Но я опять не до конца поняла, что он хотел этим сказать.
-- Ладно, -- согласилась я, попытавшись во всем разобраться, -- ты не хочешь войны с братом, а потому избегаешь использования таких терминов, но сути дела это не меняет, война уже началась. И, мне кажется, Гриша говорил правильные вещи, ты не можешь один бороться с Валентином. А это сопротивление может оказать помощь.
Алекс приподнялся, опершись на вытянутые назад руки, и посмотрел на меня. Я все еще стояла посреди комнаты.
-- Это не война с Валентином, это очередная борьба за власть, только и всего, -- серьезно сказал он. -- Все остальное -- фантики от конфет. Красиво говорить я тоже могу.
-- То есть, все это вранье? То, что он говорил?
Алекс скривился.
-- Еще какое. И совсем не его. Гришка верит в то, что говорит, но слова это не его. Взять хотя бы фразу про влияние "моей балерины". Он это сказал даже не своей интонацией.
-- Значит, ты считаешь, им кто-то командует? -- подвела я итог, усевшись рядом.
-- Пожалуй, слово "использует" здесь подойдет больше.
Я поджала губы.
-- И им нужна булавка?
Алекс кивнул.
-- Или я. Беспроигрышный вариант: или бесценный артефакт, или сильный одаренный, вроде меня.
-- Но твой брат...
-- Просто марионетка.
Я забралась на кровать с ногами и обхватила колени руками. Мне сделалось совсем жутко.
-- Ты говоришь страшные вещи.
-- Я говорю правду.
-- Но, быть может, ты преувеличиваешь, -- не сдавалась я. -- В конце концов, неужели Гриша -- такой доверчивый дурачок?
-- Мы говорим о парне, оставшимся без родителей в девять лет, -- напомнил Алекс. -- Гриша всегда был очень подвержен чужому влиянию. Пусть это звучит грубо, но он всегда чувствовал свою ненужность и верил тем, кто пригреет. С годами ничего не изменилось. Он сейчас предал Валентина, веря, что творит великое благо, по сути же, он просто служит новому хозяину.
-- Ты не можешь знать наверняка, -- напомнила я.
-- Не могу, -- охотно согласился он. -- Но я вижу то, что вижу. Когда Гриша переметнулся? В прошлом году, он сам сказал. Как раз тогда, когда дед начал заниматься разработкой артефакта. Переметнулся, потому что Валентин творил злодейства, так он сказал? -- я кивнула, точных слов я тоже не помнила, но суть мы оба поняли. -- Так вот, это бред сивой кобылы. Ничего такого Валька не делал. Да, у него с юных лет мания преследования, он вечно окружал себя надежными людьми и готовился к отражению нападения, и, признаю, с врагами расправлялся безжалостно. Но, поверь мне, "синдром Бога" -- недуг совсем недавний.
Я не могла не признать, логика в его суждениях определенно была. Но нарисованная им картина происходящего была еще страшнее той, которую я представляла раньше.
-- У-ух, -- выдохнула я, захотелось схватиться за голову. Выходит, Григорий предал своего старшего брата еще год назад только потому, что поверил чьим-то там словам, а потом убедил сам себя, что это не только правда, но и его собственное мнение. -- И что ты будешь делать?
-- Ничего не изменилось, -- твердо ответил Алекс. -- Я хочу уничтожить булавку. Это единственный выход.
Хм, цель благородна, но...
-- Валентин обещал тебя убить, -- напомнила я.
-- На кой черт ему меня убивать, если не будет булавки? -- вопрос явно риторический. -- Так что задача номер один: дожить до момента уничтожения артефакта.
-- Фу ты, какие мелочи, -- фыркнула я.
-- Типа того, -- уж слишком оптимистично отмахнулся Алекс, что только лишний раз говорило о том, что он сам ни в чем не уверен.
-- И как ты планируешь ее уничтожить? Для этого нужен пароль, а его у нас нет.
-- Найдем, -- снова этот ни на чем не основанный оптимизм. Наверное, именно на нем он и продержался все эти три месяца.
-- Может, ее просто выбросить? -- предложила я. -- Ну, или спрятать туда, где ее не найдут.
Его губы тронула снисходительная улыбка.
-- Ты не понимаешь.
Я вспыхнула. От обиды кровь прилила к лицу.
-- Ну, конечно, -- пробормотала я, -- куда уж мне...
-- Я не о твоих умственных способностях, -- мягко пояснил Алекс. -- Ты просто не маг, поэтому не понимаешь. Это не просто булавка, это артефакт, магический, и он тоже фонит. Пусть это займет время, но стоит мне с ней надолго расстаться, как Валентин ее отыщет без труда.
-- Ты закрываешь ее своим "щитом", -- поняла я.
Алекс кивнул.
-- Говоря простым языком, я глушу сигнал.
-- Постой, -- вдруг вспомнила я, -- а как же ты отдавал ее мне перед походом в лабораторию?
-- Защита держится, но не слишком долго, сутки, при большом желании, максимум, неделю. Потому-то Валентин и не узнал подделку сразу, а я не догадался о том, что ты провернула. Но если артефакт долго не трогать... -- заканчивать предложение он не стал, только подвел итог: -- Так что я и не могу нигде оставить булавку.
Понятно, значит, не отступится, пока не получит пароль и действительно не уничтожит артефакт...
Почувствовав обреченность последней мысли, я разозлилась сама на себя. Так нельзя, Алекс прав, если есть цель, ее нужно добиваться, а не жаловаться.
-- Есть идеи? -- я, правда, задумалась, и вздрогнула от звука его голоса.
-- С чего ты решил?
-- Ты уж очень подозрительно прищурилась, -- усмехнулся Алекс.
Да, появилась у меня в голове кое-какая мысль.
-- Ты, может быть, опять скажешь, что я ничего не понимаю... -- зашла я издалека.
Алекс закатил глаза.
-- Говори уж. Когда я тебе рот затыкал?
-- Ах так! -- фальшиво обиделась я. -- Вот так и затыкал! -- и я бессовестно обвила его шею руками и поцеловала.
А что? Может, нам жить всего ничего осталось. Не хочу сдерживаться и не буду.
В итоге, мы оба, смеясь, свалились на кровать.
-- У тебя была идея, -- напомнил Алекс уже серьезнее.
-- Я подумала, -- я устроилась на его руке и задумчиво уставилась в потолок, -- что все хотят тебя использовать: и Валентин, и это таинственное сопротивление, которое уже завербовало Гришу.
-- Я заметил, -- буркнул он.
-- Не перебивай, -- строго сказала я.
-- Ладно, молчу.
-- Так, вот. Они все хотят тебя использовать. Так почему бы тебе не использовать их? Валентин знает пароль, а Гриша может его добыть.
-- ...но для меня он его не добудет... -- продолжил Алекс мою мысль.
-- ... а для тех, кому он служит, расстарается...
-- ... а если они будут думать, что я с ними...
-- ... ты узнаешь пароль, -- закончила я.
-- Значит, предлагаешь двойную игру? -- подытожил Алекс наше совместное рассуждение.
-- Ты убьешь двух зайцев, -- подтвердила я. -- Во-первых, покончишь с артефактом, во-вторых, узнаешь, что это за сопротивление, и кто им руководит.
Он помолчал несколько минут, задумчиво накручивая на палец прядь моих волос. А я поймала себя на мысли, что всегда била Костю по рукам, когда он пытался проделать нечто подобное. Сейчас же это не вызвало у меня ни капли раздражения, скорее, воспринималось как что-то естественное.
