Глава 14 Битва на Каммланском поле. Часть IV Проклятие ангельской крови
Словно вспышка молнии, обоюдоострая сабля разрезает воздух. Страшный удар со скоростью, превосходящей скорость реакции Артурии.
Но это не значит, что Экскалибур не сможет блокировать ту атаку. Уйдя в глухую оборону, он меняет траекторию меча Синего, отражая тем самым его удар.
Парирование такого удара заставит даже Синдбада раскрыться.
В то самое мгновение, когда она метит Экскалибуром в живот противника…
Он разворачивается всем корпусом и наносит еще два не менее быстрых удара.
Артурия, не ожидавшего столь быстрого перестроения действий Синего рыцаря, слегка опешила. Лишь прекрасная реакция Гае Булга позволила ей отразить четвертый удар, который был направлен ей в голову.
Девушка отпрыгивает назад, покидая зону поражения двух сабель.
Не удержав равновесия, она падает на землю. Тем не менее девушка быстро встает на ноги и смотрит на столь невозмутимого рыцаря в синем тканевом одеянии.
— Ты уклонилась от «Лазурной луны»? Как я и ожидал, король далеко не Рух.
В ответ на непонятное изречение Синего, Артурия лишь поморщилась.
— О, не обращай внимание. Просто это напомнило мне о времени, когда я сражался с этой тварью.
Он чуть поднимает свой меч, будто желая вновь продемонстрировать свою невероятную технику.
Эта техника, названная «Лазурной луной», берет свое начало во время путешествия Синдбада на встречу птице Рух. Хоть это животное и было далеко не маленьким, его скорости могло позавидовать самое быстрое создание.
Птица чувствовала любое изменение ветра. И каким бы быстрым не был меч, Рух среагирует быстрее. Ведь нельзя взмахнуть мечом, не вызвав при этом движения воздуха. Птица тут же чувствует это изменение, и немедленно меняет скорость и траекторию полета.
Поэтому Рух нельзя убить одним ударом. Сабля — лишь одна изогнутая линия, которая не сможет повторить траекторию полета птицы, которая летит вертикально и горизонтально.
По этому нужно две сабли.
Первые три удара являются ложными, хоть и смертельно опасными. Такими длинными клинками сложно нанести их достаточно быстро и точно. Для этого созданы еще три атаки, закрывающие пути к отступлению.
Эти удары должны быть нанесены практически одновременно, однако это выходит далеко за пределы человеческих возможностей.
Сначала Синдбад тоже так думал.
Но когда его седьмая атака отразила блеск луны и ослепила птицу, инерция завершила все остальное. Последние два удара были нанесены столь искусно и стремительно, что убили птицу мгновенно.
На это у воина в синем ушло два месяца.
Так родилась техника «Лазурная луна», которая пленяет противника.
Синий вновь становится в стойку.
Артурия понимает, что все, что у него есть — эта смертоносная атака. Он компенсирует недостаточность защиты скоростью и летальностью ударов. А раз так, значит его сабли должны уметь рассекать даже магический доспех.
Невольно закрадывается предположение, что если Синий ускорится до своего предела и закончит серию ударов, не устоит даже Туктаривэ.
Король предположила, что атак как раз восемь. Если их четыре — это лишь часть эффекта. В таком виде смертоносная техника становится просто очень хорошим обманным маневром, заставляющем потерять координацию, а при изрядной доле невнимательности — еще и пальцы.
Но чтобы достичь необходимого эффекта, необходимо как минимум в два раза больше атак. Они бы смогли завершить серию обманок рассекающими плоть ударами.
Со скоростью, присущей Синдбаду, сабли престают быть просто изогнутыми линиями, превращая свои лезвия в вихри стали.
Должно быть, сейчас Синего привлекает не только верхняя часть туловища своего оппонента, а все тело Артурии.
Подобно Гае Булгу, эти сабли изначально предполагают летальный исход. Однако зная, что Гае Булг предпочитает сердце, его хотя бы можно отразить. «Лазурная луна» исключает подобное, даже если принцип его действия известен.
Единственное спасение — не дать врагу воспользоваться этой ужасной техникой. Для этого она должна обрушить на Синего свой сильнейший удар до того, как это сделает он.
Артурия отметает все, что сдерживало ее ранее.
Словно подчиняясь ее воле, меч озаряется ослепительным желтым сиянием.
В этом и заключается истинная сила ее меча. Огромное хранилище магической энергии, что он из себя представляет, по желанию хозяина может принять атакующую форму, прекратив клинок власти в магическое лезвие, которое не остановится, пока не уничтожит своего врага.
Так же, как и она, Синий рыцарь начинает свой смертоносный танец. Он еще не начал атаковать, но его скорость уже подобна ветру. За мгновение он преодолевает половину расстояния, отделяющего его от Артурии.
Руки девушки пришли в движение.
Чтобы атаковать врага в момент его собственной атаки, Экскалибур высвобождает дополнительную магическую энергию.
— Отражение небосвода…
— ЭКС…
— …Лазурная луна.
— …КАЛИБУР!
* * *
Клинок Мордреда целился в шею Пурпурному рыцарю.
Наконец гомункул показал свою настоящую скорость. Как оказалось, раньше он проверял Жиля на прочность и на навыки. Сам же хранил в рукаве несметный козырь — дополнительные магические цепи, образующиеся при уничтожении мозга.
Иными словами, чем чаще уничтожается его центральная нервная система, тем больше магических цепей пытаются выполнять его функции до момента восстановления. И даже когда мозг восстановится, магия не отходит на задний план, а продолжает работать, направляя свои действия в другие части тела.
Например в мышцы или сухожилия, столь важные для ведения быстрого боя.
Тело гомункула растет и заживляет раны куда быстрее человеческого. Это значит, что и тренируется оно куда быстрее. Малейшего усилия хватит, чтобы развить сухожилия и мышечную массу за пару минут.
Теперь, когда все это было сделано Жилем де Рэ, пусть и неосознанно, его сражение стало напоминать не одиночный пляс вокруг дерева, а танец двух воздушных потоков, готовых снести все на своем пути.
Проведя клинок рукой, Пурпурный ударяет Мордреда ладонью в нос, за что тут же получает рукоятью меча по ребрам. Атака локтем по щеке предателя завершилась удачно, но и рыцарь был не промах — ответил проведением рукояти вверх, к подбородку Жиля.
Отталкивание Мордреда от себя и обход его со спины был исполнен Пурпурным столь изящно, что узурпатор не сразу сообразил, что же только что произошло. Ему подсказали лишь инстинкты, когда почувствовали опасность сзади.
