— Нет, — мотнула головой Зоряна, — он тебе не поверит. Решит, что ловушка. Попробуй лучше просто его найти. Как окажутся они с богатырём поблизости — дай мне знать.
— Слушаюсь, — воронёнок поклонился, несколько неуклюже, но с достоинством.
Истислав обнял девушку за плечи.
— Не тревожься. Теперь уж всё будет хорошо.
— А я не тревожусь, — Зоряна снова прильнула к юноше, — ведь мы вдвоём.
Глава семнадцатая. Поединок
Горлица сидела у окошка, вышивала. В первый же день она попросила чернавку принести ткань, иголку с нитками и пяльцы. Надо же чем-то занять голову и руки, иначе совсем тоска одолеет. Сердце рвётся на волю, а разумом понимает девушка, что не будет ей спасения. Змея, что мост стережёт, наверное, даже Добромиру не под силу одолеть. При мысли о богатыре заныло в груди. Глянула на полотно. Пройдёт время, и украсит его вышивка — конный витязь, сражающийся со змеем. Чёрный змей уже был вышит, и конь почти готов, остался только витязь. А конь почему-то буланым получается, как тот, на котором её Зоряна увезла. На глаза навернулись слёзы, царевна крепко сжала веки. «Это не от грусти, не от страха, — решительно сказала она себе, — просто глаза устали. Отдохнуть немножко надо».
Она отложила пяльцы, встала. Тихонько спустилась по винтовой лестнице к двери. Из-за неё слышались голоса — стражники переговаривались между собой. Горлица прислушалась.
— Слыхал новость, Кречет? Железный Волк пропал.
— Как пропал? Ты не шутишь ли, брат Ястреб?
— И не думаю. Бес его знает, как, а только пропал. Ушёл по приказу царя Кощея нарушителя границы искать, и не воротился до сих пор.
— Силён видать нарушитель, — хмыкнул тот, которого назвали Кречетом, — раз сумел мимо Змея пройти. Только что ж дружинники с заставы его не поймали? Ведь резвее кощеевых коней нет нигде.
— У того витязя конь был не хуже, — сообщил Ястреб, — рассказывают, так скакал, что едва-едва на три лошадиных туловища удалось к нему приблизиться, а потом как вспрыгнет на скалу, где горной козе и то страшновато пройти! Так и ушёл, побоялись другие лошади за ним лезть. Вот царь Кощей и послал вдогонку Волка.
— Небывалый случай. Давно уж никто не пытался в Железное царство проникнуть. Хотелось бы знать, что его сюда привело.
— Известно что — сокровища ищет, — произнёс Ястреб, — если бы хотел с Кощеем воевать, войско бы с собой привёл.
— За сокровищами? Хм… Да уж, за сокровищем. Таким, что любого злата-серебра дороже. За царевной полонённой он пришёл, голову в заклад поставлю.
— А где он, по-твоему, коня чудесного достал? За Железными горами не вырастишь скакуна, чтобы мог с кощеевыми конями потягаться.
— Думается мне, что это не конь. Вспомни, как царские дети пытались полонянку спасти. Кощей ведь только Зоряну убил, а брат-то её, Ярослав, жив остался. И он оборотень, как раз конём оборачивается.
— Что ж будет-то теперь?
— Что-нибудь да будет, — рассудительным тоном произнёс Кречет, — может и к лучшему, что повелителю Железного царства поединщик нашёлся.
— Тихо, брат. Ещё услышит, кто, кому слышать не надо.
Дружинники умолкли. Горлица застыла, боясь пошевельнуться. Только что услышанное почти оглушило царевну. Кто-то сумел проникнуть в Железное царство! Одолел Змея, ушёл от погони в горах, и Волка скорей всего тоже победил. Один. Сомнений нет — это Добромир! Только бы хватило ему осторожности.
Что там ещё стражники говорили? Кощеевы дети её спасти пытались. Зоряна с братом. Наверное, это случилось в тот день, когда она задремала у окна, а проснулась на постели. Тогда Горлица подумала, что её чернавка перенесла. Выходит, иначе всё было. Почему же она ничего не помнит? Наверное, чары какие-нибудь навели. Значит, зря она Зоряну в трусости упрекала, хватило у чародейки храбрости против воли отца пойти. Ох… да ведь Кречет сказал — убили её… Горлица закусила губы, чтобы не всхлипнуть. Медленно поднялась по лестнице обратно в башню. С каждым шагом постепенно отодвигалась горечь и грусть, уступая место затеплившемуся огоньку надежды. Царевна бросила взгляд на свою вышивку. Теперь она точно знает, каким будет на ней витязь. Не на коне, а рядом, не как со слугой, а как с боевым товарищем. Ведь конь этот — человек.
