Ирландец подошел, сумрачно и вместе с тем участливо заглянул ей в лицо.
– Выпить?
– Да, – выдохнула она.
Старший офицер принес ей фляжку со стола. Остальные, промедлив лишь пару мгновений, продолжили вполголоса что-то обсуждать, стоя над столиком, заваленным картами. Курсантка с трудом отвинтила крышечку, сделала большой глоток, поморщилась, зашипела. Пить коньяк такими порциями разом ей раньше не приходилось. Следующий раз она отхлебнула поменьше, потом еще меньше. Рот неприятно и даже болезненно обожгло в первый раз, остальные глотки Кайндел ощутила только желудком.
– Ну ты как?
– Нормально… Да, нормально.
– Мне нравится твоя выдержка. Молодец. Давай, возьми себя в руки, ты можешь.
– Она ведь вполне серьезно собиралась меня убить. Совершенно серьезно.
Мужчина кивнул.
– Иной раз не так уж приятно читать чужие мысли, да?
– Чертовски неприятно.
– Я понимаю, это трудно… Но постарайся понять Деву. В этом бою она потеряла двоих ребят из своей команды…
– Я… вполне могу… могу ее понять…
Ирландец явно не нашел, что ответить. Он лишь похлопал ее по плечу и отошел к остальным. Фляжку он забрал с собой, и это как раз было разумно. Боевые действия продолжались, а в стрессовой ситуации не стоило бы большого труда незаметно упиться до безумия. Один-два тонизирующих глотка – это нестрашно, а больше все-таки не стоит. Девушка задышала тяжело и часто, закрыла лицо руками, опустилась на землю. Рысенок прижался к ее плечу. Затрясло, захотелось плакать, а это уже было хорошим признаком – значит, отпускает.
Пора было действительно брать себя в руки.
Она сильно потерла лицо руками, потрясла головой, поднялась. Несколько раз глубоко вздохнула. Окончательно привести себя в порядок можно было только одним способом – заняться делом.
Кайндел подошла поближе к офицерам, готовая отступить в любой момент, если они, к примеру, обсуждают вопросы, которых ей слышать не следует, и сделают ей знак подождать в отдалении.
– Как ты? – осведомился Один, поднимая глаза от карты.
– Спасибо, хорошо.
– Точно?
– Да.
– Тогда бери своих ребят и отправляйся за чашей. Добудь ее любой ценой. Все понятно?
– Так точно, господин старший офицер!
– Вот, уже и краска на щеках появилась, хорошо. Один вопрос – по поводу драконов ты знаешь еще что-нибудь важное, что пока не знаю я?
– Драконы – стихиальные существа. Огненные. На них лучше всего действует стихия льда. Холода.
– Это ты уже упоминала. Вскользь, не прямо опять же. Впрочем, я и сам до этого додумался. Тут у нас кое-что уже готово, не применяли на этот раз лишь потому, что в этом нападении, судя по всему, господа звероящеры не участвовали. Ни этот… Тангро? Фарндо? Как правильно-то?
– И так, и так. Фарндо его зовут другие, Тангро – он сам себя.
– Ясно. Ни этот, ни другие здесь не появлялись… Итак, что-то еще ты знаешь? Может, обдумывала на досуге?
– Обдумывала, – негромко ответила Кайндел и взглянула на Варлока. – Повторюсь, они – стихиальные существа. Они оперируют чистой энергией, берут силой, а не умом. Если энергию у них забрать, у них ничего не останется.
– Что ты имеешь в виду под «забрать»? – осведомился Один.
– Прямой вампиризм – штука опасная и чреватая…
– О, да! – с довольным видом подтвердил Варлок.
– …К тому же я не вампиризм имею в виду. Отнимать атакующую, уже пущенную в действие энергию – вообще на грани фантастики. Но все-таки однотипность атак – всегда уязвимая точка. Просто я не додумала эту мысль до конца.
Один посмотрел на Варлока, тот кивнул, хоть и после некоторого колебания.
– Я позову Кериана, – обронил чародей. – Обсудим.
– Поглощение? Детонация? Уводящее?..
– Вряд ли. Площадь накрывает…
– Орудие? Антиплазма…
– Местное действие…
Офицеры оборвали этот на первый взгляд совершенно бессвязный обмен репликами и посмотрели на Кайндел, которая хоть и вычислила смысл короткого обсуждения, однако не решилась бы сейчас, без дополнительной информации, подписываться под его расшифровкой. Она молча ждала, когда ее отпустят.
– Иди, – разрешил глава ОСН. – Вот там возьми себе оружие и больше не бегай без него.
– Есть.
– После того как добудешь чашу, свяжешься с Шреддером или с Роннаном. Они сообщат, куда отправляться и что делать дальше… Кто, говоришь, был в курсе местонахождения этой базы? Мастер Круга, мейстер Смерть? Рейр?
