— Мейзи! Мейзи! Вернись! Это я, Чарли! — заорал мальчик.
Ему показалось, что бабушка видит его, потому что ее губы едва заметно дрогнули. Моль опять спустилась вниз и села на седые кудри. Щеки Мейзи порозовели, а в глазах как будто появился ужас. Потом веки опустились, и она осталась лежать, по виду еще сильнее замороженная, чем прежде. Тот, кто заморозил Мейзи, решил продемонстрировать свое превосходство над Чарли! Даже с его волшебной палочкой.
Чарли потащился в кровать, моль сидела у него на плече. И он знал, что, несмотря на усталость, спать ему уже не захочется.
Билли Гриф стоял на коленях на лестничной площадке над огромным холлом. Рядом с ним пристроился Душка. Парадные двери то и дело распахивались, и вместе с гостями в холл врывался мокрый снег. Билли никогда еще не видел столько красивых людей сразу. Особенно женщин, будто появившихся из сказки. От красоты их нарядов захватывало дух. Даже тетушки Чарли выглядели вполне сносно.
Внезапно разговоры стихли. Все головы повернулись к появившейся в дверях паре. Билл вцепился в балясину. Мама Чарли! Миссис Бон! Билли никогда ее такой не видел. В этом струящемся синем платье она казалась сущим ангелом.
У Душки в горле вдруг что-то низко заклокотало. Потом он попятился, дрожа и подвывая.
— Ты чего, Душка? — тихо проворчал Билли.
— Зеленый… человек… тень, — проскулил Душка.
— Зеленый человек? — Билли опять взглянул вниз, в холл.
Маму Чарли держал под руку мужчина в зеленом бархатном костюме, с густыми каштановыми волосами, кое-где отливающими золотом, и ястребиным носом.
Билли шарахнулся подальше.
— Тень?! — выдохнул он. — Нужно сказать Чарли.
— Смываемся! Быстро! — рыкнул Душка.
— Да-да, давай!
Но не успел Билли подняться на ноги, как сзади раздался голос:
— Что это вы здесь делаете, а? — Из коридора появился Манфред.
— Я… я только посмотрел, сэр, — заикаясь от страха, ответил Билли.
— Похоже на шпионаж, — холодно возразил Манфред.
— Нет-нет, я не шпионил. Честное слово.
— Какая жалость, что ты больше не сможешь за мной шпионить. — Манфред поймал взгляд Билли и впился в него безжалостными черными глазами.
Красные глаза альбиноса всегда выдерживали гипнотический взгляд Манфреда, но сегодня Билли почувствовал во взоре Манфреда какое-то изменение. Ему явно не хватало привычной силы.
— Не стой здесь ротозеем! — рявкнул Манфред. — Марш в постель! И отошли эту облезлую собаку вниз, на кухню.
Но Билли продолжал стоять столбом, пытаясь осознать, что произошло.
— Я что тебе говорю!
Манфред схватил мальчика за руку, и, когда его длинные пальцы плотно сомкнулись на запястье, сверкнула вспышка. Малыш вскрикнул от боли, ему показалось, что всю руку охватило огнем.
Некоторые из гостей подняли головы, но на площадке уже никого не было: Манфред затащил Билли в коридор.
— Марш в постель! — прошипел Манфред.
Директорский сынок отпустил руку мальчика, круто развернулся и исчез. Только еще некоторое время был слышен звук шагов на лестнице.
Всхлипывая от боли, Билли кинулся в спальню. Там он подержал руку под холодной водой, но боль не уходила. На месте, где впивались пальцы Манфреда, остались четыре рубца и еще один там, куда пришелся большой палец. Гипнотическая сила Манфреда превратилась в кое-что похуже.
Билли забрался в постель и положил руку на грудь. Душка попробовал подпрыгнуть и лизнуть ее, но Билли его оттолкнул:
— Не надо, Душка, это не поможет. Прости.
— Прости! Прости! Прости! — с подвыванием пролаял Душка.
От яркого света резало глаза, и у Билли разболелась голова. Он кое-как поднялся, выключил свет и выставил на подоконник все пять своих свечей. На конце каждой из них сразу появились крошечные язычки. А затем они разгорелись ясным, устойчивым пламенем.
Билли стал дышать ровнее, руку перестало дергать, в голове прояснилось. Через несколько мгновений ужасные красные пятна исчезли, словно их и не было.