Обратный путь через Железные горы прошёл без приключений. Выходить на прямую дорогу Ярослав поостерёгся, держался горных троп, но не слишком крутых: следовало поберечь силы. Заветный кинжал так и жёг юношу изнутри. Кощеев сын чувствовал мощь клинка в каждом мускуле, каждой частичке кожи, она облегала тело как невидимый, необычайно прочный доспех. Сперва Добромир хотел взять кинжал себе, не желая уступать самого опасного противника названному брату, но Ярослав не позволил сказав:
— Я хочу сам за матушку и сестру отомстить. Да и колдовские вещи мне привычней.
К полудню следующего дня побратимы увидели замок чародея. До него оставалось не более версты. Богатырь расседлал жеребца, положил вьюки на траву.
— Дальше налегке пойдём. Ежели победа за нами будет, вернёмся да заберём, а если нет, то не понадобится уже добро это.
Ярослав вернулся в человеческий облик.
— Погоди, брат. Я сперва на разведку сбегаю. Покручусь у замка, следы проверю, осмотрюсь.
— Не надо бы нам разделяться. Попадёшься — конец нашему делу. Ты лучше обернись псом, и шагай вперёд, я за тобой. Чего опасного учуешь — дашь знать.
В словах богатыря был резон, и Ярослав согласился. Так и пошли они к замку: серый пёс впереди, носом в землю, витязь с обнажённым мечом следом.
Ни засад, ни постов по пути не встретилось. Ярослав повёл названного брата прямо к воротам, с удивлением отметил, что мост опущен, ворота распахнуты, стражи никакой нет.
— Похоже, нас тут ждут, — произнёс Добромир, — коли так, не будем заставлять ждать столь гостеприимного хозяина. Братец, там, на стенах стрелков нет?
Пёс принюхался к встречному ветру, помотал головой.
— Тогда вперёд!
Кощеев сын вернулся в человеческий облик. Клинок сейчас явно пригодится больше, чем собачьи зубы. Неспроста так тихо, неспроста нет стражников. Как бы не обернулся замок каменной западнёй. Нащупал рукоять заветного кинжала. Металл потеплел, теперь он слегка подрагивал, словно заключённая в нём сила пыталась вырваться наружу. Скоро будет ясно, получится ли. Набрав полную грудь воздуха, словно собираясь прыгать в воду с высокого берега, Ярослав вошёл в замок.
Ночью Зоряне не спалось. Сперва они долго болтали с Истиславом о разных пустяках вроде, на что похожи облака или отчего дует ветер. Постепенно учёного сморил сон, он по давней привычке свернулся калачиком, уютно засопел носом. Девушка нежно погладила его чёрные волосы. На душе было легко, радостно, казалось, ещё немного, и оторвёшься от земли, взлетишь птицей в ночное небо. Позавидуешь Ярославу, он бы, наверное, смог, если бы захотел. При мысли о брате сияние счастья пригасло. До чего же хочется оказаться рядом, поддержать. Но нельзя. В битве, подобной той, что предстоит, нельзя оглядываться на близких людей. А на с того света вернувшуюся любимую сестрёнку попробуй не оглядываться. Нет, не придаст Зоряна своим присутствием братику сил, напротив, слабее сделает. Сейчас Ярославу терять нечего, а с ней будет, что терять. Но до чего же ей самой противно бездействие! Хотя, если подумать… она сняла пояс, увешанный мешочками, внимательно оглядела вышитые на них, одной ей понятные значки. Где-то должны быть нужные травы. Вот одна, другая. Третья! Из них можно сварить зелье, делающее выпившего его невидимым. Не особенно крепкое, но на час-полтора хватит. Авось получится мимо Железного Волка проскользнуть.
— Ох, а в чём варить-то? Котелка нету. Придётся всё же сотворить маленькое колдовство.
Зоряна достала свой платок, связала его концы в узелок. Коснувшись с двух сторон руками, прочла заклинание. Тотчас мягкая ткань затвердела, и вот уже вместо платка — маленький котелок. Как раз подойдёт для её цели.
