В дверь постучались. Негромко, но твердо. Я почему-то совсем не удивился.
— Да-да, войдите, — буркнул я. Потом вспомнил, что запер дверь, ругнулся и пошел открывать.
На пороге маячил городской стражник. Высокий плотный мужик, глаза красные, уставшие, то ли бессонница замучила, то ли со спиртным перебрал. Кольчуга старая, рваная, кое-как заштопана, панцирь весь в царапинах и вмятинах. Ладонь на рукояти меча. Меня не опасается, просто профессиональная привычка, что проела в подсознание с годами службы.
— Чем могу быть полезен? — произнес я успевшую надоесть фразу.
Стражник расслабился, посмотрел на меня уже не настороженно, а с интересом.
— На тебя жалоба, парень, — сказал он. Голос хриплый, пропитой.
— Госпожа Свара? — понял я.
Вот злобная… женщина. Все-таки не поленилась сбегать в магистрат и наябедничать. Видать, так достала всех, что решили послать одного служивого, чтоб только отвязалась.
Он кивнул, в глазах жалость пополам со смешинкой.
— Говорит, ты ей дом всякими каракулями исписал.
— Угу, — фыркнул я. — Хорошо хоть в чернокнижии не обвинила.
— А могла? — стражник усмехнулся в усы.
— А то!
— Идеальная теща, — хохотнул он. — Ну да ладно, собирайся парень, пойдем в казарму.
— Может, не надо? — спросил я жалостно.
Уж очень не хочется переться куда-то на ночь глядя.
— Надо, парень, надо, — вздохнул он. — Жалоба есть, значит, ты должен объясниться перед начальником стражи.
— Великолепно! — воскликнул я. — Просто чудесно! Здорово-то как!
То гномы-вымогатели приходят, то тетка Свара со своими бреднями, теперь стража пожаловала. Ну что за вечер такой!
— Что с тобой, парень? — изумился блюститель закона, даже отодвинулся чуть: а ну как я бешеный, еще слюнями забрызгаю.
— Да так, — вздохнул я. — Просто достало все…
— Понимаю, — сочувственно пропыхтел стражник. «Ничего ты не понимаешь! — подумал я зло. — Не тебя занесло ночью на проклятую мельницу, не тебя хотела сожрать потусторонняя тварь, не тебе угрожают расправой гномы, и даже не тебя достает баба, страдающая маразмом!»
— Может, как-то иначе попробуем все решить? — спросил я и позвенел монетами в кармане.
Глаза стражника алчно блеснули, он даже ладонь протянул, но опомнился, отдернул руку. Опоздал, понял я, тетка Свара уже успела заплатить ему. А служака даже остатки совести имеет. Мог бы и с меня содрать, а потом виновато развести руками: мол, извини, паря, не получилось.
— Не-а, — стражник прокашлялся, устало моргнул покрасневшими глазами. — Собирайся, пойдем.
Я плюнул в сердцах: не драться же с этим мужиком в железе! Делать нечего, надо идти. Загасил свечи, запер комнату. Все это время страж порядка сопел за спиной, бдел, чтоб я не сбежал.
Тетки Свары ни на лестнице, ни в холле не оказалось. Заперлась, наверное, в своей каморке, смотрит в замочную скважину и злорадствует.
Как шли по ночному городу, помню смутно. Я думал о своем, а стражник делал вид, что конвоирует меня. Хорошо хоть знакомых не встретил, а то завтра по городу пронесся бы слух — Эскера повязали, допрыгался маг недоделанный!
— Доставил, ваше благородие! — отрапортовал служака, когда вошли в казарму.
Начальник стражи сидел за тяжелым дубовым столом, корябая перышком по листу бумаги: лицо возвышенное, в глазах свет музы. Стихи, что ли, пишет? Я глянул — нет, рапорт сочиняет.
Офицер очнулся, принял вид деловой и строгий. Молодой еще, и сорока нет, весь щеголеватый, напомаженный. Видать, рвется вверх по служебной лестнице, своим задором и энергией зарабатывает очередные звания.
— Тээк-с, — пробормотал начальник стражи, пригладил пальцем аккуратные усики. На меня глянул строго, испытующе.
Жестом отпустил подчиненного. Тот облегченно вздохнул, щелкнул каблуками и поспешил удалиться.
— Итак, заключенный, признавайся! — строго сказал он.
— В чем?
Офицер удивленно моргнул, явно сбитый с толку вопросом.
— Ну как же, — начальник стражи попробовал вернуть разговор в нужное ему русло. — Что убил купца Трита и присвоил деньги.
— Не убивал я никого, — изумился я, — вы путаете, капитан.
— Отпираешься! — прошипел офицер. — Зря. Признавайся, наказание меньше будет. За чистосердечное, так сказать…
— Да не в чем мне признаваться, — засмеялся я нервно. — Лишь в том, что моя персона не нравится хозяйке доходного дома, в котором живу.
— Не понял, — офицер сделал большие глаза. — Тебя что, не Васком Чернявым зовут?
— Вообще-то меня зовут Эскер Гар, — хмыкнул я, устав настолько, что бояться еще и начальника стражи просто не было сил. — Я маг-механик, работаю в мастерской Логана, живу на Тополиной улице. Что еще рассказать?
— Так ты купца не убивал? — тупо спросил офицер.
— Ну я же не Васк Чернявый! — злорадно ответил я.
Офицер нахмурился, поскреб макушку. На лице искреннее недоумение, даже растерянность.
— Опять схалтурили! — зло рявкнул он. — Бестолочи! И как можно работать с такими людьми?
— Но ведь как-то работаете, — заметил я.
— Не работа, а балаган какой-то, — офицер устало махнул рукой. — Ладно, давай смотреть, что с тобой. В чем провинность и какое наказание должен понести.
Разобравшись что к чему, офицер долго смеялся, а потом посоветовал перебраться на другую квартиру или же купить себе дом. Я честно и от всей души заверил, что так и поступлю. Начальник стражи помучил меня вопросами — ему-то в любом случае отчет составлять — и отпустил на все четыре стороны. Спустя полчаса после ареста я вышел из казарм.
На улице похолодало: время уже не детское, за полночь. Я немного постоял, подышал воздухом. Надо идти домой. Спать уже и не хочется, с такими-то приключениями, но отдохнуть надо, завтра тяжелый день. Нужно придумать что-то насчет голема, наметить план работ, измыслить, как отвязаться от гномов. Это первым делом. А потом уже решать с посохом и книгой. Уж очень хочется узнать что-нибудь насчет Серого Ордена. Тут кроется какая-то тайна. И если уж коснулась меня, то надо разобраться.
От казарм до моего дома недалеко, минут двадцать ходу. В такой поздний час масляные фонари давно уже потухли, так что шел я практически в полной темноте. Но город знаю хорошо и ямы с лужами обычно обхожу загодя. Людей почти не было, последние гуляки, что еще могли передвигаться на своих двоих, расползались из трактиров. Иногда звенели доспехами наряды стражников, но эти мне были не страшны. Во-первых, я трезвый, во-вторых, тихий и неподозрительный, а в-третьих, в кармане пропуск, выписанный начальником стражи.
