Собрались. Вперед выступил староста, поклонился.
— Давно ушли эльфы?
— Да уж недели две не видим, ваша милость, — староста снова поклонился.
Магистр повел взглядом поверх толпы, приметил, что дверь церкви заперта.
— Почему у вас церковь на замке?
— Так священник наш сбежал еще в прошлый год. Когда из города приезжает святой отец, мы все на службу собираемся, как положено, ваша милость.
— Гилфингов слуга покинул сей край, — сурово промолвил Эстервен, — а вам все едино, кого кормить? Так? Отвечай, так?
Староста поклонился в третий раз.
— Мы люди маленькие, — и руками развел.
Ответ почему-то сильно рассердил магистра. Эстервен, не глядя, ткнул пальцем в первых попавшихся воинов (ими оказались Велитиан с Кенгелем) и крикнул:
— Старосте — тридцать кнутов! Вы, двое, исполняйте! И чтоб вся деревня видела! Остальные — за мной.
И ударил шпорами, направляя скакуна в толпу, люди поспешно шарахнулись в стороны.
* * *
Колонна кавалерии двинулась прочь, перед толпой остались только двое братьев, назначенных для исполнения экзекуции. Кенгель спрыгнул с коня и велел старосте:
— Иди сюда!
Как и в любом уважающем себя селе, здесь посреди площади имелся столб с привешенными веревочными петлями. Венчала столб перекладина, но на ней веревок не было — возможно, смертных приговоров давно не случалось. Староста тяжело вздохнул и поплелся к столбу, на ходу стягивая рубаху. Люди молчали. Их собралось около семидесяти человек, в том числе взрослые крепкие мужчины, но видно было, что они не станут противиться бессмысленному наказанию. Возможно, боятся, что нагрянут еще воины, возможно — просто не пришло в голову, что приговору можно воспротивиться. Староста без принуждения просунул ладони в петли. Было тихо, только куры квохтали где-то поблизости… наверное, за ближайшей изгородью. А толпа помалкивала.
Велитиан даже не пошевелился в седле, предоставляя напарнику управляться самому. Тот, не брезгуя, затянул узлы на запястьях старосты, отошел на пару шагов и остановился, примериваясь. Занес руку… тут Велитиан негромко прикрикнул:
— Не сильно бей!
Кенгель опустил кнут и оглянулся.
— Ты чего? Нам же сам магистр велел! А ну, проверить вздумает?
— Я говорю, не слишком усердствуй, староста ни в чем не виноват. Дай для порядка с десяток вполсилы, чтобы следы остались. Будут проверять, увидят следы.
Крестьяне зашевелились, но молчали по-прежнему. Снисхождение Велитиана, кажется, удивило их сильней, чем жестокость военачальника.
Кенгель послушно отсчитал десять ударов, и бил не слишком сильно. Когда закончил, бросил крестьянам:
— Забирайте!
Тут же несколько человек отвязали пострадавшего, подхватили под руки, староста сердито оттолкнул их:
— Сам пойду, ничего. — Потом обернулся к воинам.
Те уже ехали прочь.
— Благослови вас Пресветлый, добрые господа! — крикнул вслед кавалеристам мужчина.
Те дружно обернулись и описали ладонями круг:
— Мир тебе, человече.
Когда они отъехали подальше и не могли слышать, староста сплюнул и пробурчал:
— Вот! Благодарю — за что? За то, что не сильно лупят. Эльфы вовсе не трогали…
Женщина в красной кофте, его жена, возразила:
— Так они же господа! Хорошо тот, молоденький, пожалел. А то ведь с тридцати ударов и убить могли бы!
— Пожалел… — протянул староста. И повторил, — эльфы вовсе не трогали!..
Люди стали расходиться. Пострадавший покосился на расходящихся земляков, пошевелил плечами и велел жене:
— Погляди-ка спину, не кровоточит ли? Нет? Я тогда рубаху одену.
За околицей Кенгель буркнул:
— Чего ты командуешь? Ты мне не начальство!
— Вот именно. Я не начальство. Ты мог бы и не слушаться. Но я ведь прав?
— Прав, не прав, какая разница! Десять или тридцать… Вель, с чего я должен мужлана жалеть? Он эльфов кормит, а я его жалею… И ты хорош, даже не помог.
— Я дал тебе хороший совет. Разве это не помощь?
— Хороша помощь! Командовал свысока…
— Ты мог меня не слушаться, — пожал плечами Велитиан, — если считал бы, что я не прав. Милосердие — долг служителя Гилфингова, милосердие — воля Его.
— Ладно, поехали быстрей, что ли… служитель Гилфингов. Наших догнать надо.
* * *
Оставили притихшую деревню, возвратились на тракт и дальше ехали молча. Да и о чем было говорить? Кенгель чувствовал одновременно и обиду, и некоторое смущение. Велитиан — тот и вовсе всегда был молчуном… По дороге шла пехота. Лучники отца Брака, затем пешие копейщики. Велитиан с Кенгелем обогнали пеших, двигаясь по обочине, затем настигли отряд кавалерии — не свой, а другой отряд. Теперь пришлось ехать в хвосте колонны, потому что путь проходил мимо болота. С другой стороны проезд ограничивал овраг, а дорогу здесь укрепили справа и слева кольями, вбитыми в землю, так что только верхушки торчать остались.
У братьев, рядом с которыми пришлось ехать, выяснили — уже известно направление перехода. Они едут в Феллиост, столицу марки. Эльфов не видно. Куда подевались нелюди, неизвестно, поэтому велено держаться настороже, но фланговые разъезды не встретили ровным счетом ничего подозрительного. А авангард наверняка уже вошел в город. Интересно, что там?..
Вскоре дорога снова вышла на равнину, отставшие распрощались с братьями кавалеристами и пришпорили коней, чтобы догнать свой отряд хотя бы в городе.
Солнце уже клонилось к закату, когда Феллиост, столица марки, показалась вдалеке — скопление домов на невысоком холме. Красные черепичные крыши освещены красноватыми закатными лучами. Зажиточный здесь, похоже, народ. Богато живут. Да живут ли? Хотя, судя по тому, как поблескивают оранжевым окошки — стекла целы. Видимо, столица марки по-прежнему обитаема.
Стен вокруг города не было, их разрушили совсем недавно, и обломки в изобилии валялись в стороне от окраинных домов, громоздились неопрятными кучами. Над самыми высокими домами плескались белые флаги — наверное, войско остановится на ночлег у города.
Велитиан с Кенгелем переглянулись и пришпорили коней. Хорошо бы успеть присоединиться к своим прежде чем начнется ужин. По пути они обогнали несколько небольших отрядов — и вот наконец достигли города. Здесь пришлось сбавить аллюр, братья пустили коней шагом. Миновали кучи битого камня, кирпича, застывшей извести — и оказались на улице. Феллиост выглядел так, будто его занимает вражеская армия. Братья врывались в дома, отовсюду неслись крики, звон стекла, грохот высаживаемых дверей… Воители Белого Круга тащили какие-то свертки, коробки, корзины. Сталкивались на узких улицах, глядели друг на друга — и поспешно разбегались.