Чарли услышал тихое урчание мотора за окном. Он скатился с кровати и подбежал к окну. Возле номера девять остановился золотой лимузин. Из него вышел мужчина в зеленом бархатном костюме, обошел автомобиль сзади и открыл дверцу. Из машины вышла мама. В уличном освещении ее синее платье блестело и переливалось. Они пошли к дому. Мужчина обнимал Эми Бон за плечи.
Чарли молился про себя, чтобы она не позволила этому чужаку себя поцеловать.
Когда они дошли до ступеней, мужчина наклонился и поцеловал ее прямо в губы. Чарли почувствовал себя так, словно из него одним ударом вышибли дух. Пока мама поднималась по ступенькам крыльца, человек внизу поднял голову, увидел в окне Чарли и усмехнулся.
И в это мгновение Чарли понял, что его маму поцеловал колдун.
Подмененная фотография
амый теплый прием всем нашим клиентам!» — такая вывеска украшала вход в «Зоокафе». Под вывеской висел список угощений, предлагаемых в воскресенье. Очевидно, миссис Комшарр в честь возвратившихся животных приготовила нечто особенное. Вошедшего Чарли встретил здоровяк Нортон в розовой футболке со сверкающими слонами:
— Входи, Чарли, входи! Твои приятели и хомячки в придачу уже здесь. — Он указал на Габриэля, размахивавшего пучком черно-белого меха.
Кафе было украшено разноцветными лентами и китайскими фонариками, как будто уже наступило Рождество.
— Мы хотели устроить праздник по поводу возвращения животных, но я не уверен, что они оценят это по достоинству. Некоторые из них все еще нервничают. Вон взгляни на кота: до сих пор трясется. И птицы совсем не поют. Спроси меня, и я скажу: то, что заставило их удрать, еще носится в воздухе, — говорил Нортон.
— Я тоже так думаю, — согласился Чарли и стал пробираться между столиками туда, где сидели Оливия, Эмма и Фиделио.
Под подбородком Оливии торчала голова ее кролика. А уточка Нэнси устроилась под стулом Эммы.
— Нэнси все еще не в себе, — пожаловалась Эмма. — Но все равно так здорово, что она вернулась!
— А меня мама заставила перенести Уилфреда в прихожую. Вон взгляните на него. Это же комок нервов!
Глухая кошка Фиделио спала под столом в кошачьей переноске. Кажется, от глухоты и старости ей, в отличие от молодых животных, было наплевать на все, что творится вокруг.
Фиделио посоветовал Чарли попробовать «Зеленое упоение», пока оно не кончилось.
— Представляешь, шоколад в зеленой глазури и с начинкой! Потрясающе! — восторгался он.
Чарли встал в очередь к стойке. Перед ним оказался Лизандр с Гомером, и Чарли заметил, что серый попугай выглядит неважно.
— Следите за собаками! — склонив голову набок, все время повторял Гомер.
Интересно, это он не о моровских ротвейлерах? Чарли оглядел кафе, но ни Моров, ни их псов не заметил. Скорее всего, Гомер вспомнил что-нибудь из своего армейского прошлого.
Когда подошла очередь Чарли, выяснилось, что «Зеленое упоение» уже кончилось.
— Извини, приятель, Лизандр взял две последние порции. Наверное, стоило бы ввести норму на продажу в одни руки, а? Возьми палочки с ореховой помадкой «Нут-пом». Очень вкусно. Попробуй! — предложила миссис Комшарр.
— А разве они не для животных? — удивился Чарли.
— Ну, это юни-фуд, годится всем, — хохотнула миссис Комшарр. — Берешь?
— Юни? Да-да, пожалуйста. И еще джем и имбирное колечко, — не очень уверенно согласился Чарли.
Не успел Чарли сесть, как влетел Танкред, но Нортон остановил его:
— Нет животных — нет входа!
Танкред показал на Габриэля:
— Понимаете, мой входной билет у него!
Нортон посуровел:
— Животные — это вам не билет, молодой человек!
Танкред топнул ногой, и по всему помещению пронесся сильный ветер, почти ураган. Тарелки, чашки, столовые приборы — все взлетело в воздух, не говоря уж о «Зеленом упоении», «Нут-помах», имбирных колечках и прочих вкусностях. Хорошо, что у мистера Комшарра вся посуда пластиковая, а не стеклянная или фарфоровая, так что ничего не побилось. Но учиненный беспорядок поверг всех присутствующих животных в панику. Поднялся дикий вой, рев, свист, визг.
