– Тоже будет за неподчинение приказам, – добавил вождь.
– У вас есть время подумать. Недовольные могут уйти. Путь открыт, – глей указал на ворота.
Строй заколебался. Из него вышли двое. Торопливым шагом они пересекли двор и скрылись за воротами.
– Остальные согласны? – спросил глей.
Строй одобрительно загудел.
– Тогда разберитесь по четыре. Сейчас вас будут кормить. Внутри дома не поместитесь, поэтому есть будем здесь. Свежий воздух – хорошая приправа, – глей улыбнулся.
Строй рассыпался. Хрымы начали разбираться на четверки. Пахол растерялся, не зная, к кому подойти. В городе он недавно, друзей завести не успел. Да и некогда было. Работал от зари до зари.
– Эй, мастер! – окликнули его. – Давай к нам.
Пахол подошел к хрымам, махавшим ему руками, и сел на траву.
– Меня Крум зовут, – сказал долговязый мужчина. Он походил на цаплю. – А это Нил и Лакум.
– Пахол, – кивнул мастер.
– Не злись на нас! – сказал Нил. – Рябой всех запугал. Отбирал у нас медяки и пропивал их на постоялом дворе. Сильный, гад!
– Вас же много, – покачал головой Пахол. – Собрались бы да побили.
– Он бы пожаловался судье. Нас бы изгнали, – вздохнул Крум.
Пахол думал иначе, но спорить не стал. Чего уж теперь? Подошла служанка с корзиной. Поставила перед ними горшок, протянула по ломтю хлеба и деревянной ложке. Те были новенькие.
– Заберете после еды, – сказала служанка. – Это ваши.
Хрымы заулыбались. Ничего не сделали, а уже подарок. Хотя ложка – тьфу! Любой может вырезать. Было бы время и инструмент.
В горшке оказалась каша с салом. Пахол забыл, когда ел такую. Похоже, он не один. Ложки так и мелькали. Черпали ими по очереди, брали поровну. Жадными выглядеть не хотелось. Да и зачем? Каши много, хлеба не пожалели. Когда ложки заскребли дно, появилась служанка. Принесла деревянные кружки и глиняный кувшин. Разлила пенный напиток.
– Кружки заберете! – сказала уходя.
Пахол взял свою и поднес к губам. Пиво?! Сотрапезники изумились не меньше.
– Не помню, когда пил, – поделился Крум. – Щедрый у нас глей.
– Но строгий, – сказал Нил.
Все закивали. Но с другой стороны, если так кормят… Они смаковали напиток. Доброе пиво! Жаль, мало.
На крыльце постоялого двора появились глей и наемник. Вождь кривил рожу, доставая языком застрявшие в зубах куски мяса. Из-за этого он выглядел совершенно не строгим. Хрымы встали.
– Все поели? – спросил глей, окинув толпу взглядом. – Кружки, ложки забрали?
Все закивали.
– Веди! – повернулся глей к наемнику.
– Стройся! – закричал тот…
Новобранцев отвели на берег реки. Там стояли повозки и охрана из воинов.
– Всем раздеться и мыться! – объявил глей. – Мыло в горшках на повозках. Скребите себя хорошо. Вшей мне не нужно. Лохмотья свои бросать там, – он указал на кусты. – Получите новую одежду. Торопитесь! Нам еще в Кирах топать.
Строй рассыпался. Хрымы тащили через голову рубахи, снимали штаны. Зацепив пальцами мыло из горшка, лезли в воду. Та была холодной, но никто не роптал. Получить новую одежду! Ради этого стоило потерпеть. Хрымы мылили головы, скребли тело, плюхались в воду. Ощутив себя чистыми, направлялись к берегу. Там раздавали рубахи и штаны. Совершенно новые и из доброго полотна. Они лежали по размерам – малый, средний и большой. Пахол взял штаны малые – ростом он не удался, а вот рубаху для средних – руки у него длинные. Подол вышел до колен, но то не беда. Пахол затолкал его в штаны и завязал их шнурком. Добрая справа! Получил заплечный мешок, в нем – онучи и пояс. Подошел к повозке с сапогами. Воин сунул ему пару. Пахол отошел в сторону, сел и намотал онучи. Правый сапог пришелся по ноге, а вот левый велик. Пахол встал и прошелся. Неудобно, далеко не уйдет.
– Проблема?
Пахол оглянулся – глей! Не заметил, как подошел. Вопрос мастер не понял, но догадался.
– Сапог на ноге велик. Она у меня меньше здоровой.
– Значит, нужен другой, – сказал глей. – Все равно они все на одну ногу [15].
Он отвел Пахола к повозке, где ему подобрали сапог. Ходить стало легче, но мастер по-прежнему хромал.
