Днём Весёлый квартал напоминал больше разорённый ночным буйством бродячий карнавал. Пустынный, полусонный и отвратительно грязный. Всё, что составляло вчера единую картину беспробудного разнузданного праздника, теперь валялось брошенным на серые истёртые камни. Словно призрачные тени, мимо проходили обитатели, даже не замечая новоприбывших. Кое-где прямо на ступенях сидели измождённые девы, ещё вчера воспевавшие культ любви, теперь же, при ярком свете дня показавшими истинный облик — разукрашенных и потускневших сломанных кукол. Забывшись, глаз так и ожидал наткнуться на гонимое ветром перекати-поле. Стоило ли говорить, что здесь никому не был интересен ни серый вышитый монах, ни его юная спутница с волосами чернее самой тёмной ночи. Возможно, Шерри прав, она плохо знала существующие тут порядки. Над всем клубилась тяжёлая, нагретая палящим солнцем до полной невозможности, аура похмелья. Именно она делала их невидимыми.
Так они дошли до лестницы в подвал, откуда пахло сырым, неистребимым холодом. Шерри распахнул ржавую дверь широким жестом, приглашая её войти первой. Сквозняк, выпущенный на свободу, мазнул мурашками по рукам, скрытым тонкой блузкой, и растаял на летнем солнце.
— Дамы вперёд!
— Неважный ты телохранитель, — покачала головой Шелара и вошла в стылую пещеру подвала.
— Другого у тебя всё равно нет.
Лязгнула, закрываясь, дверь, стало жутко и темно. И сыро до озноба. И только тогда она вспомнила про факелы, спрятанные в тайной нише. Словно услышав её громкие самокритичные мысли, наёмник сам взял и зажёг один из них, осветив рельефные стены. Шелара передёрнула плечами, до конца не разобравшись в себе — то ли обстановка по-прежнему так на неё действовала, то ли просто ожидание неминуемой встречи, но под ложечкой сосало ощущение какой-то фатальности и обречённости. Шелара приуныла.
— Часто здесь бываешь? — спросила она, выразительно поглядев на факел в его руке.
— Нет. Даже дел не веду с местными Домами.
С этими словами Шерри протянул ей отполированную тысячами рук корягу факела: он в свете нуждался куда как меньше Шелары, которая в темноте видела так же ужасно, как и все её соплеменники. Затем парень через голову стащил с себя необъятную рясу и, компактно свернув, припрятал поглубже в тайник. Выпрямившись, он пригладил растрёпанные волосы и нетерпеливо указал ей рукой продолжить путь. Она сговорчиво развернулась и пошла вглубь подвального коридора.
— Откуда тогда про свет знаешь?
— Я многое знаю. Тебе ещё придётся к этому привыкнуть.
— Эрудит, значит?
— Наёмник по особым поручениям.
— Что за поручения?
— Те, которые простым наёмникам не доверишь, — любезно пояснил арши, откровенно издеваясь. Для закрепления эффекта не хватало только щёлкнуть её по носу. — Иди вперёд и под ноги смотри.
— Я смотрю! Ты уже придумал, как войдёшь туда?
— Просто войду. Не всегда обязательно играть в шпиона.
— То есть, как это? Ты чужак, заинтересуешь их.
— Что ж, с радостью отвечу на их вопросы.
— Ладно, тебе виднее. Просто было бы полезнее, если бы я знала твой план.
— У меня его нет. И, кажется, мы пришли.
— Так и есть.
Шелара поднесла ближе к стене кристалл горного хрусталя, он ярко осветил желтоватым светом фальшивые панели, она подняла руку и несколько раз постучала.
— Что ж, тук-тук.
Шерри привалился к стене, обеспечивая себе на будущее лёгкий элемент неожиданности. Шелара почувствовала, что осталась одна перед входом. Внутри всё замерло, внутренности словно превратились в ледяное дребезжащее желе от волнения. Шелара сжала ладонь в кулак, силясь напугать им собственную неуверенность, неуверенность отступила, сдав позиции фантастическому упрямству. За стеной раздался шорох, панели разошлись, открывая светлое нутро воровского приюта. В проёме бдительно показалось лицо старого знакомого, Карта. Разглядев её, он без лишних вопросов убрал руку с дверного косяка, предлагая войти.
— Привет, Карт, — Шелара затушила факел и передала охраннику. — Марвелл у себя?
— Где ему ещё быть? — пожал плечами Карт, наклоняясь и привычно ставя корявую палку факела в чугунную подставку для зонтиков гномьей работы. — Он теперь даже шлюх в кабинете принимает.
— Ничего про меня не говорил?
Шерри отставать не стал, бесшумно и быстро, в пару танцующих шагов, оказался внутри, и закрыл дверь.
— Я не слышал, — признался Карт, выпрямляясь.
Он сразу увидел Шерри, и тот ему не понравился. Чужакам здесь были не рады, и расцвеченная татуировками рука потянулась к широкому ножу, покоившемуся на поясе. Шерри был быстрее. Хотя бы потому, что даже двигаться не стал, просто тихо приказал: «Спи!». И массивное тело дежурного наёмника плавно осело на безупречно чистый тёмный пол.
— Ловко ты, — оценила Шелара, скептически глядя на поверженного голиафа, грудь которого во сне богатырски вздымалась.
— Идём, — арши сдержанно подтолкнул её в спину.
Девушка осторожно переступила через тело распростёртого Карта, стараясь даже случайно не задеть его или не наступить. Коридор впереди был упоительно пуст и новых приключений не сулил. Шелара оглянулась, арши за ней не следовал: Шерри присел возле охранника, разоружая того на всякий случай. Она остановилась подождать, с интересом наблюдая, как арши прячет ножи, струну и пару наточенных звёзд по карманам. Карт вдруг раскрыл рот и оглушительно всхрапнул.
— Тихо! — шикнул на него Шерри. Храп моментально прекратился.
— Предусмотрительно.
Шерри поднялся, не отвечая на похвалу, и переступив через тело, подошёл к ней.
— Предпочитаю предотвращать лишние проблемы, чем потом их решать.
— А потом сам жалуешься на скуку! — не преминула поддеть Шелара, осторожности ради понижая голос.
— Тем не менее, я предпочитаю сам решать, каким предаться развлечениям.
— Значит, всё просчитано наперёд?
— Не без этого.
За ставшим уже привычным насмешливым тоном арши Шеларе почудилось вдруг, как минимум, двойное дно. Хотя, что ещё ожидать от Шерри, который уже зарекомендовал себя бездонным сундуком с загадками? Однако поразмыслить над всем этим, как должно, времени не оказалось — перед ними возникла дверь кабинета Марвелла, начисто выбив из её головы непринуждённые разговоры и нерешённые ребусы. Шелара вспомнила, зачем она сюда пришла и ладонью решительно потянулась к ручке двери. Латунь обожгла пальцы холодом, призвав держать себя в руках.
Шерри остановился возле дверного косяка и приник плечом к стене, предоставляя ей вновь входить первой и оставаясь в засаде. Она недовольно посмотрела в тёмно-зелёные глаза, на что Шерри ответил своеобразно: поднял руку и несколько раз постучал в гладкое дерево дверей. Изнутри раздалось повелительное «Войдите!», и теперь не оставалось ничего иного, как подчиниться требованию.
