— Значит, мы идем следом за ним, — сказала Кадия глухо.
Спала она беспокойно, а утром не сомневалась, что ее мучили сновидения, только она их не помнила, лишь чувствовала, что были они дурными.
Утром не только дождь не полил снова, но даже, когда они покинули камни башни Саль, сквозь тучи пробилось туманное солнце. След, по которому они шли, был четким, но двигались они медленно, избегая пятен расползающейся смерти, чей смрад окружал их.
Быть может, тут под слоем почвы лежали каменные плиты, мешавшие растениям пускать глубокие корни, но в любом случае заросли не сплетались в сплошную стену, а словно бы расступались перед ними. Они все время были настороже, высматривая признаки присутствия гадюк, но увидели только одну. Она, несомненно, коснулась желтого пятна, так как была мертва и уже сильно разложилась.
Постепенно заросли снова сомкнулись, оставляя только узкий проход, где сохранились остатки мостовой, так что заразы избегать было легче, поскольку тут для нее не было пищи, кроме редких ползучих лиан да поганок. Затем они увидели перед собой шест, глубоко всаженный в щель между двумя плитами.
Его увенчивал череп — и не древний: на костях кое-где еще сохранились лохмотья плоти. На плитах под ним багровела полоса крови — теперь приманка для насекомых и других летающих тварей.
Знак скритеков! Кадии уже доводилось видеть подобное. Так эти ящеры обозначали границы своих владений или направление пути. Гряда камней за шестом указывала, что некогда тут стояло какое-то здание, разрушенное давным-давно. Они перебрались через эту преграду и вновь увидели перед собой открытую воду — узкий залив, отходивший от большого озера. На самом берегу смрадная куча показывала, что совсем недавно там росли камыши. Совершенно очевидно — «желтая смерть», за которой гнались, отправилась дальше по воде.
Но здесь не было лодки. Джеган спустился к самой воде, двигаясь на почтительном расстоянии от зараженных камышей. Острым концом копья он принялся шарить в уцелевших камышах и вскоре обнаружил такое средство передвижения по воде, какого Кадии видеть прежде не приходилось.
Ничего похожего на искусно сделанные ялики и челноки оддлингов, скорее, неуклюжий плот скритеков, сплетенный из веток очень плотно, плотнее, чем колючки зарослей. Когда стараниями Джегана это странное суденышко оказалось на воде, девушка увидела, что именно колючки, цепляясь одна за другую, и скрепляли все сооружение. Однако шипы, которые торчали бы вверх или вбок, были обломаны, а ветки укрыты слоем камышей.
Неказистый плот выглядел таким ненадежным, что у Кадии возникли сомнения, стоит ли доверяться ему. Однако Джеган уже смело прыгнул на него, удержался на ногах, когда плот от толчка накренился, и, вонзив копье в дно, кивнул, приглашая их присоединиться к нему.
Да, ни удобным, ни безопасным плот не оказался. Они положили мешки на середину, устроились рядом для равновесия, и Джеган со Смайлом, вытащив из ила спрятанные там шесты, начали толкать плот в сторону озера.
Как и в каждое утро с начала их путешествия, они намазали кожу специальным снадобьем, спасаясь от жалящих насекомых. Но здешних летающих кровососов это не отпугнуло, а отмахиваться от них они не решались, чтобы не перевернуть плот. Кадия старалась мужественно выдерживать укусы этого гнуса, хотя кровавые точки вскоре испещрили ее руки, а судя по нестерпимому зуду, и лицо тоже.
Плот полз вперед, Джеган и Смайл умело работали шестами, чтобы он двигался вдоль берега. Девушка внимательно высматривала, не появятся ли там гнилостные следы, оставленные тем, кого они преследовали. А кусты там мало-помалу сменились высокими деревьями, длинные ветки которых склонялись к воде, образуя кривые арки. Иногда колыхание воды под наиболее широкими из них выдавало присутствие жизни, однако, решила Кадия, это не были засады скритеков.
Они не заметили ни единого дозорного, значит, скритеки в своем краю ничего не опасались и не сочли нужным принять меры предосторожности.
Терпя непрерывные муки от кровососов, они медленно продвигались вперед. Никаких признаков «желтой смерти» заметно не было, но вдруг на Кадию, заставляя забыть обо всем, пахнуло теплом, не похожим на испарения, поднимающиеся от темной воды.
Ее амулет, уснувший после того, как она воспользовалась им для провидения, вновь пробудился. Она осторожно извлекла его из-под кольчуги. Крохотный Триллиум в сиянии янтаря казался живым. Он вновь станет проводником? Он настроен на Силу, и если там, впереди, — Сила, амулет, наверное, отзывается на нее.
Девушка кивнула на амулет своим спутникам, а затем осторожно продвинулась вперед посередине неустойчивого плота и нацелила амулет на левый берег. Стоило повернуть его в сторону или назад, как он немедленно тускнел.
А ветви все больше нависали над водой. Теперь и воздушные корни образовывали такие высокие арки, что они могли бы проплыть под ними, хотя, конечно, Джеган ничего подобного делать не собирался.
Никаких признаков «желтой смерти»… но внезапно амулет задвигался в руке Кадии, и, не сожми она инстинктивно пальцы покрепче, он вырвался бы.
— Туда! — Кадия указала на высокую арку из толстых корней. Дерево, которое они поддерживали, было, вероятно, очень старым.
Джеган мгновенно повернул плот влево, и вскоре они плыли в тени арки. Но впереди они видели не берег, а все новые и новые корни, образовывавшие туннель, уводивший во мрак.
Она искала взглядом опасную желтую слизь. Однако если то, что они преследовали, и свернуло сюда, то следов не оставило.
Они миновали четвертую арку. После каждой свет мерк все больше, так как деревья вверху, видимо, плотно смыкались, не пропуская солнечных лучей. Тут пахло болотным илом и испарениями растений, но только не смрадом, который прежде предупреждал их об опасности.
Джеган перебрался на нос плота, умело орудуя шестом, а Смайл осторожно перешел на другую сторону, поднимая и опуская шест в одном ритме с охотником.
Кадия не сомневалась, что где-то впереди находится источник Силы. Но доброй или злой? Амулет откликался и на мощную эманацию зла, а не только добра, его сотворившего.
Теперь его разгорающееся сияние освещало им путь. Над ними, как и в туннеле сквозь колючую чащобу, смыкались корни, не оставляя просвета. Однако чуть позже, слегка приподняв амулет, Кадия обнаружила, что это уже настоящие стены древней кладки, обросшие мокрыми водорослями и мхом.
В свете амулета блеснули чьи-то глаза. Кусок мха шевельнулся, оторвался от пучка и соскользнул в воду. Значит, и тут есть свои жители.
