Одновременно с тем, как я тянула магию из арвийцев, я выстроила вокруг себя щит, который теперь отделял меня ото всех.
То, что я увидела во время ритуала, помогло осознать и принять, что, как бы сильны ни были маги нашего мира, какими бы хорошими воинами ни были эльфы и арвийцы, мы проиграем. Это обидная, неугодная, но неотвратимая правда. Демоны не просто сильны, они превосходят нас во всем, в магии, в скорости, в силе, в возможностях. Во всем.
Единственный шанс выстоять — это маги-источники, которых в нашем мире, кроме меня, больше не осталось. Демоны поняли это давно, оттого и истребили их. Они оказались хитрее и умнее. И теперь мне была понятна непоколебимая уверенность Повелителя в своей победе.
Он знал, что как бы мы ни трепыхались, сколько бы сил ни прикладывали, победа будет за демонами.
Вот только… Повелитель недооценил меня, и в этом его главная ошибка. Он не посчитал меня угрозой, не принял во внимание даже вероятность того, что единственный живой маг-источник способен изменить ход событий. И зря. Теперь я это знала наверняка.
«Что ты задумала, Дайяна?» — голос Повелителя чуть не сбивает меня, но я вовремя успеваю удержать контроль над заклинанием.
Не зная наверняка, сможет ли услышать мой ответ демон, мысленно отвечаю:
«Собираюсь защитить свой мир».
И практически не удивляюсь, когда получаю ответ: «У тебя не хватит сил, источник. Твой мир обречен. Как и ты… обречена быть моей. Я жажду наказать тебя за побег…»
«Твоим желаниям не суждено будет сбыться. Ты не получишь ни мой мир, ни меня», — твердо, абсолютно уверенная в собственных словах, отвечаю.
«Ты не сможешь спасти свой мир, – не менее уверенно возражает демон. — Но если сейчас ты добровольно придешь ко мне, я оставлю в живых кого-то из твоих родных. Согласись, это щедрое предложение, учитывая твоё непослушание».
Не считаю нужным отвечать на это. Сосредотачиваюсь на заклинании, ровно до следующих слов Повелителя.
«Поверь, Дайяна, тебе лучше не злить меня еще больше. Я могу быть очень жестоким. Твой мир и так почти мой. Подавить ваш жалкий бунт труда не составит. Для тебя же будет лучше, если ты сейчас примешь своё поражение и придешь ко мне. В ином случае я заставлю твоих родных смотреть на то, как буду тебя наказывать. А вот после уже ты будешь смотреть, как они умирают».
«Зачем я тебе?» — позволяю себе задать вопрос, который меня действительно волнует. Я не понимаю, зачем я Повелителю. Что ему нужно? Я для него ведь всего лишь жалкая человечка.
Повелитель отвечает не сразу, словно раздумывает, стоит ли вообще отвечать.
«Я хочу, чтобы ты принадлежала мне», — его слова ясности не вносят, и я снова спрашиваю:
«Зачем? Зачем тебе источник, если демоны и так сильны?»
Моя настойчивость, а может, моё непонимание злит демона, и он отвечает резко, зло, словно сам не до конца еще принял неприглядную для него правду.
«Я хочу тебя. Целиком. Во всех смыслах. Так тебе понятнее?!»
Признание демона так ошеломляет, что я практически теряю контроль над заклинанием. И прежде, чем возобновить мысленный диалог, непонятно как вообще созданный, даю себе время успокоиться и осознать услышанное.
Но не могу… Не могу принять то, что я интересую Повелителя демонов как… девушка. Это ведь… немыслимо. Невозможно. Противоестественно! Это почти то же самое, как если бы хищник проникся симпатией к добыче и, вместо того чтобы съесть её, сделал бы своей парой.
«Подойди ко мне!» — отдает приказ Повелитель, не дождавшись моего ответа.
И в этот же момент я чувствую, что магический поток, созданный из магии арвийцев, вибрирует, и понимаю — время пришло. Пора действовать.
Но прежде всё же решаю ответить демону.
«Нет. Я принадлежу своему миру. И другому мужчине».
«И кто этот смертник? – с яростью спрашивает Повелитель. – Ты будешь принадлежать лишь мне, до тех пор, пока я не решу иначе!»
