— Конечно, да, — ответила Гермиона.
— Вперёд.
— 4-6-8, — начала она.
— Да, — ответил мальчик.
— 10-12-14.
— Да.
Ответ напрашивался сам собой, но решение получалось слишком лёгким, и Гермиона проверила ещё несколько троек:
— 1-3-5.
— Да.
— Минус 3, минус 1, плюс 1.
— Да.
Оставалось лишь сказать ответ:
— Правило заключается в том, что каждое следующее число из тройки больше предыдущего на два.
— А теперь, предположим, я сообщил тебе, — произнёс мальчик, — что этот тест сложнее, чем кажется, и только двадцать процентов взрослых находят правильный ответ.
Гермиона нахмурилась. Где же она промахнулась? И внезапно поняла, что ещё нужно было проверить.
— 2-5-8! — с триумфом сказала она.
— Да.
— 10-20-30!
— Да.
— Правильный ответ: числа в тройке каждый раз возрастают на одну и ту же величину. Это не обязательно двойка.
— Очень хорошо, — кивнул мальчик, — вытащи бумажку и посмотри, так ли это.
Гермиона извлекла листочек из кармана и развернула его.
Три действительных числа в порядке возрастания, от меньшего к большему.
Девочка остолбенела. У неё возникло отчётливое чувство какой-то ужасной несправедливости по отношению к ней. Гарри Поттер был грязным, отвратительным обманщиком и лжецом. Но во время игры все его ответы были верными.
— То, что с тобой сейчас происходило, называется «положительной предвзятостью», — сказал мальчик. — У тебя в голове было правило, и ты раздумывала над тройками, которые подойдут под это правило. Ты не попыталась найти тройку, ответом на которую будет «нет». Ты вообще не получила ни единого «нет», так что правилом легко могло быть даже «любые три числа». Обычно люди предпочитают проводить эксперименты, которые подтвердят их гипотезы, а не те, которые их опровергнут. У тебя — почти такая же ошибка. Необходимо учиться смотреть на отрицательные стороны вещей, пристально вглядываясь в темноту. При проведении этого эксперимента только двадцать процентов взрослых доходят до правильного ответа. Большинство же изобретает фантастически сложные гипотезы и абсолютно уверены в правильности своего варианта. Особенно после многочисленных экспериментов, подтвердивших их ожидания. А теперь не хочешь ли попробовать вернуться к первоначальной задаче?
По его пристальному взгляду было видно, что настоящий тест начинается только сейчас.
Гермиона закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Она вспотела под мантией. Её посетило странное чувство, что это было самое сложное задание из тех, с которыми она имела дело, или даже что сейчас она в первый раз действительно думает над тестом.
Какой ещё эксперимент можно было провести? У неё была шоколадная лягушка. Может, попытаться растереть её кусочек по мантии и посмотреть, исчезнет ли шоколад? Но это не было похоже на негативный подход, о котором говорил мальчик. Как будто она хотела лишь подтвердить, что мантии зачарованы, тем, что пятно от шоколадной лягушки пропадёт.
Поэтому… относительно её гипотезы… когда же газировка… не исчезнет?
— Мне нужно провести эксперимент, — уверенно проговорила Гермиона. — Я хочу пролить газировку на пол и убедиться, что она не исчезнет. У тебя в кошеле есть какие-нибудь бумажные полотенца, чтобы я смогла вытереть лужу, если это не сработает?
— У меня есть салфетки, — ответил мальчик. Его лицо всё ещё ничего не выражало.
Гермиона взяла газировку и пролила несколько капель на пол.
Спустя пару секунд жидкость исчезла.
— Эврика,— прошептала девочка почти против собственной воли. Вообще-то, ей хотелось прокричать это слово, но она была слишком сдержанной. Гермиона вдруг всё поняла и мысленно пнула себя.
— Ну конечно! Ты дал мне газировку! Заколдована не мантия. Всё это время под чарами была газировка!
Мальчик встал, торжественно кивнул и расплылся в широкой улыбке:
— Что же… нужна ли тебе моя помощь в исследованиях, Гермиона Грейнджер?
— Я… эм… — она чувствовала эйфорию, но не была уверена, как ответить на это.
Их прервал слабый, неуверенный, лёгкий и даже неохотный стук в дверь.
Мальчик отвернулся к окну и произнёс:
— Я без шарфа. Ты не откроешь?
И тогда Гермиона наконец поняла, почему мальчик — нет, Мальчик-Который-Выжил, Гарри Поттер — ходил с шарфом, намотанным на голову, когда они встретились, и почувствовала себя немного глупо из-за того, что не догадалась раньше. Странно, до этого она полагала, что Гарри Поттер из тех, кто гордо демонстрирует себя всему миру. Но выходило, что он куда более застенчив, чем казался на первый взгляд.
За дверью Грейнджер увидела дрожащего мальчика, который выглядел точно так же, как стучался.
— Извините, — тонким голосом сказал он, — меня зовут Невилл Лонгботтом. Я потерял свою жабу. Я… я обыскал весь поезд… Вы её не видели?
— Нет, — покачала головой Гермиона, и тут её желание помогать другим включилось на полную. — Ты все купе здесь проверил?
— Да, — прошептал новый знакомый.
— Значит, нужно проверить остальные вагоны, — оживилась девочка, — я помогу тебе. Кстати, я Гермиона Грейнджер.
Мальчик был готов упасть в обморок от благодарности.
— Постойте, — подал голос другой мальчик — Гарри Поттер, — не уверен, что поступить нужно именно так.
Казалось, Невилл вот-вот зарыдает. Гермиона сердито развернулась. Неужели Гарри Поттер ради своего спокойствия мог бросить маленького мальчика в беде…
— Что? Почему нет?
— Видишь ли, — сказал Гарри Поттер, — тщательная проверка всего поезда займёт уйму времени, жаба может и не найтись до прибытия в Хогвартс, и тогда у неё будут проблемы. Так что гораздо правильнее направиться сразу в первый вагон к старостам и попросить помощи у них. Я так и поступил, когда пытался найти тебя, Гермиона, впрочем, они понятия не имели, где искать. Но полагаю, у старост есть заклинания или магические предметы, которые значительно упростят поиски жабы. Мы же только первогодки.
В этом определённо был смысл.
— Ты сможешь самостоятельно добраться до вагона старост? — поинтересовался у мальчика Гарри Поттер. — У меня есть причины не светить лицом без необходимости.
Внезапно Невилл открыл рот и отпрянул:
— Я помню этот голос! Ты один из Лордов Хаоса! Ты дал мне конфету!
Что? Что-что-что?
Гарри Поттер резко поднялся и повернулся к двери:
— Я? Никогда! Разве я похож на злодея, который даст ребёнку конфету?
Невилл вытаращил глаза:
— Ты — Гарри Поттер? Тот самый Гарри Поттер? Ты?
