Демоны тем временем успешно пытают беднягу Мак-Паско и узнают, что посол Астурского графства приплывает сегодня вечером. Чтобы не светиться и не подставлять свои задницы, они нанимают тупых бараноборотней. Детали узнаем у Бримуля, когда очнется.
Одновременно со злобными происками агентов Княжества Зарилия приходит ко мне. Меня весело лупцуют и нанимают на работу.
Люэн Мак-Паско каким-то образом (каким – пока неизвестно) узнает, что госпожа харр Зубарева обратилась ко мне. Он вырывается из демонских объятий и спешит предупредить старого товарища об опасности. Подозреваю, Длинный не хотел, чтобы я тащился в порт. Ведь ровно в пять часов первовечерника графа дра’Амора ждал смертоносный разряд магии. Равно как и десятки прохожих у пристани.
Я успеваю к жилищу Люэна в тот момент, когда оттуда убираются демоны. Они замечают меня и возвращаются. Кто знает, не представляю ли я опасность для их мерзейшего дельца?
У нас завязывается потасовка. Причем мне удается свалить более крупного соперника. Его сообщник пугается и улепетывает, чтобы предупредить друзей в доме некроманта. Княжеские прихвостни активно пакуют вещички, оставив только братьев-баранов. Глупыми исполнителями можно пожертвовать. Кроме того, остается шанс, что Гопис и Бримуль таки подорвут посла из графства.
Что же будет дальше?
Лишь за несколько часов я побывал в трех переделках. Схватил по роже, едва не обзавелся несколькими дырами в груди и чуть не погиб. При этом умерли двое оборотней. А может, и больше, учитывая кровавые следы в доме Люкзара. Вероятно, демоны убили или пытали заложников. Опасаясь моего прибытия (я мог появиться и в сопровождении полиции), приспешники Хаоса убрали свидетелей.
Оставалось сорок минут до прибытия графа. Я прекрасно знал о прелестях таможенного контроля в порту. Это добавляло не менее получаса свободного времени. Предстояло вернуться в квартиру Длинного и поговорить с обитателями дома. Кажется, на первом этаже соседнего строения в окне сидела старушка. Возможно, она видела кого-нибудь из мучителей Люэна, когда они входили в подъезд.
«Ласточка» исправно затрещала мотором. Опустевший дом некроманта провожал меня взглядами темных окон. Мне мерещилось, что из пустоты кто-то наблюдает за мной.
«Надо будет вернуться сюда, – решил я. – Возможно, остались улики. Вот только обзаведусь нормальным мозгомпьютером…»
Фитильмобиль согласно поскрипывал колесами.
– Желаю приятного дня и удивительно прекрасного второго заката, – поздоровался я, вылезая из фитильмобиля.
Бабулька действительно сидела там же, где и ранее. За последние несколько часов ее поза не изменилась.
– Скажите, вы не видели здесь каких-нибудь подозрительных типов?
Она лишь слегка скосила на меня глаза и вновь уставилась на стену противоположного дома. В углу копошились бродячие псы. Шелестела скомканная бумага, воняло заплесневелыми отбросами.
– Вы меня слышите?
На сей раз старушка даже не удостоила меня взглядом.
Каков самый лучший метод общения с женщинами и большинством мужчин? Правильно – метод «покажи свои деньги».
Я вытащил из кармана серебряный слиток. По-моему, слишком много для беседы, но мелочи не нашлось.
– Сегодня утром, кроме меня, в дом номер двадцать один кто-нибудь входил?
Едва слиток тяжело опустился на наличник, старушка ожила. Она проворно цапнула деньги и приподнялась на локтях. Посмотрела на меня с высоты, хитро прищурив левый глаз.
– А кто спрашивает?
– Частный детектив, – я подтвердил свои слова демонстрацией лицензии. В общении с престарелыми дамами надо быть максимально обходительным и честным. Они здорово чувствуют неискренность. Впрочем, с чего мне врать? – Ходжа Наследи, глубокоуважаемая госпожа.
– Друг, шоль, пиятики?
Под «пиятикой», как я понял, подразумевался Длинный.
– Старый боевой товарищ.
– Не такой уж и старый, погляжу, – бабулька жеманно улыбнулась. – Эх, где мои года?
Я не решился вступать с ней в задушевную беседу о древних временах, когда старушка могла удивить меня спелыми формами.
– Так вы видели кого-нибудь?
– Видела, милок, видела.
– Кого, позвольте спросить?
– Ходило тут какое-то пятно туманное. Магия, видать…
Понятно. На глаза бабульке попался мой недавний противник в маскировочном коконе. Отличный у старухи глаз – не всякий заметит в полутемном проулке замаскировавшегося типа.
– Кого-нибудь еще?
– Да, Хруст из первого подъезда проходил. Бандюга плешивый!
Мадам сплюнула через подоконник.
– Хруст? Случайно, не туроборотень?
– Он, скотина. Вечно отирается здесь и на рынке. У них там целая банда. Кроме Хруста, есть еще трое овец, волчара и двое баранов.
– Очень интересно! – обрадовался я. Один из липовых коронеров, забравших тело Длинного, был худощавым волком; второго рассмотреть не удалось. – Бараны?
– Видела их когда-то. Они в переулке какую-то дрянь курили. Ох и вонючую! Правда, мне от радикулита помогло – целую неделю не болело…
– Сможете узнать кого-нибудь из них?
– Могу. Хорошо разглядела наркоманов проклятых.
Я немного приоткрыл багажник фитильмобиля. Так, чтобы никто, кроме старушки, не смог заметить бесчувственное тело.
– Ага. Один из дружков Хруста. Только раньше у него зубов побольше было.
– Он не хотел их лечить, – развел я руками. – Пришлось удалить – гнить начали.
– Ты б ему еще пипетку удалил, – посоветовала бабка. – Негоже таким ворюгам наших девок портить.
– Подумаю над вашим предложением. Скажите, вы знаете, что сегодня в своей квартире был убит Люэн Мак-Паско?
– Пьянчуга наш, что ль? Поделом ему. Нечего по ночам орать! – Старуха не знала о таком понятии, как сочувствие. – Видела, как ты выносил засранца из подъезда.
– Говорят, неприлично выражаться о мертвых.
– Что думаю, так и выражаюсь, – вызывающе буркнула собеседница. – Все они…
– Что-нибудь происходило, – перебил я женщину, – после моего ухода?
– Когда ты укатил на гномьей таратайке, приходили двое типов. Сразу и пришли, точно ждали, пока ты уберешься. Вынесли большой мешок и корзину для мусора.
В мешке, без сомнений, перенесли труп туроборотня. А вот корзина?
Я вспомнил, что не рылся в отбросах Длинного. По-видимому, стоило. Наверняка там находились какие-нибудь документы, разоблачающие деятельность Княжества в Валибуре. Эх, и какой из меня сыщик? Вменяемый частный детектив в первую же очередь роется в помойке – там обычно находятся самые существенные улики…
– Больше никто не проходил?
– Нет, милок. Только собаки.
– Благодарю вас, бабушка. От имени Ходжи Наследи разрешаю оставить вам сей дар в виде серебряного слитка.