Больше не слушая демона, тянусь к трескучему от магии потоку и, открывшись, направляю его в себя.
В первое мгновение меня оглушает от боли. Кажется, что болит всё тело, даже волосы. Магическая энергия арвийцев смешанная с магией мира обжигает и распирает изнутри. Она рвется наружу, но еще рано.
Не с первой попытки, но мне удается сосредоточиться. Вспомнить о том, что я должна сделать.
С трудом разгибаюсь и, не обращая внимания на попытки отца и брата ко мне прорваться, смотрю прямо на Повелителя демонов.
«Это убьёт тебя!» — не знаю как, но он понимает, что я собираюсь сделать.
«Я знаю», — это последнее, что я говорю демону, прежде чем начать читать заклинание изгнания на древнем позабытом языке, усиливая каждое произнесенное слово позаимствованной магией.
Где-то на середине длинного заклинания я ощущаю, как из носа начинает течь кровь, но не предпринимаю попытки стереть её. Это только начало. Дальше будет хуже.
Несмотря на боль, я заставляю себя продолжать. Продолжаю даже тогда, когда мои руки покрываются надрезами, из которых сочится кровь вперемешку с магическим сиянием.
Человеческое тело, даже пусть оно и принадлежит источнику, не способно удерживать в себе такой большой поток магии.
Завершаю заклинание изгнания на коленях, в практически полностью пропитанной кровью одежде, с трудом удерживаясь, чтобы не потерять сознание.
Рано… Я еще не закончила. Впереди самое сложное.
Как только последние слова заклинания отзвучали, демонов, каждого, кто вступил в наш мир, охватывает видимое только мне сияние. А после тянет обратно ко всё еще активному порталу.
Демоны сопротивляются, злобно скалятся, рвутся из ловушки, но всё бесполезно. Заклинание изгнания, что уже однажды использовали источники, работает.
Мир, мой мир, отторгает демонов. Вместе со мной изгоняет их.
Дольше всех сопротивляются изгнанию Повелитель и палач. Адшейран не спускает с меня кровавого взгляда, словно не в силах принять, что я оказалась способна на подобный шаг.
Но как бы ни был силен Повелитель, спустя долгие минуты ему приходится подчиниться заклинанию, начавшему сжигать нежелающего покидать наш мир демона.
Последний нечитаемый взгляд, адресованный мне, удерживающейся в сознании из последних сил, и Повелитель делает шаг к порталу. Затем еще один. И еще. Он не торопится, словно не его изгоняют, а он сам решил покинуть наш мир.
Стоит Повелителю поднять ногу для последнего шага – в портал, собираюсь облегченно выдохнуть, но резкое движение, словно размытая тень, привлекает внимание.
Палач… Хейшер не собирается покидать мир без желанной добычи. Приняв боевую ипостась, которая, впрочем, не спасала его от уничтожения печатью, несется прямо на меня.
Выдержит ли мой щит ярость палача, я не знала, и узнать было не суждено, так как в этот момент перед почти добравшимся до меня палачом появляется Киан.
Внешность моего арвийца претерпела внушительные изменения. Киан уступал в росте Хейшеру и у него не было крыльев, но в остальном – был практически вылитым демоном в боевой ипостаси. Небольшие, заостренные на концах темные рога… удлинившиеся пальцы с острыми, как клинки, когтями… это всё, что было доступно моему взору, но даже этого хватило, чтобы понять: пробуждение демонической крови не ограничилось кровавым оттенком глаз.
Поединок между Кианом и палачом заканчивается, даже не начавшись. Хейшер так стремился добраться до меня, что даже не обратил внимания на преграду в лице измененного арвийца.
И зря. Это стало фатальной ошибкой для палача.
Взмах трансформированной рукой, и палач падает у ног Киана с разорванным горлом, из которого рваными толчками вытекает черная вязкая кровь. При виде которой меня начинает мутить.
— Заканчивай… — не оборачиваясь ко мне, рычащим голосом говорит Киан.
И я, собравшись, вскинув голову, смотрю в сторону портала, возле которого всё еще стоит Повелитель и смотрит на нас. На умирающего палача, на моего мужа и меня. И в его взгляде мне видится обещание.