– Да.
– Действительно, что-то такое ты упоминала, верно. Между делом. Отправляйся. И вот еще что… Извини меня. За Надежду.
Девушка не нашла ничего более подходящего, чем кивок, который выглядел, как согласие. Извиняю, мол.
К машинам ее проводил один из бойцов, молчаливый массивный парень с хризолитовым амулетом поверх форменной куртки. Выправка у него была военная, а взгляд – самый что ни на есть чародейский. Прозвище он носил странное – Шайба, а имени его курсантка не знала. Он с непроницаемым видом вывел ее со склона холма за небольшой бурелом (в свое время еще искусственно укрепленный) и показал на пристроенный неподалеку УАЗ-Патриот. Рядом с машиной уже ждали Лети, Горо, Роман, Сергий и Илья с новеньким автоматом наперевес. Тверичанин посмотрел на Кайндел с удивлением.
– Ты чего это словно пыльным мешком по голове тра… треснутая?
– Уж какая есть! – отмахнулась курсантка с наигранным раздражением.
Присела и погладила рысенка между ушками. Малышка все так же зябко жалась к ее ногам, подставляла лоб и шею, словно настоящая кошка, и явно не хотела отпускать покровительницу от себя.
– Может, прихватим с собой? – с сомнением в голосе предположил Роман.
– Ребенка? На спецоперацию? Это ты толково придумал.
– Ну как рысь она очень даже полезная…
– У нас Лети такая полезная. И взрослая, кстати. И с устоявшейся психикой… Рассаживайтесь. – Она протянула Илье ключи. – Садись за руль.
– С чего это вдруг? Ты ж обычно сама…
– У меня руки трясутся. К тому же я выпила.
– Как-то незаметно…
– Что случилось-то? – вполголоса спросил Маг.
– Потом расскажу. Может быть.
И уселась на переднее сиденье. Лети, напоследок приласкав рысенка, скользнула к передней пассажирской двери, непринужденно свернулась клубочком на коврике у ног Кайндел – больше просто было негде. Хотя «русский джип» был чуть пообъемнее обычных легковушек, львиную долю места сзади занял Горо, а Сергий и Роман пристроились по бокам. Наверное, разумнее всего было бы пустить джаншурийца вперед, однако девушка понимала, что ей придется ориентироваться по ситуации, то есть постоянно иметь возможность все вокруг видеть. То есть сидеть впереди.
Автомобиль плавно тронулся с места. Илья рулил так же уверенно, как стрелял, более того, у него это занятие больше напоминало искусство. Перебирая руками баранку, он не улыбался, но в чертах его лица чувствовалась улыбка и даже то, что иногда путают с любовью.
– Куда едем? – тоном заправского таксиста осведомился он.
– Канал Грибоедова.
– Слушай, если через Выборг и тамошний телепорт, то будет быстрее. Ты сможешь открыть этот телепорт?
– Я без чаши сейчас.
– И что?
– Значит, не смогу. Если бы выборгский источник всецело принадлежал мне, я могла бы это сделать. Но увы. Он лишь частично мой. Без артефакта мне не справиться. – Она смотрела в окно, на лес, ползущий мимо без особенного энтузиазма. – А это плохо…
И замолчала. Все, что произошло, все, что было услышано, угадано, вычислено, следовало еще раз обдумать.
Ей показалось, что она проспала почти все время путешествия. В какой-то момент Илья толкнул ее в плечо, она вскинулась и увидела, что автомобиль выезжает из Выборга, а все, что было до того, не сохранилось в ее памяти. Такое бывает, когда ты напрягаешься в поисках ответа на трудный вопрос или решаешь непосильную для тебя задачу, в какой-то момент органы чувств отключаются, как временно ненужные. Ты в принципе можешь видеть, ты можешь слышать, обонять и осязать, но тебя на это уже не хватает, и твое сознание совершает скачок во времени, вышибив из памяти ту его часть, когда мозг ничего не воспринимал – только обдумывал.
– Ну, может, все-таки попробуешь открыть телепорт? – раздраженно спросил тверичанин. – А то, если по-честному, нам еще три часа пилить до центра города. Хорошо б срезать.
Кайндел честно попыталась ощутить телепорт. Ощутила. Попыталась «разбудить» структуру, вынудить ее превратить длинную линию трассы «Скандинавия» в ослепительную точку перехода. Система нависала над ней, как серая холодная скала, кое-где попятнанная островками жухлого мха. Отзываться на ее прикосновения она не желала.
– Останови машину, – негромко приказала она.
Илья отреагировал тут же, уазик встал практически мгновенно, благо здесь асфальт был настолько плох, что ехать по нему со скоростью большей, чем сорок километров в час, решился бы только тот, кому не жалко ни себя, ни машину. Подождав секунду, курсант покосился на девушку и аккуратно съехал к обочине.