– Больная нога короче, – заключил глей. – Нужна толстая подошва и каблук. Сделай!
– Не умею, господин, – застеснялся Пахол.
– Ничего сложного, – улыбнулся глей. – Вырезаешь подметки из кожи и прибиваешь гвоздями.
– У меня их нет.
– Будут. Дам тебе проволоки. А чтоб гвозди не ранили ногу, нужна железная лапа, – он взял с повозки сапог, согнул ладонь и сунул ее в сапог. – Вот такая. Гвоздь уткнется в лапу. Затем вставить стельку – и ходи.
Пахол слушал, не веря ушам. Глей знает, как сделать сапог! Пахол сам этого не ведал. Сапоги в Мульде шили просто. Вытянув из кожи головки, пришивали голенища. Высокие или низкие – как скажет заказчик. Прибивали подошвы деревянными гвоздями. Но те не возьмут несколько слоев кожи. А вот гвозди из железа…
– Поедешь на повозке, – сказал глей. – Не то будешь тормозить строй.
Пахол поклонился. Что такое «тормозить» он не знал, но о смысле догадался.
– Пилы знаешь? – спросил глей.
– Да, господин, – ответил Пахол, – приходилось делать.
– Наточить, развести зубья сможешь?
– Нужен инструмент.
– Будет! – пообещал глей и ушел.
Новобранцы переоделись. Теперь они выглядели приглядно. Новая одежда, обувь, пояса и заплечные мешки. А еще шапки на головах – одинаковые у всех. Пахол видел, как глей рассчитался с купцами за одежду и обувь. В этом ему помогала женщина: торговалась с купцами. На ней были куртка и штаны. «Благородная», – понял Пахол. Наконец все тронулись в путь. Катили по дороге нагруженные мешками повозки. В них, как прикинул Пахол, крупа и зерно. Везли бочки с пивом, гнали скот. Впереди всех ехали глей и наемники, новобранцы шли следом.
В Кирах они прибыли ночью. В замке их покормили, дав по куску хлеба. Новобранцы настолько устали, что есть не хотелось. Хлеб они спрятали – пригодится. Всех развели по избам. Там были нары, покрытые мешками с соломой. Хрымы повались на них и уснули. Лишь Пахол долго лежал. Он не устал – ехал в повозке. Мысли ерзали в голове, гоня сон. Странный у них глей, не похож на благородных. Чтобы те позаботились об изгое? Да еще хромом? Такого хозяина поискать. С этим он и уснул.
Всех подняли с рассветом. Умывание, завтрак – каша и хлеб. Еды было в достатке. Ели, черпая ложками из котлов. После завтрака хрымов увели за ворота. Пахол с ними не пошел – к нему подошел глей.
– Идем!
Он отвел его к кузнецу, где велел сделать лапу. Пахол мог и сам, но кто пустит чужака к горну? Лапу отковали быстро. Кузнец насадил ее на черен и протянул глею. Тот отвел Пахола в амбар. Там взял странные щипцы и отщелкнул ими кусок тонкой проволоки от мотка. Взял небольшой молоток и протянул все это Пахолу.
– Это для гвоздей! Кожу тебе принесут.
Глей ушел. Кожу и вправду принесли. Та была толстой и прочной. Пахол снял сапог, очертил лезвием ножа контур будущей подметки и стал вырезать. Вышло быстро. Острый, сделанный им с любовью нож резал хорошо. Получив заготовку, Пахол перешел к каблуку. Высоту его примерял по ноге. Затем взял проволоку. Необычные щипцы глея – он назвал их «пассатижами» – легко перекусывали металл. А Пахол думал, что гвозди только куют. Когда кусок кончился, Пахол положил гвозди на лавку и, взяв лапу, занялся сапогом. Проколов острием ножа лунку для гвоздя, он вбивал тот в кожу. Тонкое железо легко шло внутрь и загибалось, встретившись с лапой. С наружной стороны получалась шляпка. Они складывались в ровную строчку. Завершив с подошвой, Пахол приколотил каблук. Ножом аккуратно подровнял рант. Полюбовался и сунул ногу в сапог. Прошелся по амбару.
Глей не соврал – шагать стало хорошо. Непривычно, но зато Пахол почти не хромал. Вырезав из остатков кожи стельку, Пахол сунул ее в сапог и обулся. Хорошо! Даже очень. Пахол сложил инструмент на лавку и пошел искать глея. У ворот ему указали направление. Пахол прошел берегом реки, поднялся на пригорок и застал необычную картину. Здесь сажали лес. Новобранцы копали ямы. Сунув в них тонкие прутики, засыпали землей. Другие несли воду от близкого ручейка и поливали саженцы. Пахол вспомнил, что связку этих прутов везли в одной из повозок.
