— Командир! Разрешите говорить свободно? — раздается голос Найры и Лоа морщится. Все-таки непутевая эта Найра, пусть и саб-лейтенант, куда только Беатрис смотрела?
— Говори. — разрешает она: — но только быстрей. Времени нет.
— Вот. Поглядите. — Найра нагибается и поднимает что-то круглое и небольшое, размером с ладонь. Лоа приглядывается. Окаменелость? Или что-то вроде гигантской виноградной улитки, свернувшейся в круг, вон и сегменты на внешней броне. Нет, это что-то живое, похоже на старого трилобита, только свернувшегося как еж. Что-то вроде диска, свернувшийся в клубочек трилобит. При мысли о мягкой плоти трилобита, обжаренной в кунжутном масле со специями, с хорошим куском маисовой лепешки и кувшином вина — у нее даже слюнки потекли. Отогнав от себя видение жаренного мяса, поданного на деревянной доске с острым ножом и вилкой, как обычно оно подается в закусочной у старой Эллы — она пожала плечами. Ну трилобит и трилобит, чего тут… окаменелый правда.
— Если вот так… — Найра кладет эту странную плоскую штуковину к себе на ладонь, второй рукой, привычным движением извлекает нож из ножен. Острием ножа поддевает одну из пластинок-сегментов у «окаменелоcти» и та — разворачивается на ладони, открывая ярко-зеленое брюшко и десятки шевелящихся ножек. «Все-таки эта штуковина живая!» — успевает подумать Лоа Ти, но Найра не останавливается на этом. Одним взмахом она вспарывает мягкую плоть, из-под тонкой кожицы во все стороны брызжет темная жидкость. Еще два надреза, у головы и хвоста, существо наконец замирает и Найра — подносит его к своему лицу. Неужели собралась это есть? Из разрезанной плоти к лицу амазонки — выстреливают зеленые нити и вскрытая ракушка — тут же притягивается к коже с отвратительным, чвакающим звуком. Лоа тянется за ножом, однако ее рука замирает на полпути. Непохоже что Найре нужна помощь, она стоит спокойно, лишь немного поправив неведомое существо у себя на лице.
— Вот так. — удовлетворенно говорит она, поворачивается к своему командиру, ее голос звучит глухо из-за того, что вскрытое и выпотрошенное существо закрывает ей нижнюю часть лица. Лоа Ти наклоняет голову. Такое впечатление что Найра натянула на себя нижнюю часть броневого забрала имперского шлема, ее рот и нос целиком скрыты под хитиновыми сегментами существа. Странно это видеть, еще более странно знать, что вот это — только что было живым существом. Что за варварские обряды? Она все-таки так их ест? Неудобно же.
— Что это такое? — спрашивает Лоа у своей заместительницы: — что ты с ним сделала? И почему напялила на себя? Ты прямо сейчас касаешься своим лицом внутренностей мертвой твари, ты понимаешь?
— Мой командир! — закатывает глаза Найра: — это же один из породы мелких ракушечников. Это предотвратит высыхание наших легких, пока мы будем в Пустошах. Достаточно лишь менять ракушечников два раза в день и никакого высыхания изнутри.
— Это… впечатляюще. — признает Лоа Ти, глядя на мерзкую, зеленую слизь, которая застыла вокруг мест, где мертвый ракушечник присосался к лицу ее заместителя. Про то, что кочевники используют что-то в этом духе, она слышала, но своими глазами видеть…
— Кроме того, она не мертвая. — добавляет Найра: — ракушечники и не такое выдержать могут. Если помрет — тут же менять надо, у мертвых фильтры не работают, и они отваливаться начинают. Но беспокоится не о чем, ракушечников по всем Пустошам завались просто. Подобрал следующего и надел. Тут главное не сблевать, когда нити в глотку полезут.
— Нити? Постой — она⁈
— Ну да. Это самка. Понимаю. — согласно кивает головой Найра, увидев ее выражение лица: — если вы хотите, я найду для вас самца. С самыми прочными и длинными нитями. Такого, настоящего мужика. Хотя для меня лично разницы нет, кто тебя кислородом и влагой будет обеспечивать, самка или самец.
— Ты с ума сошла, Найра. Тебя одну я не отпущу, а вот эту… штуковину на лицо напяливать я не собираюсь. Кроме того, ты про летающих тварей забыла совсем? Нас же съедят!
