В этот день Илья никуда не ходил. Позвонив в издательство, отменил пару встреч, сославшись на недомогание. Потом отключил телефон — ему хотелось побыть одному. Чтобы как-то отвлечься от грустных мыслей, вернулся в мастерскую и до самого вечера работал, стараясь выплеснуть на холст все, что накопилось в душе.
Этой ночью он снова встретил Валентина. Точнее, сам Валентин отыскал его, взял за руки и втянул в то же самое удивительное состояние сознания. Лишь только Илья осознал, что спит, монах перетянул его к уже знакомой скамейке на берегу ручья.
— Садись, — велел он и первым опустился на скамейку. — Ну как, надумал чего-нибудь?
— Я понимаю, что сделал ужасные вещи, — тихо сказал Илья, сев на скамейку. — И не очень верю, что у меня есть дорога назад.
— Дорога назад есть всегда. Но проходит она через покаяние, через осознание своих ошибок. Прощение Господа надо заслужить. Только тогда к тебе вернется Ольга, только тогда ты можешь рассчитывать на счастье. Но не раньше. Уж слишком велики твои грехи.
— Что я должен делать? Уничтожить орден?
— Вряд ли у тебя это получится, ты слишком слаб. Будет хорошо, если для начала ты хотя бы вырвешься из-под его влияния.
— Может, мне уехать?
— Это не поможет, — покачал головой Валентин. — Тебя все равно найдут. Поэтому пусть пока все остается как раньше, хотя бы внешне. Главная твоя задача сейчас — победить самого себя. Сатана не отпустит тебя без боя. Он будет делать все для того, чтобы смутить тебя, будет внушать мысли об ошибочности твоих действий. Поэтому для начала запомни следующее: в своем нынешнем состоянии ты не принадлежишь себе. А значит, не можешь и доверять себе, своему разуму.
— Что значит «не доверять своему разуму»? — не понял Илья.
— Это значит, что твой разум поврежден, что он не может правильно оценивать происходящее. Черное принимает за белое, и наоборот. И самое печальное в том, что люди в таком состоянии не замечают подвоха. Им кажется, что они прекрасно все понимают, что могут отличать истину от лжи. На деле же это иллюзия. Не знаю, послужит ли тебе это утешением, но разум всех людей имеет ту или иную степень повреждения. Абсолютно всех. Твой разум поврежден очень сильно, поэтому для начала научись не доверять ему. Каждый раз, когда в твоем сознании будут появляться мысли о том, что Сатана — это хорошо, а Бог — плохо, знай: эти мысли — не твои. Они навязаны тебе Сатаной, чтобы удержать тебя. Любые приступы апатии, безверия, отчаяния, тем паче желание покончить с собой — целиком от лукавого. Поэтому не верь себе в такие минуты. Вспоминай Ольгу. Молись Богу и Пресвятой Богородице, проси Их о заступничестве — и ты на деле убедишься в том, как отражаются вражьи помыслы. Самое трудное для тебя — именно не сорваться.
— Хорошо, я понял. Что я должен сделать еще?
— Кое-что еще есть. Завтра же закажи в мастерской копию твоего перстня. Настоящий перстень расплавь, металл выкинь. Копию носи на пальце. Понятно?
— Да. Еще вопрос: что мне делать с издательством и сектой?
— Издательство пока оставь. Но постарайся заменить ассортимент выпускаемых книг на более приемлемый. Если у кого возникнут вопросы, скажи, что это временно, что так решил главный менеджер издательства.
— У нас нет такого, — вставил Илья.
— Значит, найди его или придумай что-то другое, — мягко произнес собеседник.
— Для монаха вы хорошо разбираетесь в этих вещах.
— Я не всегда был монахом. У меня свои грехи, свои ошибки. И то, что я сейчас с тобой, — мой путь спасения. Помогая тебе, я помогаю и себе. Что касается секты, то просто бросить ее сейчас или закрыть будет неправильно — ты вовлек в нее тысячи людей. Значит, твоя задача состоит в том, чтобы вернуть их к нормальной жизни. Подумай о том, как это можно сделать. И старайся не делать резких шагов — пусть все идет постепенно. Ну, и последний совет: денно и нощно моли Бога о том, чтобы он простил твои грехи. Ольга тебе поможет, она придет к тебе, как только сочтет возможным.
— Это правда? — не поверил Илья.
— Я никогда не обманываю. А сейчас извини, мне пора. Еще встретимся. — Валентин отпустил руку Ильи, и тут же, как и в прошлый раз, все вокруг расплылось. Пару секунд спустя он открыл глаза и понял, что лежит в постели.
