— Но если… если Зигфрид — мой отец… — пробормотал Сигурд.
Эолинд глубоко вздохнул. Он приближался к той части рассказа, которой боялся больше всего.
— Значит, вы не только законный наследник Бургундии и Исландии, но и королевства Ксантен.
Сигурд, казалось, перестал дышать. Разумно мыслить он тоже не мог. Его тело и душа замерли, словно примеряя платье для своего нового существования. После долгого молчания, возможно, последних минут тишины, которыми наслаждался Эолинд, Сигурд заявил о своем наследном праве:
— Я Сигурд, сын Зигфрида и Кримгильды! Наследник Ксантена, Бургундии и Исландии!
— Не забудьте о том, что вместе с этим у ваших врагов возникнет несколько причин убить вас сразу же, как только вы предстанете перед Вульфгаром в Исландии, — прошептал Эолинд. — Теперь вы понимаете, почему вам необходимо бежать?
Сигурд взглянул на него. Трудно объяснить, что именно было в его взоре, но в решимости этому юноше отказать было нельзя. Эолинд вздохнул.
— Исландия! — закричал Ион, который взобрался на мачту, чтобы лучше видеть остров. — Исландия на горизонте!
— Вы думаете об Исландии, не так ли? — спросила придворная дама Хеда и отложила лиру, струны которой тихо перебирала.
Принцесса Ксандрия постаралась отогнать от себя мрачные мысли и отвернулась от окна.
— А о чем еще думать?
Хеда улыбнулась.
— Я уверена, что ваш отец вернется домой целым и невредимым и привезет нам победу. Он великий воин.
Вздохнув, принцесса села на кровать, устланную дорогими тканями.
— Но не более того.
Испугавшись, Хеда оглянулась, чтобы удостовериться, что их никто не подслушивает.
— Ваше высочество, как вы можете так говорить о собственном отце, короле?
Ксандрия взглянула на нее с вызовом, и в ее изумрудных глазах вспыхнул огонь.
— Если бы он был хорошим королем или хорошим отцом, то находился бы там, где он нужнее всего. Ксантен — небогатая страна, нуждающаяся в заботливом правителе. А он шляется где-то на севере, пытаясь заграбастать королевство, которое все равно не сумеет удержать. Знаешь, сколько денег на оружие и наемников он вытащил из сокровищниц нашей страны?
Хеда опустила голову.
— Моя принцесса, политика двора — это не мое дело. И не ваше…
— Ну конечно, — пробормотала Ксандрия. — Война и политика — это привилегия мужчин. Я согласна, что война мужское дело, но почему бы им не отдать политику нам, женщинам?
— Женщине нет места в управлении государством, — поспешила ответить Хеда.
— Потому что так решили мужчины? — Ксандрия, не скрывая насмешки, посмотрела на собеседницу. — Такие мужчины, как мой отец, которые заставляют собственный народ голодать, чтобы самоутвердиться в военных походах?
— Вульфгар — хороший король, — прошептала Хеда, — и неумно считать иначе.
Ксандрия откинулась на спину, и ее рыжие волосы разметались по подушке, словно огненное кольцо.
— Может, это и неумно, но я, пользуясь привилегиями принцессы, хочу называть вещи своими именами. Вульфгар жесток и несправедлив. Меня тошнит от одной только мысли, что он мой отец.
Хеда молчала. Уже тот факт, что она слышала оскорбительные речи принцессы, мог оказаться опасным. Хотя Ксандрия была похожа на свою красавицу мать, темперамент она унаследовала от отца. Блеск ума противоречил нежности тела. Против воли отца она научилась читать и писать и каждый день мучила придворных советников вопросами, которые касались политики и стратегии. Едва ли еще какая-нибудь принцесса с такой настойчивостью добивалась привилегий принца.
Ксандрия перекатилась на живот и дерзко взглянула на придворную даму.
— Я должна организовать восстание! Воспользоваться моментом, пока мой отец находится за пределами страны! Провозгласить себя королевой!
Хеда сделала глубокий вдох и задержала дыхание, опасаясь упасть в обморок.
— Прошу вас, скажите мне, что вы пошутили, принцесса.
Ксандрия рассмеялась.
— А почему бы и нет? Мой отец воспитывает меня, чтобы однажды я взошла на трон вместе с каким-то принцем. Если я успею, то смогу править одна. Тебе не кажется, что я была бы умной и справедливой королевой?
На этот вопрос невозможно было ответить достойным образом — Хеде не приличествовало противоречить принцессе. Но и поддерживать ее заявление по поводу восстания было безумием. Поэтому Хеда поспешила сменить тему разговора.
— Насколько мне известно, — сказала придворная дама, — зачастую детям королей намного хуже, чем вам.
Ксандрия поморщилась.
— Признаюсь, я бы не отказалась на это посмотреть.
Сигурд и его спутники доплыли до Исландии ночью и, спрятав корабль, вплавь добрались до берега. Море было беспокойным, поэтому они привязали оружие к спинам и оделись как можно легче. Волны подбрасывали тела мужчин, будто играли ими, вода тянула их вниз, ко дну. Иногда казалось, что боги смеются над их попытками отомстить и они утонут прежде, чем выйдут на поле боя.
Сигурд попробовал отговорить Эолинда плыть вместе с ними, убеждая старика, что ему лучше остаться на корабле до их возвращения. Но королевский советник отказался, и его мышцы продемонстрировали завидную силу, противоречащую довольно почтенному возрасту.
Задыхаясь, исландцы забрались на скалу, находящуюся вдалеке от фьорда. Волны с силой били о камни. Но эти четверо, несмотря на невероятную усталость, заставляли себя двигаться вперед, ибо они были намерены вступить в бой с завоевателями.
— Я не знаю, — тяжело дыша, сказал Сигурд, — как к этому относиться. Почему мы крадемся в собственном королевстве? Мы должны ехать в порт, ибо Вульфгар может отобрать у нас жизнь, но не наше право.
Эолинд, сплевывая морскую воду, ответил:
— Мой принц, поймите, право имеет цену лишь в том случае, когда оно идет рука об руку с силой. Ни один закон еще не выигрывал в поединке с мечом.
Ион кивнул.
— Вульфгар не преминет воспользоваться силой, чтобы насадить наши головы на копья и пронести их по стране.
— Но мне нужно к моим… родителям, — сказал Сигурд. — Если я не могу поддержать их, то мне надлежит хотя бы вместе с ними принять смерть.
Гелен бросил на него косой взгляд.
— Простите, господин, но что же тогда будет? Мы пришли сюда, чтобы смотреть на трупы?
Сигурд побледнел: он постоянно отгонял от себя мысли о том, что Гернот и Эльза, возможно, уже мертвы. Со времени нападения на Исландию прошла неделя. Как долго крошечный остров мог продержаться против захватчиков?
Эолинд откашлялся.
— Как бы то ни было, мы должны спешить. Нам нужно идти в замок.
