нему, приподняв бровь.
– Верить в сказки дозволено детям, но не тому, кто этой зимой собирается сдавать экзамен на младшего писаря, – язвительно произнес наставник шепотом.
Коста порадовался полутьме – в сумраке было не видно, как у него вспыхнули уши.
– Но озеро существует? – напирал он.
– Конечно, – мастер пожал плечами. – Карта земель Хей, второе плато от предгорий, в форме пиалы…
Коста напрягся и сразу вспомнил этот кусок пергамента. Значит, земли рода Хей!
– И вода не замерзает?
– Не замерзает.
– И светится?
– Светится.
– И шары летают?
– Летают.
– И однороги есть? Белоснежные?
– Есть, – мастер тяжело вздохнул, обернулся к нему и похлопал рядом с собой – садись. Щелкнул пальцами, снимая купол тишины с девочки и замыкая на двоих. – Чему я учил тебя эти десять зим? Безрезультатно учил?
– Девять зим, – въедливо поправил Коста и прикусил язык. Потому что «безрезультатно» мастер учил его только одному – «думать».
– Озеро существует. Вода в нем не замерзает, потому что на дне расположены ключи, но при этом озеро не переполняется – вода уходит, питая подземные реки, – мерно начал пояснять мастер. – Если вспомнишь место на карте – долина зажата между гор, и один край подпирает небо скалами, озеро появилось на месте расщелины. Но оно слишком глубоко, чтобы достичь дна. Последний раз Хей потеряли с десяток солдат и рабов, проверяя свои теории.
– А свет? – Коста упрямо боднул башкой.
– Горцы, – мастер тяжело вздохнул ещё раз. – Это сейчас горцы спускаются с гор, работают проводниками, служат кланам предгорий, являются полезными, женятся в долине, заводят семьи… Но ещё пятьсот зим назад – горы это территория анклавов. Даже сам путь через Хребет на побрежье – называли «красным» почему? Потому он весь выложен костями и обагрен кровью тех, кто пытался найти путь через горы. Горцы, – старик Хо помолчал, – просто защищали свое… Это была их земля, земля, которая сейчас почти вся отошла кланам, кроме Хребта Лирнейских и верхних плато, где слишком холодно. Горцы знают горы, как ты содержимое своего тубуса… они заманивали отряды туда, где скрытые расщелин под снегом, пропасти, укрытые настом по краю и озера… которые выглядят как те, что внизу, но лед никогда не замерзает до конца… Сколько отрядов осталось на дне? – мастер пожал плечами. – Сколько артефактов, оружия, эликсиров… а сила излучает свет… сила притягивает животных и они приходят к источнику силы…
– А достать со дна нельзя? – тихо спросил Коста, затаив дыхание. Ведь если они знают где…
– Пытались, можно было бы – достали бы давно, но пока озеро сполна собирает жатву каждую зиму, число тех, над кем сомкнулись ледяные воды все увеличивается… Это сейчас опасные места стали наносить на карты и то не все – горцы не охотно делятся своими тайнами и безопасными тропами… слишком свежа память…
