— Она предложила отстать от меня, если я помогу поймать этого парня.
Хардин знает, как находить к людям подход.
— Выгодная сделка.
— Я тоже так подумал. — Он сделал в мою сторону пару шагов. — Послушай. Ты располагаешь информацией, которую мне не заполучить — запах. Ты всё сказала полицейским?
Обидел в лучших чувствах.
— Я не распознала запах. Это не один из наших. По крайней мере, я так не думаю.
— Ясно. Я не полицейский и не скрываю информацию. Мы станем на шаг ближе к поимке этого парня, если объединим наши знания.
— Что ты знаешь?
— Как убивать оборотней.
— Думаешь, мне от этого лучше?
— Нет.
Я выдохнула, признавая своё поражение.
— Что ты от меня хочешь?
— Если встретишь этого парня, позвони мне. Ты ездишь по местам, куда мне доступа нет, встречаешь людей, с которыми я встретиться не могу. У тебя есть связи.
— Ты не согласился с Хардин? Не счёл, что я защищу преступника просто, потому что он оборотень?
— Я решил, что ты поступишь по совести. Мой номер у тебя уже есть.
Он повернулся уйти.
— И кто кому теперь должен?
Он обернулся через плечо.
— Не волнуйся, я веду счёт.
Мэтт прислонился к дверному косяку между звуковой кабиной и студией.
— Китти? Там звонок на третьей. Может, конечно, и чудик какой, но, кажется, она действительно в беде. Хочешь принять?
Я могла отказаться. В конце концов, это моя передача. Было бы намного проще и лучше для всех, если бы я переключила вызов на горячую линию. Жаль только для измученных проблемами вампиров и оборотней такой линии не существует.
Я кивнула, вполуха слушая витиеватый комментарий моего слушателя о смешении рас и чистоте видов. Стандартная консервированная реакционная риторика.
— Угу, спасибо, — прервала я. — Вы не думали о карьере спичрайтера для Клана? Следующий звонок.
— О, спасибо! Спасибо!
Женщина рыдала навзрыд, что слов было не разобрать.
— Стоп, помедленней. Сделайте глубокий вдох. Медленно выдохните. Вот так. Эстель? Вы Эстель?
Она взяла себя в руки и спокойно произнесла:
— Д-да.
— Хорошо. Эстель, ты можешь рассказать мне, что случилось?
— За мной гонятся. Я ранена. Меня ищут. Мне нужна помощь, - она говорила всё быстрее и быстрее. Стук моего сердца тоже убыстрялся с каждым словом. Голос раздавался с помехами, словно она слишком близко держала трубку.
— Постойте. Опишите свою ситуацию. Кто за вами гонится?
Она громко сглотнула.
— Вы слышали об Илайдже Смите? Церкви Чистой Веры?
Я встала и начала ходить по комнате. Какой там слышала: я почти готова пойти к нему и отдать себя только ради информации. Так сильно хотелось его разоблачить. Прямо сейчас «церковный городок» стоит примерно в шестидесяти милях от студии.
— Да, я слышала о них.
— Я ушла. То есть я хочу уйти. Пытаюсь.
— О-о-о. То есть… о.
Я всю жизнь зарабатываю голосом, но сейчас лишилась дара речи. Никто никогда не покидал Церковь Чистой Веры. Ни один из последователей Смита никогда не желал говорить о нём.
В моей голове вертелось столько вопросов: «кто она? Искала ли она исцеления? Настоящее ли оно? Как выглядит Смит?» Этого интервью я ждала с нетерпением.
— Хорошо, Эстель. Позволь удостовериться, что я всё правильно поняла. Ты… вампир? Ликантроп?
— Вампир.
— Ясно. И ты обратилась к церкви Чистой Веры, ища лекарство от вампиризма. Ты встретила Илайджу Смита. Тебя… тебя исцелили? Тебя действительно исцелили?
Что будет, если она скажет да?
— Я… я так думаю. То есть, я думаю, исцелили. Но не сейчас.
— Я сбита с толку.
— Да, — произнесла она, тихонько посмеиваясь. — Я тоже.
Эстель звучала уставшей. Сколько времени она в бегах? Прошла половина ночи. Есть ли у Эстель убежище на день? И почему она позвонила мне?
Свидетели. Мы в эфире. Тысячи свидетелей услышат её историю. Умно. Теперь осталось только поддерживать её веру в меня.
— Ты сейчас в безопасности? Ты в безопасном месте или должна бежать? Где ты?
— На данный момент я оторвалась от них. Я на бензоколонке; она закрыта на ночь. Я буду в безопасности до рассвета.
— Где, Эстель? Я хочу отправить тебе подмогу, если смогу.
— Не думаю, что это в моих интересах. Преследователи могут услышать. Они могут проследить за тобой.
Будет тяжело. Нужно постепенно, шаг за шагом. Я прикрыла микрофон рукой и крикнула Мэтту:
— Проверь идентификатор номера, узнай, откуда она звонит.
Он кивнул. Я вернулась к Эстель.
— Когда ты говоришь, что тебя преследуют, то имеешь в виду Смита? Или его людей? Они хотят причинить тебе боль?
— Да. Да.
— Ах. Церковь. Почему люди не оставляют его?
— Они… они не могут, Китти. Всё сложно. Нам запрещено об этом говорить.
Мэтт прижал лист бумаги к окну кабины. Надпись гласила: «Таксофон — неизвестный».
— Эстель? Опиши мне процесс исцеления. Ты увидела объявление о церковной встрече и пошла в шатёр. Как давно это было?
Она дышала более спокойно, но её голос всё ещё звучал напряжённым, приглушённым, как будто она боялась, что её подслушают.
— Четыре месяца назад.
— Что произошло, когда ты приехала?
— Я прибыла сразу после наступления темноты. Увидела палатки, трейлеры, автоприцепы – целый временный город. Всё выстроено в круг и отгорожено канатом. И охрана. У ворот собрались восемь человек. Нас проверили металлодетектором. Пытались найти оружие и убедиться, что среди нас нет журналистов. Только истинно верующий мог встретиться со Смитом. И… я хотела верить. Я действительно хотела верить. У одного из нас — кажется, он был оборотнем — нашли микрофон или что-то подобное. В общем, его выставили.
Они выставили оборотня. Это впечатляет.
— Люди, которые попытались ворваться в церковь, встретились со значительной силой. Кто занимается безопасностью?
— Его последователи. Все, кто живёт и работает в том лагере — веруют.
— Но они должны быть сильны. Целые стаи оборотней пошли за ним…
— И выстояли против них. Вертигры, вампиры - все. Они с противником на равных, Китти.
—Значит, по-настоящему они не исцелились.
— Нет, исцелились. Я никогда не видела, чтобы они превращались в зверей, даже в полнолуние. Вампиры гуляли при дневном свете!
— Но они сохранили свою силу? Они всё ещё могли иметь дело с оборотнем на равных?
Избавиться от слабостей и при этом не потерять преимуществ? Некоторые могли сказать, что это лучше, чем исцеление.
— Думаю, да.
Интересно.
— Продолжай.
— Меня отвели в основную палатку. Там проходила своего рода церковная служба, со старомодным возрождением и паствой. Мужчина на помосте подозвал меня к себе.