— Только если это дронты будут или эксвирли. Монтогамы и расджеки безобидные, хоть и страшные на вид. Но от дронтов у меня средство есть, я знаю способы. — Найра достает из-за пазухи маленький костяной амулет, сделанный из черепа какой-то твари размером с мышь. Достает и надевает шнурок на шею: — Вот. Дронтов мы отпугнем. А эксвирли в этой части Пустошей очень редко появляются.
— А черви? Как зайдем поглубже, звуки шагов их приманят! — складывает руки на груди Лоа: — это здесь, у кромки Леса и на краю Пустоши их не бывает, стоит отойти на десять кликов и уже можно нарваться.
— Они только на ритмичные звуки идут. Просто не идти ритмично, как обычно, правой-левой и так далее. Непонятно? Командир, тут все просто, насыпать в обувь, в самый носок мелкой гальки и ваши шаги изменятся, вы будете ногу приволакивать. Ритм изменяется и червь на вас не нападет. Им повторяющийся ритм ненавистен, а обычные звуки, в разнобой — они не замечают. Так детей обучают — сперва камушки им в сапожки насыпают, а потом они уже и сами приучаются ходить не в ритм. Есть, конечно риск в кровь ноги стереть, но если время от времени останавливаться и ноги менять, то ничего страшного. Кроме того, командир, вы быстро учитесь.
— Так ты у нас сокровищница знаний о Пустошах. — подает голос Ксана, одни из ветеранов, она несла службу еще когда Беатрис была рядовой амазонкой: — это неожиданно. Ты молодец.
— Я поражена. — Лоа спешивается и подходит ближе к Найре, внимательно вглядывается в неведомую зверушку, которая обвила своими хитиновыми сегментами половину лица ее заместителя: — ты действительно столько всего знаешь про Пустоши. Так вот почему Беатрис поставила тебя заместителем в этой экспедиции.
— Да не так уж и много я знаю. — говорит Найра и чешет затылок: — да и толку от этого знания в Столице? Мы ж столичный гарнизон, а в Пустоши никто и не ходит никогда, бесполезные знания в общем-то. Кому нужно знать с какой стороны у камня можно водяной песок найти или там как по звездам ориентироваться?
— Да нет. Полезные. Для такого вот случая. — Лоа смотрит на Найру в упор и та — отводил глаза. Все ясно. Беатрис не доверяла ей, вот и приставила Найру, как раз на такой случай. Пустоши рядом, конечно, надо лучшего следопыта и человека, который эти самые Пустоши знает отправить. Но не поставить во главе, а так — за спиной, чтобы приглядывала за ней. И если бы не таинственный беглец, если бы не красная ртуть и павшая лошадь — в жизни бы Лоа не догадалась что простушка Найра тут как шпион от Беатрис выступает. Слишком много знает, слишком способная, да еще и в Пустошах родилась, получается она — кочевник, ну или метиска. Много вопросов, очень много. Обидно что Беа ей не доверяет до конца, но разве можно ее винить? В конце концов, раньше Беатрис всегда сама возглавляла такие экспедиции, ведь в Столице Император под защитой всей мощи армии и магов Империи, а тут между его врагами и ним есть только они — амазонки.
— Лошади нам не понадобятся. — говорит Найра: — лошадей оставим тут. Ксана и Тира смогут отвести их в лагерь. Ракушечники не смогут удержаться на морде, а кислорода лошадям нужно так много, что даже если привязать ракушечника — он не справится. Лошадь задохнется. В пустошах кочевники как правило используют каплеобасов, они медленней, но намного сильней.
— Оружие тоже оставим тут. Копья, метатели, даже щиты и доспехи. Это нас замедлит.
— Оставим оружие? — эхом отзывается Лоа Ти. Вот оно, думает она, вот. Наконец Найра отбросила свою маску и показала зубки, она теперь уже не советы дает, а распоряжения. «Оружие оставим тут, лошади нам не понадобятся».
— Если командир так решит. — тут же склоняет голову Найра: — я просто высказываю свое мнение.
— Командир? — гудит голос. Ксана. Ветеран многих битв. Амазонка, которая прошла многочисленные испытания, и сумела выжить, не только на поле боя, но и в дворцовых интригах. Она то уж совершенно точно сумела распознать нотки нетерпения в голосе Найры и изменившийся баланс власти. Такие как Ксана — просто чувствуют это.