То, что ему снова приснился монах, вызвало у Ильи настоящую бурю радости. Выходит, для него действительно еще не все потеряно! Он еще может вырваться, его еще могут простить. К нему вернется Ольга. Да, у них не будет вечной жизни. Да, не будет того бесподобного секса. Но все это не страшно. Главное, что они будут вместе-
Ближе к завтраку его радость немного поутихла. Илья думал о том, что ему придется уничтожить кольцо, — правильно ли это? И не получится ли так, что он, поверив сну, сделает фатальную ошибку? Да, очень яркий сон. Встреча с Валентином ничем не отличалась от встречи в реальном мире. Но если это все-таки просто сон, причудливые игры разума? Стоит ли верить сну?
Но ведь Валентин говорил о том, что его будут одолевать сомнения. Настаивал на том, что этим мыслям нельзя верить, что они чужие. «Но какие же они чужие, — думал Илья, — когда они возникают в моем сознании?»
Сидя за столом, он задумчиво вертел в руках кольцо и не знал, как ему поступить. Предстояло разрушить все то, чего он достиг, отказаться от силы, от таланта. Стоит ли оно того?
В какой-то момент Илья уже готов был сдаться. Но потом вспомнил глаза Ольги, вспомнил так зримо, что, не медля ни минуты, оделся и отправился в ювелирную мастерскую, боясь передумать.
Следующие два дня — время, пока мастер изготавливал копию кольца, — Илья не выходил из дома. Монах ему больше не снился, в сознании царил хаос. В какой-то момент он понял, что действительно не может доверять себе — настолько противоречивыми были его мысли. Он мог, упав на колени, согнувшись под тяжестью своих грехов, умолять Бога о прощении. А уже через несколько минут стыдился своей слабости, понимая, насколько это было смешно и глупо. Какой Бог, где Он? Ау, Небожитель, где Ты? Отзовись, порази меня молнией, если Ты существуешь! Но проходила еще минута, и Илье становилось страшно за свое богохульство...
Он предполагал, что ему будет тяжело выбраться из омута, в который он угодил. Но не ожидал, ча о настолько. Порой душевные терзания доводили его до полного отчаяния, Илье хотелось выйти на балкон и броситься вниз. Какие-то мгновения — и все закончится. Но тут приходили на ум мысли о грехе самоубийства, о том, что самоубийц даже не хоронят на общем кладбище, — и мучения начинались сначала.
Утром третьего дня, в начале десятого часа утра Илья брел по мокрому от дождя тротуару в сторону ювелирной мастерской. Он думал о том, что уничтожать кольцо совсем необязательно —
в конце концов, его можно просто где-нибудь спрятать. Пусть просто полежит, уничтожить его никогда не поздно. Так будет лучше всего...
Ювелир великолепно справился с работой — даже сам Илья не сразу отличил копию от оригинала. Расплатившись, он надел копию на палец, настоящий перстень сунул в карман куртки. Домой шел другой дорогой, решив заглянуть по пути на рынок. Уже подходил к нему, когда увидел у строящегося дома сварщика. Тот сваривал газовой горелкой какие-то железки. Илья лениво скользнул по нему взглядом, потом, влекомый внезапным порывом, остановился. Вынул из кармана кольцо, снова взглянул па него — и направился к сварщику.
Если того и удивила просьба Ильи, то вида он не подал: пожав плечами, положил перстень на кирпич и коснулся его пламенем горелки. Не прошло и минуты, как драгоценное кольцо превратилось в лужицу серебра. Вручив сварщику тысячную банкноту, — тот был явно удивлен и обрадован такой щедростью, — Илья подождал, пока металл застынет, завернул маленький серебряный слиток в носовой платок и сунул в карман. Четверть часа спустя, оказавшись у набережной, он развернул платок и зашвырнул то, что осталось от кольца, далеко в воду.
— Вот так, — произнес Илья и облегченно вздохнул, понимая, что обрубил все концы, и дороги назад у него теперь нет.
Этот момент показался ему глубоко символичным — он верил, что навсегда расстается с прежней жизнью. Возвращаясь домой, Илья думал об Ольге, думал о том, что все еще может наладиться. Да, он лишится дружбы Виктора, лишится денег. Но это не повергало его в уныние. Без Виктора он вполне проживет. Что касается денег, то эти деньги грязные, а значит, и здесь не может быть никаких вопросов.
