Дверь погреба оказалась заперта: в скобы была продета массивная цепь, скрепленная тяжелым замком.
И где они только раздобыли все это? — размышлял Роджер, почесывая щеки и подбородок и оглядываясь по сторонам. И зачем столько ухищрений, если они все равно не помогут?
Вздохнув от скуки, Роджер достал спрятанный за ухом кусок проволоки с заостренным концом и просунул его в замочную скважину. Он приблизил ухо к замку, чтобы лучше слышать звуки механизма. Проволока повернулась, потом еще. Внутри что-то несколько раз щелкнуло, и вскоре дужка замка отскочила. Роджер отодвинул ее и принялся развязывать цепь, но потом остановился и задумался. Он вдруг понял, что совсем не голоден.
Он оглянулся по сторонам, вслушиваясь в тишину и пытаясь определить, насколько тревожна обстановка в городе. Может, ему все же удастся немного поразвлечься этой ночью. Потом он вернется сюда и прихватит что-нибудь съестное для своих друзей.
Цепь с замком он взял с собой, но дверь открывать не стал.
Роджер едва успел отойти на пару шагов, когда позади послышалось глухое урчание. Тогда он понял, от чего его уберегла судьба. Парнишка метнулся к двери и припал ухом к ее шершавому дереву.
Изнутри доносилось уже не урчание, а рычание, которое, не успел он и глазом моргнуть, перешло в громкий злобный лай.
Роджер метнулся к соседнему дому. Отыскав со стороны фасада неплотно пригнанную доску, он отогнул ее и запихал внутрь цепь и замок, которые слишком гремели и мешали бежать. Потом он проворно и бесшумно влез на крышу.
К погребу, отпуская проклятия на каждом шагу, подошел поври.
— Ну, чего разбрехалась? — проворчал он. Голос его напоминал скрежет каменных жерновов.
Поври потянулся к двери, но остановился и почесал затылок, сообразив, что здесь чего-то недостает.
— Чтоб тебе провалиться! — процедил сквозь зубы Роджер, видя, как поври поспешно удалился тем же путем, каким пришел. В таких ситуациях парень обычно оставался сидеть не шелохнувшись. Но сейчас волосы у него на затылке вдруг стали дыбом и инстинкт диктовал Роджеру убираться отсюда, и побыстрее. Он отошел к дальнему концу крыши и прыгнул в темноту. В городе поднялась тревога. Один за другим вспыхивали факелы. Тишину ночи нарушил топот ног и громкие крики: «Вор!»
Роджер перескакивал с крыши на крышу, скатывался вниз и поднимался по стенам, пока не перемахнул через частокол и не оказался в загоне для скота, находившемся на северо-западной окраине города. Пригнувшись к земле, парень стал пробираться среди коров, стараясь ничем не тревожить их и шепотом уговаривая животных не поднимать шума.
Наверное, ему так и удалось бы беспрепятственно пройти через стадо, поскольку сонные коровы не обратили особого внимания на его появление. Но на его беду в стаде находились не только коровы.
Если бы мысли Роджера не были так заняты погоней, он бы сообразил, что находится на скотном дворе, принадлежавшем ранее Розину Делавалу, а у того имелся бык, причем самый свирепый во всей Кертинелле. Розин держал быка в отдельном стойле, так как бодливая скотина любила пустить в ход рога и коров после этого частенько было трудно подоить. Но теперь на скотном дворе хозяйничали поври, которых в одинаковой степени забавляли и мучения раненых коров, и страдания гоблинов, которых они посылали сюда за молоком или на убой очередной коровы.
Пробираясь между коровами, Роджер больше оглядывался назад, чем смотрел вперед. Он отпихнул одну сонную тушу, потом слегка оттолкнул другую и сразу почувствовал, что эта громадная корова совсем не собирается уступать ему дорогу.
Роджер опять толкнул ее и… застыл на месте. Перед ним лежал полусонный бык весом не менее двух тысяч фунтов. Роджер не стал будить его, а тихо и медленно попятился назад, но, к несчастью, наткнулся на корову. Послышалось недовольное мычание.
Бык фыркнул и повел по сторонам тяжелой рогатой головой.
Роджер отскочил в сторону, забежал за спину разбуженного быка, затем вновь промчался перед самым его носом. Парню пришла в голову шальная мысль: заставить быка вертеть головой до тех пор, пока она не закружится и тупое животное не рухнет на землю. Но маневр не сработал. Бык двинулся прямо на Роджера, поддевая землю своими острыми рогами.
Парню оставалось только одно — вскочить быку на спину.
Зная, что шуметь ни в коем случае нельзя, он все же не удержался и вскрикнул. Бык взбрыкнул, захрипел и в слепой ярости ударил копытами по земле. Затем нагнулся и прыгнул, опустив голову и резко мотнув ею так, что едва не задел рогами плечо Роджера.
Роджер сумел-таки удержаться на бычьей спине, пока разъяренное животное неслось к дальнему концу загона, где за забором темнел лес. Как нельзя кстати, смекнул Роджер, поскольку с другой стороны сюда неотвратимо приближалась толпа поври и гоблинов. Они что-то кричали и показывали в сторону загона.
Бык изо всех сил рванулся вперед, потом остановился как вкопанный и резко дернулся вправо, а затем влево. Роджер держался, как только мог, схватившись прямо за бычьи рога. На втором повороте бык потерял равновесие, и сообразительный парень тут же воспользовался представившейся возможностью. Он согнул одну ногу и со всей силой уперся ею в рог, повернув бычью голову еще больше влево.
Бык споткнулся и упал. Роджер мгновенно спрыгнул с его спины и бросился бежать. Прежде чем ревущая громадина сумела вновь подняться на ноги, парень перемахнул через изгородь.
Бык приблизился к забору. Хотя Роджер видел, как со стороны города по обе стороны частокола бежали гоблины, он остановился и хвастливо произнес, обращаясь к быку:
— А я ведь мог бы сломать тебе шею.
Сказав это, он щелкнул пальцами перед самым носом быка.
Бык фыркнул, ударил копытами и наклонил голову.
Роджер разинул рот:
— Похоже, ты не понял.
Бык отреагировал по-своему: он начал крушить частокол.
Роджер устремился в лес. Позади него животное рьяно ломало забор, подбрасывая в воздух колья. Наконец бык расчистил себе проход и выскочил на полянку. Гоблины приближались, и, совершенно неожиданно для Роджера, бык превратился в его союзника.
— Ай-иии! — завопил один из гоблинов. Среди своих тупых соплеменников он считался находчивым. Находчивость и здесь не изменила ему. Гоблин схватил одного из сотоварищей и швырнул его прямо под ноги быку. Жертва находчивости дважды перекувырнулся в воздухе и больно шлепнулся на землю. Стараясь не стонать, гоблин отполз в сторону, только бы не привлечь к себе внимание быка, который теперь гнался за улепетывающими гоблинами.
Роджер, восседая на дереве, с истинным наслаждением следил за происходящим. Он просто завопил от радости, когда бык поддел на рога одного из замешкавшихся гоблинов. Рог пропорол тому ногу и раздробил коленную чашечку. Бык мотал головой, заставляя отчаянно кричащего гоблина болтаться в воздухе, перекатываясь через могучую бычью шею. Потом двинулся дальше, неистово дергаясь из стороны в сторону. Гоблин еще некоторое время продолжал мотаться, словно чучело, затем рухнул на землю. Однако быку этого явно было мало, и он, поддевая копытами дерн, вновь бросился на гоблина, прежде чем тот попытался уползти и скрыться.
