— Мммм… — Сандра потянулась на горячем песке.
Они лежали на пляже в небольшой тихой бухточке на дальней оконечности Аметистового острова. На бригантине их ждали только после заката, а сейчас солнце стояло еще довольно высоко — не настолько высоко, чтобы обжигать непривычные спины, но и не настолько низко, чтобы задумываться о возвращении.
Мельчайший розовый песок невесомо скользил между пальцев, но казался невыносимо тяжелым на разгоряченной коже. Пахло смолой от высоких, похожих на сосны деревьев — на Жемчужине лиственных растений почти не было. Скалы к югу невыносимо сверкали на солнце.
— Не скажи, — заметила Сандра голосом ленивым и сонным. — Ты видел, какая грация? Какие взгляды? Жесты? Королева! Если бы она так двигалась даже в своем старом платке — поверь, Златовласка, ты бы каждый раз истекал слюнями.
Сашка пожал плечами. Ничего такого особенного он в поведении Белки не заметил. Все-таки женщины обожают преувеличивать. Можно подумать, он напрягался, сыграв телохранителя. Всего-то и надо было, что хмуриться и держать руки расслабленными, как будто ты вот-вот выхватишь меч из-за спины. Да еще смотреть недобро по сторонам.
Кстати, кроме большого меча из запасов Княгини Сашка еще взял своего более скромного, легкого и маленького Сумеречника — повесил на пояс. Со стандартным телохранительским двуручником он управляться никогда не умел. Силы и роста тут мало, нужна еще и привычка.
Сейчас и телохранительские мечи, и черные костюмы лежали в холщовом мешке, а где был мешок, Сашка понятия не имел. Когда они вышли из здания таможни, их уже ждала нанятая Людоедкой карета. Большая, добротная и даже раскрашенная — максимум доступной на Жемчужине роскоши. На козлах (карету тянули два небольших зеленых бегемота) сидела сама Людоедка. Внутри лежала их привычная одежда, которую все трое с облегчением одели вместо маскарадной. Потом, остановившись где-то в подворотне, аккуратно смотали шелк, убрали его в тюк обратно, и Людоедка их отпустила. Княгиня им еще раньше сказала: как только перестанут быть нужны, могут быть свободны до вечера. Каковое разрешение они и воплощали в жизнь.
— Серьезно, — продолжила Санька. — Это ведь я предложила, чтобы Белку обрядили. Думала, даже если она просто с каменной рожей пройдет, все нормально прокатит. Я-то на сильфиду никак не тяну, сложеньем не вышла. На амазонку — другое дело, — добавила кормчий без ложной скромности. — А она…
— Угу, — сказал Сашка, лениво пересыпая песок с ладони на ладонь и глядя на горизонт. Небо там почти сливалось с морем — удивительная зеленоватая ясность, похожая и не похожая на земную. Безграничная свобода и простор, куда ни посмотри.
— Нет, серьезно, — продолжила Санька. — Она и переодевалась, тебя не стесняясь вообще! И сейчас купается голышом — ты видел? Купается! Плавает. Оборотень. Ты давно видел, чтобы оборотень плавал?
— Я давно не видел оборотня, — пожал плечами Сашка. — Я только с Белкой близко знаком. Думаю, они не как животные. И даже из животных не все воды боятся… Львы, например…
— Ну… — хмыкнула Санька. — Du denkst… [39]
Cразу стало ясно, что про повадки оборотней она знает не больше Сашкиного.
Белка тем временем выбралась из воды, села на большой белый камень у кромки прибоя, изогнувшись, как статуэтка. Теперь стало отчетливо видно, что кожа у нее гораздо темнее нормы — ну не загар же такой! Откуда?.. Из Пирс-Ардена они уходили весной.
Она была крепкая, ладная, гибкая и совершенно свободная. Не лиса — русалка. А уж задумчивое спокойствие на лице — точно она говорила с небом и морем, а они ей отвечали. Загадочная незнакомка, их товарищ по экипажу.
«Похожа на скрипку, — ни с того ни с сего подумал Сашка. — На такой скрипке я бы сыграл…» — и тряхнул головой, избавляясь от непрошенных мыслей.
— Вот бы мысли ее прочитать… — протянула Санька.
— Не вздумай, — Сашка посыпал ей спину песком. — Хулиганка.
— От хулигана слышу. А все-таки порасспросить бы ее о прошлом, честное слово… Вот почему она кутается всегда, ты мне можешь объяснить?
— Может, ей холодно?
— Нет, я серьзено.
— Ну так спроси.
— Э, Златовласка. Ну вот как? Это такое дело… — Сандра покрутила пальцами. — Особенно перед трехмесячным переходом в тесной коробке. Сам знаешь.
Сашка знал. Поэтому только вздохнул и лег на спину, закинув руки за голову. Над ним плыло белое облако в форме птицы.
Вода здесь изумительно теплая, волны несут сами. Сашка представил, как он ступает на влажную гальку у полосы прибоя, как медленная ленивая волна трогает пальцы его ног, как зеленый, пенистый, свежий океан обступает его со всех сторон… Да, надо будет пойти окунуться. Когда-то он еще получит такую возможность?.. Но до чего же приятно просто так лежать под просторным небом, не двигаясь и не думая ни о чем серьезном.
Классное они провернули дело сегодня, всегда бы так.
Они вернулись в порт, когда солнце садилось. Лиловые сполохи гасли среди сине-серых облаков, рисуя карту разноцветных заводей. «Взлететь бы прямо туда, — подумал Сашка. — Без всяких пушек. Забавно, должно быть, когда молния бьет в тебя снизу».
— Здравствуйте! Вы с «Блика»? — услышали они жизнерадостный оклик, выходя из здания таможни (разумеется, из одного из боковых, не из главного).
— Э… да, — сказал Сашка, растерянно крутя значок на жилетке с надписью «Блик» крупными и разборчивыми буквами. — А вы?
Им задала вопрос белокурая курчавая девушка, росточком чуть повыше Белки — и ненамного старше, кажется. У нее был задорный вздернутый нос, васильково-синие глаза, густые крупные веснушки и невероятно обаятельная белозубая улыбка, которая буквально вздергивала уголки широкого рта девушки. Одета она была в белое платье с васильками, что отчего-то сразу Сашку насторожило.
— Меня зовут Катерина Нольчик, я новый штурман, — сказала она, протягивая Сашке руку. — Будем знакомы.
Когда девушка заговорила, она вскочила с небольшого рундука, на котором сидела. Рядом с рундуком к столбу был прислонен черный футляр. В первую секунду Сашке показалось, что это виолончель. И только потом он узнал обыкновенную гитару.
— А я — Александр Белобрысов, штурман «Блика», — ответил Сашка немного растерянно. — Временный.
— Значит, сэйл-мастер? Приятно познакомиться, впервые пойду на корабле с настоящим сэйл-мастером! Мне кажется, это такое сложное дело, не то что обычная навигация — с ней-то кто угодно может справиться. Правда? — она обратилась к Саньке и Белке. — А вы, наверное, кормчий и пилот?
